- Нормально, я бы даже сказал тепло. Это первое их впечатление, которое твоя Беатрис уже успела упрочить. Она всех буквально очаровала. Так что, не расстраивайся. Кстати, Руфина тебя, можно сказать, признала, - хитровато произнес Георг, ухмыляясь при этом, Андрей, как и всегда в таких случаях, прищурился и подозрительно посмотрел на брата.

- В каком смысле?

- В смысле, что она назвала тебя... "папочкой"

- Очень смешно!

- Это - правда! Она, перед тем как уйти, так сказала, честно! Она всю ночь исцеляла тех..., тех, кого решала исцелить Азалия - она забрала её, по воле Великого Бога Справедливости, так вот Руфина сидя, тут, где я сейчас, сказала: "Отдыхай, папочка!"

Как и всегда, Андрей, со вздохом, чуть устало посмотрел на Георга.

- Да, занимательный момент! Особенно, если учесть, что мне не одна тысяча лет!

- Я обидел тебя? - тут же спросил Георг.

- Забудь! Лучше скажи: почему я именно здесь?

- Он перенес тебя сюда. Наверное, в этом и правда что-то есть, только вот мой бардак надо все-таки убрать.

- Ты его делал, не я!

- Ага! Ты ждешь меня! Все понятно, - улыбаясь, говорил Георг.

- А что стало с Яромиром?

- Я бы у тебя хотел об этом спросить, ведь там был ты.

- Я видел - скорее даже ощущал - только свечение, а потом стало легче дышать, но когда я смог поднять голову, Яромира уже не было.

- Если в нем процветало саморазрушение, то ничего удивительного в том, что он принял какую-то форму - нет. Хотя не спорю, это немного жутковато. Знаешь, я сочувствую Антонио, он его спас, вырастил, можно сказать, вылечил, но не получил никакой благодарности. Ужасно, когда дети не чтят своих родителей и не понимают всего того, что они для них сделали, - размышляя вслух, говорил Георг, но, сразу сообразив, что сейчас сказал лишнее, исправился. - Я не имел в виду тебя!

- Да я понял, хотя это правильно и для меня. Он сохранил мне жизнь, дал возможность прожить ее, как и всем. Не думаю, что было лучше, если бы я вырос в его Храме. Нет, я рад, что рос с тобой, что Альчести и Даниил стали моими родителями. Ты часто спрашивал меня: помню ли я, как был в его храме. Я говорил, что ничего не помню, но, на самом деле, кое-что я помню. Как я открываю глаза, а он улыбается мне, рядом стояла богиня Амнэрис - тогда я, конечно, не знал этого, просто увидел красивую женщину - она говорила на языке, которого я не знал, но который понимал. Возможно, именно поэтому я запомнил те слова. Она говорила: "Я даю слово, что не причиню ему вреда, но ты уверен, что поступишь правильно, скрыв от него?" А он ответил: "Уверен. Он очень дорог мне, мама, и мне нелегко принимать это решение, но он имеет право прожить свою жизнь" Он говорил обо мне! Я только сейчас это понимаю!

- Вот видишь!

- Наверно, будь на моем месте Яромир, он бы возненавидел и своего настоящего, и названного отца еще больше!

- Это неправильно, и самое, обидное, что это в то же время правильно, - медленно произнес Георг. - Ведь так установила Природа!

- И представь, как тяжело Великому Богу Справедливости быть продолжением этого закона!.. - помолчав немного, Андрей поправился, полушепотом произнеся. - Отцу!..

- Я очень рад слышать от тебя это слово, Андрей, - с улыбкой сказал ему возникший из ниоткуда Великий Бог Справедливости. Присев на другой край кровати, он жестом остановил готового соскочить Георга и, обратясь к замершему Андрею, попросил. - Я почувствовал, что ты пришел в себя, знаю, тебе еще очень тяжело, но мне нужна твоя помощь. Нужно законсервировать Долину, чтобы потом правильно восстановить пространство вокруг ее магического поля. Только ты можешь осязать пространственные нити - исключая твою маму, конечно же - и сказать мне, где очертить границу. Иначе восстанавливая все вокруг, мы можем начать неправильное восстановление там.

- Но я...

- Встать я тебе помогу, при условии, что ты не будешь меня так бояться. Даже Георгу я готов это простить, но не тебе.

Андрей слабо улыбнулся и смог, наконец, поднять на него глаза, встретив почти что отражение себя самого, десять лет назад. Они, действительно, были очень похожи. И не только внешне. О по-настоящему тепло улыбнулся отцу и, привстав, сказал.

- Идемте!

Эпилог. 15 тел (Д) спустя.

Восемь красивых замков, соединенных продолжительной белой стеной, три метра в высоту и двадцать километров в длину, такой была стена нового города-государства, оплота магии, Долины Времен Года. Как и в прошлые времена, город также окружали природные полосы с временами года, но если раньше маги фактически заколдовали зверей, чтобы те не противились жизни при постоянной зиме или весне, то теперь на каждой из четырех полос сменялись все части одного сезона, так, как того и требовала природа, с той лишь разницей, что в природе невозможно такое близкое и одновременное соседство осени, зимы, весны и лета. А жители скрытого города теперь могли видеть не только летние пейзажи, но жить в непосредственной связи с окружающим миром.

Первая Долина строилась еще до времен становления Богов, ее странная планировка шла оттуда: подземные галереи для учеников и большинства преподавателей, башни для их руководителей на поверхности. Теперь над окружной стеной возвышались башни восьми замков, где должны были изучать искусство боевой магии, общение с животными, постигать законы Природы, управление движениями различных существ и предметов, изменение конфигураций, приготовление магических напитков и искусство концентрации сил. Семь замков в семи углах семиконечной звезды, именно так выглядел теперь город, а центре, как и в первой Долине, возвышался над всеми башнями, центральный замок. Замки, украшенные каждый символикой своего назначения, соединялись между собой многочисленными аллеями из деревьев, цветов, статуй и даже фонтанов, на этом фоне основные дороги для передвижения транспорта смотрелись довольно бедно: они очерчивались простыми камнями, чуть большего размера, чем те камни, какими дорога была вымощена.

Меньше путаницы, больше ясности. Таким принципом руководствовались современные строители Долины. И, самое главное, больше света, для всех. Вчерашние ученики немного завидовали тем, кто будет учиться в нормальных светлых классах и лабораториях, не боясь забыть внешний вид солнца и мира. Испугать, отлучить от внешнего, к этому стремились первые строители. Но теперь последние указания давал сам Великий Бог Справедливости. А именно этот план представил один из архитекторов Каримэны, теперь зарисовки и схемы стали реальностью.

Над постройкой трудились целых пять лет, до того, это место было закрыто, те, кто вопреки всем запретам все-таки проникал туда, не возвращался обратно. Восстановление магических токов земли не могло быть ускорено даже по воле Богов, это понимали все, и Амнэрис пришлось провести эти десять лет в Чертомире. Но однажды Бог Справедливости навестил архитектора удаленного от столицы города Каримэны и сказал тому почитать о Долине, ее устройстве и подумать над своим планом застройки, убрав в нем прежние недостатки. Малое количество света, чрезмерная запутанность, основная часть под землей - все это Альверо посчитал недостатками. Бог Справедливости не ошибся в нем. Планом остался не доволен только Горавн, который ратовал за восстановление прежнего облика Долины Времен Года. Но его голос так и остался голосом.

Многие маги откликнулись на призыв начать новое строительство, большинство даже с радостью, их тяготила жизнь в обществе, они слишком привыкли к своим занятиям и исследованиям, многочисленные формальности внешнего мира были для них чужими. Они не хотели принимать их и становиться их частью. Кто-то, как Антонио Корелли, нашел в этом настоящее утешение и свое предназначение. Кто-то, как Ника и Эля нашли новый дом. А вот кому-то магии хватило с избытком, не смотря на многочисленные приглашения, Андрей и Беатрис так и не согласились переехать в Долину, они и Георг с Руфиной, помогали строить, но не более того. Диана Нечаева, новая глава Долины и Школы, старалась отнестись к этому с пониманием, хотя многие осуждали такую холодность к обществу, в котором Андрей и Георг выросли. Их благодарность была весьма сдержанной. И даже установленная Андреем Ти-Ирисом Бероевым - как и Георг, он вернул себе свою истинную, данную ему от рождения первую фамилию - магическая завеса вокруг Долины, идентичная той, что закрывала и защищала Каримэну, была лишь помощью в восстановлении Долины. А ведь его просили стать главой Долины, но он нашел в этом только лесть, страх перед его именем и тенью его отца, что вкупе с нежеланием вновь закрывать себя в коридорах и башнях взамен возможности жить в родной стране вместе с любимой женой, побудило его дать довольно резкий ответ. И все-таки, когда Анна Беклемишева напомнила, что именно ему передал управление Долиной и Школой ее последний глава, Астэлиас Дэ Найяла, Андрей собрал совет руководителей Башен и передал руководство Диане Нечаевой. Все согласились с его выбором, разве что сама Диана за глаза сказала ему, что неплохо бы было спросить и ее мнение. Андрей извинился и искренне поблагодарил за то, что она не изменила к нему свое отношение, по-прежнему говоря в лицо то, что считала нужным сказать в отличие от большинства его коллег, которые теперь боялись даже смотреть на него.