Именно такое выражение употребил начальник экспедиции в одном из многочисленных в те дни разговоров с Миронюком:
- Ну что, Сева, у тебя там, похоже, революция намечается, не можешь справиться с ситуацией?
- Я не могу?! - Иликак, похоже, был искренне возмущен.
- Да, у тебя же партия не работает. Сейчас он еще все буровые закроет. Какие мысли, Сева?
- Куда там, закроет.... Я ему закрою, я его сам так закрою...
- Подожди-подожди, теперь уже угрозами не обойдешься. Надо что-то конструктивное придумывать. Может быть, опять перевести его в горные мастера?
- Да Сергей Христофорович, разве я об этом не думал?! Некуда его переводить. Должностей для него больше нет. Занято все. На горного мастера молодого специалиста уже поставили. А переводить куда-то с понижением - он не согласится. Честно говоря, не знаю, что и делать.
- Ну, наконец-то, сознался. А то "я его так, да я его эдак..."
Начальник экспедиции ненадолго задумался:
- Сева, а, может быть, его уволить? Он ведь давно просится.
Иликак не мог напрямую признаться, что тогда это будет его личное поражение - поражение Великана в сражении с Храбрым Портняжкой:
- Сергей Христофорович, да я попробую с ним еще поговорить. Может быть,
все утрясется.
- Ну смотри, Сева. Времени у тебя немного. Из Москвы могут комиссию прислать - такие слухи ходят. Попробуй с ним поласковей, посули что-нибудь.... Ты человек опытный - не мне тебя учить.
Кроме Миронюка, Григорий был единственным человеком в Уксинской ГРП, знавшим о Сениных попытках уволиться до окончания срока работы по распределению. Разумеется, при встрече вопрос о связи этих попыток с усилением требований к технике безопасности, не мог быть обойден.
- Ты, что Сеня все это затеял, чтобы уволиться?- Изумлялся Григорий.
Сеня призадумался:
- Как тебе сказать..., вначале да - такой был план.... А потом, когда увидел, что работяги меня зауважали, подумал, что не только мне это нужно. Они-то часто даже не знают, что условия работы можно сделать более безопасными. Там, под землей и так проблем хватает. Так уж вагонетки, канаты, или, тем более, шнуры бикфордовы, можно ведь нормальные использовать.
- Ничего себе..., там столько нарушений?
- Да конечно! Шахту, да и буровые каждый день можно закрывать.
-Так что, так и будешь закрывать?
- Да не знаю.... Все равно я все это не изменю - это же система. В конце концов, нарвусь на крупные неприятности: или начнут выговоры объявлять, при увольнении напишут какую-нибудь гадость в трудовую книжку или еще что-нибудь придумают.
- А если сейчас предложат уволиться?
Сеня помолчал:
- Не знаю..., наверное, уволюсь.
Сеня уволился через две недели. Иликак в последнем с ним разговоре улыбался облегченно и растерянно, как больной после хорошего клистира, и был настолько любезен, что даже вызывал некоторую жалость. Голос его звучал, как ручеек в летний полдень.
-Заезжайте, Семен, если будете в наших краях. И вообще должен сказать, что человек Вы способный и пойти можете очень далеко.
Сеня расхрабрился настолько, что обещал обязательно заехать:
- Только соблюдайте тут технику безопасности, чтобы что-нибудь закрывать не пришлось.
- Хи-хи-хи,- ответил Миронюк и пошел проводить Сеню до крыльца.
Свидетели этой сцены говорили потом, что не забудут ее до конца жизни. После Сениного ухода в бухгалтерии со стороны кабинета Миронюка некоторое время слышались глухие удары. Главный бухгалтер уверяла всех потом, что это Иликак бился головой о стену.
Один день ушел у Сени на оформление документов, полчаса на сборы - никакими вещами он разжиться в Уксе не успел - может быть, поэтому прихватил с собой в новую жизнь парадный черный пиджак Григория. Попрощаться у них не получилось, владелец пиджака был, как всегда, на участке. Однако, долго о пиджаке он не печалился - все равно надевать его было некуда, а Сене он мог пригодиться. Как ни странно, этот пиджак не сразу затерялся в лабиринтах времени. Через полтора года Григорий получил о нем неожиданное известие.
Это случилось, когда одна из буровых бригад Уксинской ГРП стала победителем социалистического соревнования и ее буровой мастер был приглашен в Москву для фотографирования у знамени ЦК ВЛКСМ (для тех, кто забыл эту аббревиатуру - Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи). Мастера звали Володя. Приехал он в Москву для участия в этом трогательном мероприятии и, надо же такому случиться, на улице Горького встретил Сеню.
Володя очень удивился. И не только тому, что сама встреча представляла собой яркий пример аномального отклонения от средневероятностных значений, но и тому, что Сеня проявил искреннюю радость от этой встречи, чего раньше за ним не водилось. Показалось ему также, что на Сене была та же одежда, в которой он уехал из Уксы: " Пиджачок такой черненький ("Мой пиджачок", - подумал в этом месте Григорий) рубашечка серенькая, галстук, немного съехавший. Портфель, правда, наверное, прикупил".
Бывшие коллеги обнялись и договорились вечером отметить победу в соцсоревновании и встречу, с ней связанную, в каком-то известном Сене подвальчике. Встретились, посидели, поговорили.... Оказалось, что Сеня работает в НИИ младшим научным сотрудником, жилье снимает где-то под Москвой - на электричке ехать около часа - при этом условия проживания, примерно те же, что были в Уксе. На следующий день договорились встретиться вновь.
Сеня пришел на эту вторую встречу в неожиданно грязной одежде. Брюки, были в пятнах, мятые, рубашечка посерела еще больше, на пиджаке почти оторван карман. Оказалось, что ночевал Сеня на вокзале.
- Ты же, вроде бы успевал на электричку? - Сочувственно интересуется Володя.
- Да должен был успеть, - с досадой отвечает Сеня. - Но ты помнишь эту, с которой я вчера ушел?
Володя помнил какую-то девицу, которую Сеня подцепил в подвальчике:
- Ну и что?
- Ну, так вот..., она меня к себе ночевать позвала. Сели мы в трамвай. Едем-едем, едем-едем, едем-едем..., долго ехали. Заехали, черт знает куда. Выходим..., я смотрю - Москвы-то уже нет, какие-то заборы, стройки, темно. И я сказал себе: "Сеня надо бежать". И побежал. Бегу падаю, в какой-то проволоке запутался, в яму свалился. А она - за мной бежит, кричит что-то .... Но все же убежал. Пока выбрался оттуда, все электрички уже ушли, конечно. Вот и пришлось на вокзале ночевать. Кое-как одежду почистил - и на работу.
Опять сидят они в каком-то подвальчике. Спрашивает Володя:
- Не жалеешь, что из Уксы уехал?
- Да, как тебе сказать, - размышляет Сеня, - с одной стороны, я там, как будто, нужен был, что-то от меня зависело, сам себя уважал. С другой стороны, ну что, всю жизнь там прожить?
- Ну, это не обязательно - Миронюк теперь начальник экспедиции, живет в Петрозаводске.
- Так то же Миронюк....
-Ну, а что Миронюк,- он тоже буровым мастером начинал. Да, и вообще, когда ты уехал, он так с техникой безопасности гайки затянул, на всех планерках тебя в пример ставил - вот, мол, как надо к работе относиться.
- Да ты что!
- Да, Сеня. И вообще, в Уксе тебя помнят. Как сложилась дальнейшая Сенина судьба, неизвестно. Можно только гадать, так ли далеко он пошел, как предсказывал ему Иликак, или до сих пор ездит в Москву на электричке. Но точно известно, что с техникой безопасности в Уксинской ГРП последующие несколько лет был относительный порядок, а также то, что Сеня в Уксе до сих пор личность легендарная.