- Ваше высочество? Вы в центральную?

- Да.

- А Андрей?

- Уже ушел.

- Да, - протянул Марк и даже остановился. - Вот незадача! Но, пока вы еще здесь, может, вернетесь ненадолго в комнаты? Ему письмо пришло от ваших родителей, но я его пока держал у себя, мало ли что. Ключей, пусть, и два дубликата, но тем не менее.

- Нет, возьмите лучше письмо с собой, там и передадите ему, нет, лучше я передам, давайте письмо.

- Но... до этого ли сейчас?

- Он решит: когда будет время.

"Прекрасный шанс, - промелькнуло в мыслях Георга, - надо ловить такой удобный момент, другого не представится. Скажу Андрею, что это очень важно, а сам..."

- Идемте, господин Сметин, мы нужны там.

Конечно, Георг понимал, что Андрей расстроится, узнав о письме, ведь оно пришло в ответ на известие о его женитьбе: что бы он и Беатрис не решили, Альчести может расценить это как непризнание со стороны Андрея ее и Даниила родителями; но Георг должен был обратиться к ДэНайяле.

Тем временем в центральной башне, в той самой аудитории, где судили Виктора Храмова, собралось почти все общество Долины. Многие еще ни о чем не знали, и только придя сюда, слышали о бегстве из Долины. Преподаватели заняли свои обычные места, кто-то выглядел сурово, кто-то мрачно, а кто-то не скрывал печали и сидел с самым что ни на есть поникшим видом, к числу последних относился ДэНайяла. Рядом него сидел Сергей Алиев, за последним князь Андрей Бероев. Андрей, казалось, полностью был занят пером, которое крутил в руках, потому даже вздрогнул, когда к нему подошел Георг и протянул письмо.

- Что это?

- Письмо? От родителей, - Георг произнес это с улыбкой на лице. В первые мгновения Андрей решил, что брату известно содержание письма, поэтому он улыбается, но при трезвом взгляде на дело... Андрей сузил глаза и пристально посмотрел на Георга, вряд ли это продиктовано заботой и пониманием.

- Не сейчас, потом.

- Потом? Тебе не интересно: что там?

- Мне... страшно даже думать о существовании этого письма, тем более в такой момент.

- Но...

- Я прочту любой приговор потом.

- Почему приговор, - не унимался Георг. - Возможно, они согласны, тем более, ты помнишь то пари?

Уверенность Андрея поколебалась. Ведь, действительно, был своеобразный договор, пусть Андрей не думал о нем тогда, когда предлагал обручальные кольца, и писал родителям только о своих чувствах и основаниях для принятия одностороннего решения, но это могло укрепить его позицию. Как-то, почти десять лет назад, за простым семейным ужином Даниил пожурил сына за первую победу над сердцем девушки. Андрей смутился, он и представить себе не мог, что произведет такое впечатление на Анну Горан Беклемишеву, хотя бы в силу значительной разницы в возрасте. Тогда слова отца сильно задели юношу, и он заявил, что если бы кого и полюбил, то это Беатрис, ей бы он, не задумываясь, предложил стать его женой. И Альчести, и Даниил рассмеялись, пообещав, что в таком случае даже освобождают его от необходимости получения их согласия, родителей.

Экстренное совещание.... А вдруг в письме содержится гневное обращение, тогда как ему сейчас нужно быть крепким и твердым! Но и, не узнав содержания, Андрей понимал, что не сможет сосредоточиться на проблеме.

- И что ты предлагаешь? - холодно спросил он Георга.

- Только прочесть.

- Зачем ты это делаешь? Хочешь убрать меня?

- О чем ты, брат?!

- О том, что ты хочешь отсутствия моего внимания!

- Неправда!

- Ты сам сказал: мы слишком хорошо знаем друг друга!

- Ладно, тогда я разорву письмо.

И Георг демонстративно приложил пальцы к краям конверта, собираясь разорвать его на части. Андрей соскочил с кресла и резко выхватил письмо, вместе с тем выкрикнув:

- С ума сошел?!

Такой окрик привлек внимание многих. Не часто среди именитого общества руководства Долины звучали такие слова. Тем более что теперь они были обращены не к кому-нибудь, а к принцу.

- Князь! Подумайте, что вы говорите! - не преминул высказаться Сергей Алиев, теперь Андрей кинул на Георга негодующий взгляд. Сердце самого юноши сжалось, он знал, что подставил брата, но выбора сейчас не было.

- Прости, - прошептал он едва слышно, так, что только Андрей мог расслышать эти слова, и, быстро подошел к ДэНайяле, на пути бросив Алиеву. - Меж собой мы можем говорить и более резкие замечания.

Алиев скорчил недовольную физиономию. ДэНайяла ничего этого не заметил. Дракон, казалось, разом, постарел. Когда Георг обратился к нему, то испугал его больше, чем только что Андрея.

- Учитель, мне нужно поговорить с вами.

ДэНайяла не смотрел на него, но взгляд, обращенный в стол, выдавал его смятение, растерянность. Усилием воли он заставил себя ответить.

- Я слушаю тебя

- Возможно, и наверно, я не имею праву давать вам советы, но я должен сказать. Вы хотите совершить ошибку, большую ошибку. Ибо это малодушие.

И он поспешно отошел от преподавательского стола. Андрей, до которого дошли эти слова, устало вздохнул и, с горя раскрыл письмо. Все и так плохо, и если добавится гнев родителей, то...

"Нет слов, но мы принимаем твое решение, лишь бы только ты, сынок, был счастлив...", - это единственное, и самое главное, что он успел выхватить взглядом, прежде чем раздались слова ДэНайялы.

- Друзья, прошу тишины. Прошу внимания, участия и... согласия.

Наступила тишина, все напряженно ждали, что скажет глава Долины.

- Друзья, мы собрались в этом зале в последний раз, потому что Долины скоро не будет. Разрушены магические границы, и пустота разрушения надвигается. Мы стоим перед серьезным и безумно сложным решением: покинуть наш дом. Серьезным потому что мы должны принять положение дел, сложным потому, - на мгновение он замялся, и после слегка надтреснутым голосом продолжал, - потому что мы вынуждены оставить Долину. Не отстаивать, нет, но оставить. Вы должны покинуть это место! И вами должны командовать настоящие герои, не я, не даже ты Сергей, но те, кто может повести вас за собой. Я прошу проникнуться в смысл этих слов, понять, что, складывая с себя полномочия, я поступаю разумно. Конечно, вы можете осуждать меня, но я не могу вести вас, - ДэНайяла, с трудом сдерживая слезы, покачал головой. - Я поручаю возглавить эвакуации Долины князю Андрею ДэЭстену Бероеву и княгине Беатрис Кудашевой Нежинской.

18 глава. Разбитая надежда.

Известие главы Долины повергло всех в недоумение: как может он сейчас отказываться от своих полномочий? Тут дело даже не в назначении князя и княгини Бириимии, никто не отрицал их достоинств и возможностей, за ними, действительно, могли пойти, но дело состояло в том, что глава Долины сам отказывается от своих полномочий в такой трудный, быть может, самый трудный момент в истории Долины Времен Года. Он остается для того, чтобы попытаться дать ответ Сину Балскове! Что это? Знак величайшего мужества и смелости или наступившего безумия? Большинство склонялась в сторону последнего ответа.

"Задержать его! По мере сил и возможностей!" - это становилось похожим на бред, в голове ДэНайялы не преставали звучать эти слова. Чем чаще, тем сильнее. Реальность подавила его своей неизбежностью, ужасом грядущих событий. Но сам он такого отчета себе уже дать не мог. Сердце каждого сжималось, когда он видел лихорадочное лицо ДэНайялы, его горящие безумным огнем глаза. Дать достойный ответ Сину Балскове - в это верил только сам Астэлиас.

Эльфы, тэнийцы, люди, страдающие от налетов змиев, сходили сума, и даже драконы не могли устоять перед тяжестью реальности. Сеять страх, панику, безумие - поощрять слуг хаоса - Балскове мог начинать праздновать победу. Сожженные селенья, множество погибших, нескончаемые слезы детей и родителей. Постоянный страх и ужас перед грядущим. Не все могли это выдержать.

Эвакуация Долины шла полным ходом, в чем-то Астэлиас ДэНайяла помог остальным не впасть в отчаяние: видя его путь - пример того, как не надо делать - даже самые маленькие ученики, крепко сжимали зубы и продолжали делать начатое. Боль и негодование наполняло сердца всех: и преподавателей, и их подопечных.