Девушка оказалась на греческом острове Ареса. Хэл выскочил следом, приземлившись прямо на нее. Он был весь в крови, и она тут же стала ощупывать его, ища раны. У цербера была пара царапин, и даже без призыва ее дара волна тепла потекла в его тело. Кара зашипела от удивления и вспышки боли, и тут подбежали служащие Ареса. Какое безумие — ее обступили демоны, а всё, что она чувствует, — это облегчение?!

— Кара! — к ней бежала Лимос, всё еще в доспехах. — Где Арес?

Кара встала на ноги.

— На нас напали демоны. Он с ними сражается…

— Ладно, пошли внутрь.

Она схватила Кару за плечо, и Хэл злобно зарычал. Отскочив, Лимос потянулась к кинжалу на бедре.

— Нет! — Кара перехватила руку Лимос. — Не дразни его. Всё в порядке, Хэл. Будь умничкой. Это друзья.

От животного исходила волна раздражения, но он перестал рычать. Где мы?

— В безопасности, — ответила Кара и заморгала, осознав, что поняла его. Совсем как во сне. — Это остров Ареса.

Я на страже. Я тебя охраняю. Не попрощавшись, он обошел Рамрилов и исчез в кустах.

Кара позволила Лимос увести себя в дом.

— С Аресом все будет нормально? Демонов было так много. Может, тебе стоит помочь ему?

Лимос фыркнула.

— Он в порядке, уж поверь мне.

— Но там было много людей из Эгиды. Арес беспокоился о ловушках.

— Послушай, человек, — Лимос провела пальцами по горлу, и ее доспехи исчезли, снова уступив место гавайскому платью. — Он бессмертен. Пока там не будет церберов…

— Они там, — соврала Кара.

Лимос застыла.

— Что? Ты уверена?

— Да. — Кара сглотнула, чувствуя себя неуютно из-за вранья, но не желая рисковать

безопасностью Ареса. — Пожалуйста! Помоги ему!

— Черт! — Лимос открыла врата, но, прежде чем уйти, ткнула в Кару пальцем. — Сиди здесь и ни в коем случае не выходи из дома.

***

— Что Кара тебе сказала? — зарычал Арес на Лимос, пригвоздив последнего демона мечом к земле, точно бабочку для коллекции. Хранители наводили порядок после битвы, подсчитывая потери. Похоже, что ранения получили все, двое — смертельные, а один Хранитель был мертв. Мертв, как и несколько десятков демонов, тела которых уже разлагались.

Остальные спаслись бегством, когда Каре удалось пройти в Хэррогейт. Видимо, как только их цель исчезла, тварям расхотелось слоняться здесь, рискуя быть убитыми Аресом и его дружками из Эгиды.

Лимос вытерла клинок о траву.

— Соврала. Я ее убью.

— Не раньше, чем я до нее доберусь. — Из-за вранья она осталась без Всадника, способного ее защитить. Арес выдернул меч из тела демона. — Тан уже успокоился?

— Ага. Отправился в Новую Зеландию расследовать весть о Падшем ангеле.

— Помоги ему, — сказал Арес. — Падший ангел нам как раз нужен. И немедленно.

Лимос шутливо отдала честь:

— Есть, сэр!

Ее сарказм смягчила озорная улыбка, она быстренько соорудила Хэррогейт и шагнула в него.

Арес последовал ее примеру и вышел у себя в гостиной. Там не было никаких признаков человека.

— Кара! — взревел он.

Из кухни вышел Торрент, держа в руках дымящуюся тарелку, наполненную жареной бараниной и овощами. Между его ног проскочил Рэт.

— Пару секунд назад она была тут, — сказал он.

— Проклятие! — Всадник отправился прочесывать дом. Гнев сменился страхом. В его спальне девушки не было, в остальных спальнях тоже. По мере того, как он обыскивал комнаты и находил их пустыми, тревога росла.

А потом внезапная догадка чуть не сшибла его с ног.

Та комната.

По его жилам вязко, точно ил, растекся ужас, и Арес метнулся в конец прихожей, за кладовую. Дверь в лестничный колодец была приоткрыта, подтверждая его подозрения. Мужчина помчался вниз по каменным ступеням, перескакивая сразу через три. В узком, грубо сделанном колодце царила темнота, но в комнате на самом дне ярко горел свет.

Он сам настоял, чтобы комната была освещена. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Арес достиг подножия лестницы и, заскользив, остановился. Кара стояла у старинного книжного шкафа, повернувшись так, что ему отчасти был виден ее профиль. Она открыла украшенную мозаикой шкатулку, которую он там хранил, и держала в руках ее содержимое. Безотчетный гнев смешался с адреналином и страхом за девушку, и он накинулся на нее:

— А ну прочь от шкафа!

Кара подскочила, резко обернулась и чуть не выронила глиняные фигурки лошади и собаки. Боже! Если они разобьются, он… просто… О боже!

— Извини… я…

— Рылась в моих вещах.

Очень бережно девушка положила фигурки в шкатулку, и они легли туда с сухим стуком. Она провела большим пальцем по бронзовому кольцу с матово-зеленым изумрудом.

— Оно прекрасно, — прошептала Кара.

У Ареса комок подступил к горлу.

— Это моей жены.

Кара положила кольцо в шкатулку.

— А остальное?

— Моих сыновей. А теперь уходи.

— Тут горел свет…

— Уходи. Отсюда.

— Я просто хотела узнать о тебе побольше.

— Я уже сказал, что мою семью убили. Чего тебе еще нужно?

Всадник шагнул внутрь, и комната точно сжалась вокруг него. Он не заходил сюда несколько десятков лет. Вулгрим поддерживал чистоту, здесь всегда горел свет, но зайти Арес не решался. Осознание того, каким трусом он себя выставляет, делало его настроение только хуже.

— Уходи.

В глазах девушки мелькнула жалость. Черт подери, вот только этого и не хватало!

— Я сожалею о твоей семье.

Она закрыла крышку шкатулки так мягко, что он едва услышал щелчок, с которым закрылся крошечный замочек. Кара обвела взглядом комнату — в ней хранилось всё его имущество, которое удалось сохранить со времени человеческой жизни.

— Почему здесь горел свет?

Да сколько раз он уже велел ей уйти, а она всё еще стоит здесь и спрашивает про свет? Ему следовало бы вышвырнуть ее отсюда, но Арес не мог себе позволить прикоснуться к ней. Он был слишком зол и слишком ее хотел.

— Я никогда его не выключаю. Мой младший сын боялся темноты.

В то время ему это казалось глупостью. Тогда он не понимал детских страхов, потому что сам в детстве не боялся никогда и ничего.

Всаднику уже всерьез стало тесно в комнате. Он не стал больше прогонять Кару. Он сам убрался ко всем чертям. Иногда лучшая стратегия — отступить и перестроиться.

Кара звала его, но он продолжал идти, не останавливаясь, пока не оказался в личном трехстенном патио, в который выходила его комната. Всё, чего ему хотелось — это побыть минуту в одиночестве…

— Арес!

Дьявол! Арес не стал оборачиваться. Вместо этого он смотрел на море, наблюдая, как сверкают на воде последние лучи солнца. Это было его любимое время суток, когда дневные существа мало-помалу исчезали, а ночные жители только начинали шевелиться. В этот краткий промежуток всё было тихо. В его военные годы это время называли «сумерками мира», потому что любая, даже самая жестокая битва замедлялась на несколько минут, пока все пересматривали тактику.

— Что произошло? — тихо спросила Кара. — Я имею в виду, почему всё это хранится внизу?

Вдалеке на греческом побережье начали загораться огни, и струйки дыма из печных труб и от костров на пляже, лениво завиваясь, поднимались к редким облакам. Аресу же казалось, что сейчас больше уместны были бы шквальный ветер, ливень и, может быть, парочка торнадо.

— Мне было двадцать восемь. Я жил с братом, женой и сыновьями. В то время я считал себя человеком и не знал, что люди, опустошившие наш город, — адские твари в человеческом обличье. Я отослал сыновей вместе с братом, и они сбежали из города, но демоны схватили меня и мою жену. Они заставили меня смотреть, как ее пытают, а потом убивают. После этого меня отпустили. Позже я узнал, что это «визитная карточка» ада. Для меня и моих братьев пришла пора вернуться домой.

— Что ты сделал? — голос Кары был мягким, как морской бриз, ласковым, и это была единственная причина, по которой он продолжил.