Хозяин разлил по рюмкам коньяк и произнес:

- Давайте, гости дорогие, познакомимся, а то вы меня знаете, а я вас нет.

- Да ведь и мы вас не знаем,- весело произнес Евгений Александрович,- так что обязательно надо знакомиться.

- Меня зовут Михаил.

Все представились по именам, только Бес представился, как подполковник Рогов.

- Давайте, друзья, выпьем за знакомство, - сказал Михаил. Выпили, закусили лимоном, потом молчаливая цыганка разлила по чашкам чай, выпили чаю, заели печеньем. Разговор крутился вокруг армейской службы, потом Зазорин рассказал несколько историй о космонавтах, с которыми он, казалось, водит близкое знакомство. Так оно и было: в доме Евгения Александровича была масса свидетельств этому - совместные фотографии с автографами, макеты космических кораблей и последних моделей боевых самолетов.

Ну, разговоры разговорами, но и о деле поговорить надо.

- Мы ведь, что пришли, Михаил...,- начал Зазорин.

- Да-да, рассказывайте, чем могу, помогу, - отвечает хозяин.

- Мы ведь, Михаил, свататься пришли...

Михаил сидит, молча, глаза опустил, рюмку наклонил и по столу катает.

- У тебя есть сестра Маша, - продолжает Евгений Александрович, а у нас студент Цыбин Владимир Сергеевич. Он очень любит твою сестру и предлагает ей руку и сердце. В общем, хочет жениться. Без твоего разрешения Маша выходить замуж не может и не хочет. Вот мы и пришли к тебе спросить, что ты по этому поводу думаешь?

Михаил посидел еще несколько минут молча, потом сказал:

- Вову я знаю, человек он хороший. Да и сестра моя плохого не полюбит - у нее от бабки нашей дар: она человека видит.... Любит она его - я знаю. И замуж просится - тоже знаю.... Но, - Михаил помолчал со значением, - трудно мне свою сестру за неизвестного человека отдать, да еще не за цыгана. Не поймут меня люди.

- Правильно ли я понимаю, Михаил,- отвечает Евгений Александрович,- что ты в принципе не против жениха, как человека, но мешает, что он не цыган?

- Не совсем, генерал..., как тебе объяснить..., это же сестра моя. И жених ее должен быть не простой человек, чем-то он должен от других отличаться...

- Ну, так он и отличается - твоя сестра его полюбила - значит не такой, как другие.

- Ну-у, как тебе сказать, генерал..., это он для нее от других отличается, а для меня он, такой же, как все.

- Так что же ему делать? - спросил Евгений Александрович и посмотрел на Диму Куклина, который сидел и с неодобрительным пониманием слегка кивал головой.

- Ну что делать, что делать? Мне понравиться! - Михаил хитро и с видом превосходства обвел взглядом всю делегацию.

- Ну, мы это понимаем, - спокойно отвечает Зазорин, - привезли тебе подарок, надеюсь, лишним он в нашем деле не будет. Женя, покажи, что у нас есть для Михаила.

Женька раскрыл спортивную сумку и вытащил небольшую тяжелую коробку. За ней ему вчера пришлось ехать в Ленинград, в камеру хранения общежития на Малом проспекте, 40 - легендарной общаги Горного института.

Женька не спеша развязал бечевку, вынул из нее сверток и начал снимать бумагу слой за слоем. Михаил смотрел с любопытством и нетерпением. Когда же на мгновение желтым тусклым отблеском сверкнул самородок, Михаил вытянулся, как гончая в стойке, не отрывая глаз от свертка. Женька наконец развернул Медведя и передал его Евгению Александровичу. Тот с усилием приподнял, осмотрел фигурку и передал ее Михаилу.

Какой же цыган золото не любит? Но Михаил, должно быть, пылал к нему особенной страстью. Он взял Медведя дрожащими руками, взвесил в ладонях, поставил на стол, опять поднял, опять поставил. Потом, встал на колени, чтобы Медведь оказался на уровне его глаз. Встал, опять взял в руки, прижал зачем-то к лицу и, спросил, наконец, хриплым голосом:

-Золото?!

- Золото, конечно!

- Где взяли?

- Жень, расскажешь? - Зазорин посмотрел на Женю.

- Да подарили его мне на Чукотке. Он прямо с прииска - нигде не числится и никто его искать не будет.

Михаил, подумав, сказал:

- Надо же какое совпадение - меня ведь свои цыгане Рычей называют, а это по-цыгански и есть медведь. Ну, что сказать..., если мне такой подарок делаете, нет никаких вопросов. Я согласен на свадьбу. Только мне его, - Михаил кивнул на Медведя, - проверить надо.

- Проверяй, конечно, - отвечает Зазорин.

После этого еще посидели, еще выпили, Женька без излишних подробностей рассказал историю самородка. На прощанье Михаил сказал, что через три дня, если все будет нормально, сам приедет в часть и с женихом обговорит все, что касается свадьбы.

В машине Евгений Александрович повернулся к Бесу:

- Ты, подполковник, возьми это дело на контроль - у тебя и власти и возможностей побольше - не очень-то я этому... Рыче верю.

- Так точно, товарищ генерал.

Евгений Александрович улыбнулся: "И на свадьбу позвать не забудьте".

6. Тревога.

Прошло 4 дня. От Михаила не было никаких известий. Маша не появлялась. Вова Цыбин несколько раз ходил к дому Барона, но, сколько ни звонил, ни стучал, никто ему не открыл. Мишка Афонькин попробовал было найти своего "агента", но и этого не получилось, - казалось, дом необитаем. Тогда на пятый день после сватовства Миша пришел ранним утром, еще затемно, к дому Барона, взяв с собой в бутылку портвейна воду и немного еды. В кустах напротив ворот он устроил наблюдательный пункт и приготовился сидеть в нем столько времени, сколько понадобиться, чтобы понять, что происходит в доме. И это ему удалось. Около одиннадцати часов из дома вышел тот самый цыган, с которым Мише несколько недель назад удалось завести знакомство. Дождавшись, пока тот завернул за угол, Миша его догнал и пошел рядом. Тот вначале не хотел ничего говорить, но против портвейна устоять не смог.

- Не хочет Барон свадьбу делать, Машу собирается к родственникам под Ленинград отправить, и сам уедет, пока у вас сборы не закончатся.

- Вот же гад, - говорит Миша.

- Почему гад, - уважительно отвечал цыган, - он Барон, он хитрый.

В тот же день подполковник Рогов на вечернем построении спросил Вовку Цыбина, когда будет свадьба? Тот грустно ответил, что не знает.

- Как не знаешь? Барон приезжал?

- Не приезжал, товарищ подполковник....

- Не приезжал?! Та-а-ак, а сколько дней прошло?

- Пять.

- Ясно. Старшина, после построения - ко мне в кабинет с Цыбиным, Болвановым, Куклиным.

- Так точно, товарищ подполковник.

В половине девятого собрались в кабинете Беса. Подполковник напряженно сидел за столом.

- Так что же цыган нас обманул?

Костя Чирвин рассказал о том, что выяснил утром Миша Афонькин.

- Та-ак, генерал-майор прав был - как в воду глядел, - задумчиво сказал Рогов. Потом взглянул на Женьку:

- А точно статуэтка золотая была?

- Это не статуэтка, товарищ подполковник, это самородок. Я сам анализы делал на кафедре минералогии - точно золото.

- Цыбин, невеста не приходила, записок не передавала, какие-нибудь вообще известия от нее есть?

- Нет, товарищ подполковник, никаких известий.

- Куклин, ты тут самый знающий по сватовским обычаям. Что в таких случаях делают?

- Да, какой я специалист..., в таком случае, в Казахстане, калым, насколько я знаю, возвращают.

- В Казахстане..., тут не Казахстан. Ладно. Все, кроме старшины, свободны.

Бес был, с одной стороны, обеспокоен тем, что поручение генерала может быть не выполнено, но, главным было другое чувство - полковник был в тихом бешенстве, что какой-то там Барон обвел вокруг пальца и генерала, и его, и простодушного Женьку и вообще Армию - ведь ни одного гражданского в составе делегации сватов не было. Это было оскорбление. И оставить его без последствий подполковник Рогов не мог.

Костя Чирвин вышел из кабинета Беса минут через пять в несколько растерянном и в то же время возбужденном состоянии.

Он вошел в казарму и громко крикнул: "Командиры взводов ко мне!"