— Жестковато.

Арес повернулся к ней. Он дрожал от ярости, но девушка инстинктивно сознавала, что это чувство направлено не на нее.

— Один из них убил моего брата и сыновей.

— Какой ужас! — У Кары комок застрял в горле, и, чтобы продолжить, ей пришлось пару

раз сглотнуть. — И что ты сделал?

— Я веками гонялся за этим ублюдком. Зарезал нескольких псов из его своры, но его самого убить так и не сумел. В конце концов он со своими сородичами добрался до меня, парализовал укусом и несколько дней жрал меня заживо.

О боже!

— Они… питались тобой?

— Да, благодаря моей способности восстанавливаться. Я хорошо их накормил. И я чувствовал каждый укус. Когда один из них оторвал мне ногу у самого бедра, в агонии я не мог даже потерять сознание. А затем мне пришлось наблюдать, как они ее грызут — прямо около моей головы.

К горлу Кары подступила тошнота. Она не могла представить Хэла, этого умильного щенка, нарезавшего круги по траве, за таким занятием.

— Да, он бы это сделал, — сказал Арес, каким-то образом догадавшись, о чем она думает. — Он всего лишь щенок, но, когда вырастет, станет здоровенным, как чертов буйвол, и жажда крови у него будет не меньше.

— Как тот, кто напал на тебя в твоем доме? Отец Хэла?

— Отец Хэла — тот самый цербер, что убил моего брата и сыновей.

О… дьявол!

— Хэл… он бы не… Да ты посмотри на него.

Хэл подпрыгнул и, клацнув челюстями, схватил вспугнутую птицу. В одно мгновение бедной птички не стало, и только перья кружились над головой щенка.

— Разумеется, — сухо сказал Арес. — Посмотри на него.

— Негодник! — возмутилась Кара. Хэл завилял хвостом и, склонив голову, захлопал ушами и стал пускать слюни. Разве может такой щенок стать дьявольским созданием, о котором говорил Арес?

Всадник фыркнул.

— Просто подожди, и вместо птичек он начнет ловить людей.

— Значит… — Девушка болезненно сглотнула. — Значит, вот чем они питаются?

— Обычно — нет. Они обитают в Шеуле и редко попадают в мир людей, если только их не призвали или не перенесли туда.

— Выходит, он может перемещаться туда-сюда? Он охотится в Шеуле?

Арес порывисто кивнул.

— Хэррогейты им не нужны, и обычно на земле они невидимы для человека. Вообще-то этот щенок может быть невидим уже сейчас. А мы его видим только потому, что сами — часть сверхъестественного мира.

Девушка провела пальцами по груди, ощутив под рубашкой выступающие рубцы агимортуса.

— Из-за этого.

— И из-за связи с Хэлом.

Взгляд Ареса упал на то место, где она коснулась метки, и энергия, исходящая от Всадника, из опасной превратилась в чувственную.

Тогда, в доме Тана, он сказал, что чувствует то, чего не должен. Что хочет сохранить ей жизнь не только ради того, чтобы защитить свою Печать. И что хочет наброситься на нее и обладать ею, пока оба не упадут без сил.

А вот ей лучше бы не хотелось ничего такого. Ну, разве что секса. Раскрыть душу еще раз стало бы для Кары огромной ошибкой. Но каждый раз, когда ей удавалось разглядеть за мечом мужчину, каждый раз, когда Арес укрывал ее в своих надежных объятиях, просыпалась часть души Кары, желавшая, чтобы о ней заботились и ее защищали. Всадник знал о ее даре, знал, что она натворила с его помощью, и не относился к ней как к уроду. Одно только это уже стоило очень многого.

— Что это, Арес? — Наверное, ей не стоило задавать вопросы, но тактичностью она никогда не отличалась. В нынешней ее жизни и без того хватало неопределенности, и девушка хотела разобраться хотя бы в этом. — Я не умею читать ваши знаки, и я не знаю, кто ты.

— Я воин.

— Ну да, я знаю, что ты так говоришь о себе, но вот почему? Ты воин по рождению? По собственному выбору? В силу обстоятельств?

— Всё, что ты перечислила. — Всадник кивнул в сторону выхода. — Нам надо идти.

Кара схватила его за запястье, и он напрягся, но не оттолкнул ее.

— Когда ты родился?

— Проклятие, Кара, у нас нет на это времени! — Слова были злыми, но он страдальчески вздохнул, и девушка поняла, что победила. По крайней мере, пока.

— Порадуй меня. Я сделала всё, о чем ты просил. Давай же!

Арес скептически изогнул бровь.

— Оргазмов недостаточно?

В животе у нее запорхали бабочки.

— Женщины любят поболтать в постели, а ты меня этого лишил.

— Я хотя бы принес тебе подушку. — Поймав ее хмурый взгляд, Всадник закатил глаза. — Я родился примерно в тридцать втором веке до нашей эры.

— Ты знал, кто ты такой?

Арес посмотрел на серое небо.

— До двадцати восьми лет я считал себя человеком. Моя мать, демон, вытащила из колыбелей человеческих младенцев и положила нас на их место. Она применила какие-то чары, чтобы заставить наших человеческих родителей дать нам имена, которые сама же и выбрала.

— А что случилось с детьми, которых она украла?

Он заколебался.

— Тебе не захочется этого знать.

Да уж, скорее всего, так и есть.

— Где ты вырос?

— В Египте. — Арес с ненавистью смотрел мимо нее на Хэла. — А теперь нам пора идти.

Притворившись, что не услышала, Кара гнула свое:

— У тебя были дети. Ты был женат?

— Я и так развлекал тебя слишком долго… — Всадник развернулся так резко, что Кара вскрикнула. — Кто ты? Покажись!

Она услышала хруст гравия, и из-за ворот поместья выглянул мужчина.

— Я… я — Дэвид. Хранитель.

Из-за спины Кары донеслось басовитое утробное рычание — припав к земле, к ним подполз Хэл. Девушка положила руку ему на голову, успокаивая прикосновением.

— Все хорошо, Хэл. Ш-ш-ш.

Последнее, что им было нужно, — это цербер, рвущий на куски члена Эгиды, одного из убийц демонов.

Арес взял Кару за руку и повел к дороге. Хэл поплелся следом, всё еще прижимая уши и оскалившись в беззвучном рычании. Подняв руки, Хранитель благоразумно попятился.

Когда они шагнули за пределы территории Эгиды, лес внезапно ожил. Твари возникали из-за деревьев, из-под земли, из воздуха, и у девушки вопль застрял в горле.

Грациозным взмахом руки Арес одновременно выхватил меч и распахнул Хэррогейт.

— Кара, беги!

Он прыгнул и развернулся, снеся демону голову, пока Кара пробиралась к вратам.

Что-то обхватило горло девушки и дернуло ее назад. Задохнувшись, она попыталась ослабить веревку, упираясь каблуками, а серокожий демон тянул ее к себе. Мимо Кары промелькнул вихрь из черной шерсти, зубов и когтей, и схвативший ее демон завопил — Хэл рвал его на части.

— Кара!

На Ареса замахнулся жуткий демон с крюками вместо рук. Один из крюков вонзился в броню. Всадник упал навзничь, одновременно ударив кинжалом. На твари не осталось ни царапины.

— Твое присутствие… — он прервался, чтобы врезать по плоской роже другого демона, — …плохо влияет на мои боевые способности.

Кара кинулась к воротам, но в паре шагов от входа ее сбил с ног зеленый чешуйчатый демон. Девушка ударилась о землю так, что из груди вышибло воздух. Она попыталась вдохнуть, но легкие словно огнем жгло, и тут ее сковал ужас: к горлу летело жуткое зазубренное лезвие.

Раздался рев, и возникший рядом Арес ударил демона ногой по голове. Лезвие выпало из когтистой лапы, и Кара выкатилась из-под окровавленного демона. Она схватила кинжал и вслепую метнула его в другого демона, который замахнулся на нее. Кинжал вонзился в брюхо тщедушного существа. Оно завизжало и упало, но на его месте тут же возникло другое. Арес снес голову и ему. Если так Всадник сражался, будучи под ее влиянием, то девушка и представить себе не могла, каков же он в настоящем бою.

Хэл вцепился в очередного демона, бросившегося к ней, и на землю брызнула синяя кровь. На тварей обрушился дождь стрел, и Кара увидела бегущих на помощь Хранителей. Кто-то стрелял из арбалетов, другие были вооружены клинками.

— Врата! — вскричал Арес, и — да, она пыталась. Она проползла через самую гущу схватки, добралась, наконец, до мерцающей завесы света и прошла сквозь нее.