— Какая досада, — отозвалась Кара, удивившись, до чего спокойно звучит ее голос, хотя на самом деле спокойствия не было и в помине.

— Он у меня. Твой цербер. Он дрался со мной и моими людьми, но сейчас его уже везут в мое логово.

Кара тряслась от ярости так, что даже клацали зубы.

— Отпусти его, ты, бессердечный ублюдок!

Мор наотмашь ударил ее по лицу тыльной стороной ладони.

— Ты целуешь этими губами Ареса? — Он улыбнулся. — Кстати, как он относится к тому, что ты связана с цербером?

— Благодаря этому церберу я всё еще жива.

— Безмозглая сука! Ты умираешь. Всё, что мне нужно сделать, — это посадить тебя на цепь и подождать. Но пытать тебя станет гораздо большим удовольствием. Видишь ли, самое странное в этой связи с цербером, которая мне уже поперек горла, — то, что я не могу просто взять и отрубить голову ни ему, ни тебе. По какой-то причине ты оказалась под такой же защитой, как и мы, Всадники. Твою шею не сможет перерубить ни одно оружие. Странно. — Он нахмурился. — Как бы то ни было, я попробую отрубить башку твоему церберу. Это будет не смертельно. Но жутко больно.

— Ты мерзкий, извращенный мудак, — выплюнула Кара.

— Зови как хочешь. — Мор протянул затянутую в перчатку руку и схватил ее за горло. Хотя ее дар всё еще был при ней, и в ней пульсировало столько энергии, что хватило бы на весь Нью-Йорк, Мор оторвал ее от пола, даже не вздрогнув. Девушке не хватало воздуха, перед глазами заплясали огненные искры. Она схватила его за запястья и яростно попыталась поджарить своей силой. Ничего. Этот ублюдок не реагировал.

— Поехали ко мне. — Мор смерил ее взглядом, и его клыки блеснули в улыбке. — А потом, смертная милашка, посмотрим, сладка ли ты на вкус.

Арес, Лимос и Танатос попались в ловушку. В ловушку, которая должна была не пленить их, а только задержать.

Арес понял это, как только появился на поле боя — именно сюда недавно разразившаяся эпидемия притянула Танатоса. Как оказалось, Мор со своими демонами столкнули лбами правительства Хорватии и Словении, убедив лидеров Словении, что хорваты разработали и распространили вирус, сгубивший жизни тысячи словенцев.

Занимающие высокие посты демоны тертацео подлили масла в огонь, согнав тысячи жителей обеих стран в лагеря на отдаленной территории Венгрии и отобрав у них всё — от одежды до пищи и воды. Демоны заставили их нуждаться во всём. Это была попытка разжечь мировую войну — и отвлечь Лимос.

Попытка эта увенчалась успехом, и, что самое страшное, для Ареса, его сестры и брата эти масштабные трагедии были чем-то вроде ужасного источника энергии. Оставаясь там, они испытывали невероятный кайф — что-то среднее между оргазмом и действием дозы кокаина, и никто из них не мог — или не хотел — отказываться от этого.

Но Арес должен был отказаться. А это означало, что ему нужно вывести из строя тех, кто возглавлял обе стороны конфликта.

И теперь, спустя сутки после того, как его затянуло кровавое побоище, Арес стоял над телом хорватского генерала, которого он убил, и думал, сколько еще времени пройдет, прежде чем он сможет вернуться и усмирить того, кто заменит этого парня. Он уже избавился от военачальников Словении — оба были демонами в человеческом обличье. Это заставило его задуматься, сколько же среди высших военных чинов верных собачонок Мора.

Полог палатки откинулся. Помяни черта вслух…

В палатку неспешно вошел Мор. Его окровавленные клыки были обнажены в жутком оскале. За ним шла Хавистер.

— Бьюсь об заклад, ты только что обо мне думал.

— Зло тебе не идет, брат.

— Оно идеально мне подходит. А знаешь, кто еще мне подходит? Кара. — Он прищелкнул языком. — Ты ее уже трахнул? Мило.

Арес ринулся вперед, готовясь разорвать брату горло. От этого Мор не умрет, но ему будет очень больно. Его кулак врезался в шею Мора, и тот опрокинулся было на спину, но Арес удержал его.

— Если ты причинишь ей вред…

— О, я уже это делаю. — Мор дал Аресу сдачи, пустив ему пулю в висок. Засверкали звезды, зачирикали птички, зазвенели колокольчики, вызванивая «мне надирают задницу».

Мора, разумеется, подпитывали силы зла, и он стал гораздо сильнее, чем был до того, как его Печать оказалась сломана. Хотя голова у Ареса всё еще кружилась, он схватил стоявший в углу металлический стул, размахнулся и обрушил его на голову Мора. Стул смяло, точно жестяную банку, одна из ножек погнулась, и Арес, не раздумывая, отломал ее и вонзил брату глубоко в горло. Из трубки хлынула кровь, забрызгав палатку, и Арес мог бы поклясться, что видел, как Хавистер улыбается.

Глаза Мора налились кровью, и он, размахнувшись, ударил Ареса в плечо так, что тот, отлетев, врезался в стену палатки. Прежде чем он успел подняться на ноги, Мор встал коленом ему на грудь и вцепился в горло. Арес мучительно пытался вздохнуть.

— Ты пойдешь со мной, братец, — злобно прорычал Мор. — Я сломаю твою Печать у тебя на глазах, но сначала заставлю тебя пожалеть о том, что ты встал у меня на пути.

Череп Ареса взорвался болью, и наступила темнота.

***

Боже, до чего Ресеф любил славные вечеринки.

Джимми Баффетт[102] возносит хвалу превосходной «маргарите»[103]. Жаркое солнце, голубой океан, на мангале жарится свинина, а женщины так призывно покачивают бедрами в бикини, что и слепой оглянется.

Лимос стояла за переносным баром, принесенным сюда с гулянок, которые она проводила в своем доме на гавайском пляже. Она всегда приглашала местных, которые считали ее кем-то вроде Пэрис Хилтон[104] — юной богатой наследницей, прожигающей жизнь на деньги родителей. Это объясняло, почему она редко появлялась в доме на пляже; Лимос объявила, что у нее с десяток домов по всему миру, и она по очереди живет в каждом из них.

Ресеф откинулся на ствол пальмы, залпом отпил половину «маргариты» и задумался, не трахнуть ли ему сексуальную блондинку, которая снимала в воде верх купальника. Красотка к этому относилась так же, как и он… то есть всячески одобряла. Но она слегка нервничала, когда был риск, что их застигнут или она знала, что кто-то за ними наблюдает.

— Принесла тебе добавки.

Он поднял глаза. Лимос налила ему в стакан еще «маргариты» из кувшина.

— Спасибо, сестренка.

Ресеф поднял на лоб солнечные очки и осмотрел толпу, где в основном были люди. Там было и несколько демонов, но, будучи тертацео, они маскировались еще лучше, чем прочие виды.

— Хотел бы я, чтобы Арес и Тан были здесь.

Ли со вздохом плюхнулась рядом с ним и отпила большой глоток из своего кувшина.

— Тан сказал, что придет, но Арес… — Она пожала плечами.

Да, Арес был редким гостем на их вечеринках, и, когда он появлялся, ему приходилось тусоваться на террасе и наблюдать издали. Если он подходил слишком близко, присутствующие начинали драться.

— Ты вообще приглашал его?

— Нет.

Наверное, Арес знал про вечеринку, но так ему, по крайней мере, не пришлось придумывать причину для отказа.

— Кто-нибудь собирается играть в волейбол?

Черная бровь приподнялась.

— Чувствуешь потребность погонять мяч?

Ресеф вскинул брови.

— Хочу посмотреть, как будут подпрыгивать эти сиськи.

Лимос шлепнула его по плечу.

— Ты ни капли не изменился. Такой же испорченный плейбой, каким был в человеческой жизни.

О да, именно таким он и был. «Сын» могущественной аккадской[105] жрицы, которая объявила о своем непорочном зачатии от божества, Ресеф вырос избалованным, безответственным бабником. Когда Лимос нашла его, ему не было еще и тридцати, и у него могло бы быть с полсотни детей от такого же количества женщин. К счастью, его «мать», жрица, была сведуща в оккультной магии… до того сведуща, что Ресеф даже подозревал, что в роду у нее были демоны.