Праздник был назначен на тридцатое декабря, целиком нерабочим днём. С утра готовились столы, после обеда началось застолье. Праздновали пока каждый у себя, но вот через открытые двери донёсся нарастающий шум - это руководство двинулось в обход отделов. В каждом ненадолго, с шутками-прибаутками, потешными подарками и призами самым находчивым и бойким.
Но после высокого посещения редко кто оставался у себя в отделе. Скоро за хозяевами компании и главными начальниками двигался целый хвост сопровождающих и подпевающих. Когда обход был завершён, празднующие уже перемешались по обоим этажам. Периодически кто-то кого-то приглашал за стол в том отделе, который оказывался под боком, словно не осталось ни гостей, ни хозяев. Импровизированные аттракционы на ходу, вроде хлопушек, брызгалок и фонтанов холодного огня, музыка, неожиданные встречи и шумные разговоры, а желающие на любой, мало-мальски просторной площадке затевали танцы.
Как праздновали Новый Год склады - не видел, но наверное не хуже.
Наступивший 1997 оправдал ожидания. Весной началось освоение Медведково, отделы один за другим снимались с места. Конечно, мы обосновались на новой территории одними из первых. Но переезд офиса был малой проблемой. Неразбериха началась тогда, когда тронулись в дорогу склады. Операцию переселения предполагалось произвести, на прекращая исполнять заявки покупателей и аптек, не останавливая завоз от поставщиков. Одновременно возникла проблема того самого конвейера, в который теперь решили сосредоточить все отгружаемые потоки. Разумеется, начались жуткие перебои, задержки и путаница. Но решение было принято уже давно - конвейеру быть, и теперь его требовалось запускать в дело. Пошли перекосы, несовпадение учёта и факта, зачастую медикаменты проваливались в неизвестность целыми поддонами.
Склад призвал на подмогу Вяткина. Влад согласился на период восстановления складского процесса временно передать в оперативный штаб Димку Редозубова (точнее, на складах его уже именовали Дмитрием Маратовичем) и активно подключился к делу сам. А в отдел тем временем был взят еще один менеджер - Виктор Ковалёв.
Виктор был человек с опытом, но при этом очень молод. Он представлял собой новую, еще не виданную волну работников. На фирмы стали приходить на работу те деятельные люди, которые уже сами побывали хозяевами и владельцами фирм, но по тем или иным причинам расстались со своими первоначальными планами. В том же "Протеке" таких людей в тот период появилось несколько. К ним относились, например, Олег Годун, Кузьмин Андрюха или недоброй памяти интриган и наушник Логинов Фёдор ( о нём, впрочем, речь еще будет впереди). Таких ребят было сразу видно по манерам, прежде всего бросался в глаза их не по годам и не по должности очень солидный вид.
Ковалёв довольно легко включился в работу, и в частности, на проверки филиалов, в командировки, мы стали ездить уже с ним, на время освободив от этих поездок Вяткина. Но Влад, несмотря на значительную нагрузку, а точнее даже перегрузку, по восстановлению работы склада продолжал продвигать и расширять идею о глобальных проверках офиса "Протека". Часть отделов уже подлежала регулярной ежемесячной проверке, она не была формальной и зачастую доставляла заметные неприятности. Проверок без обнаружения недостатков и нарушений Вяткин просто не признавал. Список проверяемых отделов продолжал расширяться. С приходом, например, Ковалёва, для которого бухгалтерские дела были почти домашним увлечением, начались проверки и работы бухгалтерии.
За мной постепенно остались проверки отдела филиалов, отдела поставки и технических служб. Кроме того через меня шла вся канитель с отбракованной и забракованной продукцией, ее изъятием и аннулированием, сверка запретительных списков по сертификации и, помимо прочего, отчеты перед нашим отделом людей, ответственных за внутренний контроль отдельных филиалов.
Эти отчёты приходили раз в месяц, по электронке, зачастую бог знает в какой форме, данные по ним мне полагалось обрабатывать и вносить. Причём вносить не в общедоступные разделы АБЦ, а в коренную базу, ту ее часть, которая находилась непосредственно в руках самого начальника отдела программирования и автора АБЦ.
Психологически загвоздка была в том, что внесенные таким образом цифры не подлежали исправлению, право на это имел только сам Вадим. А он был весьма тяжелым в общении человеком, намного опережая в этом направлении того же совсем не сахарного Вяткина. Опять же, над ним сохранялся ореол создателя всего программного обеспечения "Протека"! Говоря прямо, Горбунов Вадим встречал, как вражеский выпад, любую попытку потревожить его по пустякам. А пустяками он считал всё, что мешало его ответственной работе в базах и на сервере.
И вот такому человеку мне приходилось докладывать о собственных ошибках! По счастью для меня, они случались очень редко. А дальше, в связи с усилением контроля за отделом поставок, мои права доступа были расширены, и я случайно обнаружил, что могу теперь исправлять свои ошибки сам. С этого момента я перестал раздражать Вадима, и он стал при встрече слегка кивать мне, как хорошему знакомому (плохих знакомых он откровенно игнорировал). И потом, в недалёком будущем, при подписке обходного листка, даже пожелал мне удачи и успехов.
Гл.15 Прыжок с зажмуренными глазами
Казалось бы, всё идёт превосходно, по крайней мере у фирмы "Протек". Кстати, я давно не вспоминал про дела Юры Васильева. В то лето, когда я еще осваивался в отделе Вяткина, они с Виктором развернули глобальную компьютеризацию директоров московских аптек. Поставки компьютеров шли через фирму "Кит", или что-то в этом роде. Те базировались на территории ВДНХ, и однажды, хоть и в частном порядке, мне пришлось тоже там побывать.
В то время еще нельзя было просто пойти в магазин и купить компьютер, их заказывали на фирмах, которые поставляли мониторы и сами собирали процессоры. Встречались среди них и липовые, ненадёжные компашки. А тот самый "Кит" был компанией уже проверенной. Туда и поехал с подачи Васильева его электростальский сосед и коллега по прежней, доаспирантской работе - Андрей Чудинов. Мы с Юрой его сопровождали в качестве помощников по физической и консультационной части.
После сделанного с утра заказа, на время сборки блока, мы часа два с лишним бродили по территории выставки. С того дня у меня осталось несколько фотографий, снятых Чудиновым на новейший, еще диковинный цифровой фотоаппарат. Андрей вообще любил новинки. А тут, когда он, наконец, год назад, уволился из электростальского НИИ и обосновался на Московском складе кондиционеров и холодильной техники, Чудинов впервые почувствовал себя хорошо обеспеченным человеком. Это просто читалось в его блаженной улыбке.
Я его понимал, сам ощутил похожее чувство в первый месяц работы в "Геркулесе". Правда сейчас, несмотря на призывы Юры, сам я покупать домашний компьютер не торопился. Они были еще дороги. А после перехода в ОВК зарплата мне повалила очень хорошая, и появился реальный шанс набрать нужную сумму на покупку квартиры. Разумеется не в Москве, а в Ногинске. Поэтому я отмахивался от всех соблазнительных новинок, и потихоньку набивал доллары в заветный мешочек, при случае даже перекупая их у коллег по отделу. Самому мне на жизнь вполне хватало и рублёвой части протековской зарплаты.
Со сроком в "Кит" мы слегка припозднились, и нас обогнал протековский же шофёр Борис Амелин, он уже вовсю опутывал свои коробки с блоками клейкой лентой (слово "скотч" было еще непривычно). По разговорам - он купил себе компьютер еще хлеще чудиновского. Похоже было, что здесь вообще отоваривается весь "Протек". Борис быстро закончил паковаться и передал нам две неиспользованные катушки, отсоветовав возиться с упаковочными верёвками, которые мы с собой привезли. Скотч по его словам был проще в обращении и по прочности практически не уступал верёвкам.
