Под руководством Натальи, менеджера-аналитика, мне предстояло пока освоить простейшие операции. Зачем и для чего, этот вопрос считался лишним. Мы обрабатывали информацию по поступлению денег от аптек. В общую базу заносилась ежедневная информация от банка, общим списком. Затем, по мере прихода бумажных платежных документов, эти выплаты следовало привязывать к аптекам, и даже не просто аптекам, а к конкретным, выполненным для аптеки, заказам. Аптеки же выплачивали суммы по своему усмотрению, могли в разбивку, могли сразу за два заказа, а то и за два с половиной. То есть автоматической привязки счета к платёжке по равенству сумм не возникало, аналитики сами дробили или суммировали эти платежи, чтобы в отчёте за месяц один столбец - "отгружено" - был полной копией столбца "уплачено". Могли фигурировать и аптеки-должники, ведь медикаменты отпускались без предоплаты.
А где оплаты, там и бухгалтерия. Бегать туда теперь тоже входило в мои обязанности. Нужно было забирать поступающую информацию, затем относить уже обработанную. Раньше от отдела до бухгалтерии была только одна дверь по коридору, теперь же, после переезда, я гулял через двор, обходя вокруг пару зданий. Иногда мне даже приходила в голову шальная мысль, что меня взяли в отдел лишь потому, что стало далеко ходить в бухгалтерию.
Наталья, за два-три часа показав мне внешнюю сторону требуемых действий, больше в мой компьютер не заглядывала, предоставив мне полную возможность самому бороться с цифрами, самому ошибаться и выпутываться. К тому же у неё были какие-то собственные заморочки, она постоянно отпрашивалась, исчезала, выходила по выходным, срывалась с половины дня. Юля, на которую в результате легла двойная нагрузка, сидела безвылазно, не отрывая глаз от экрана, а пальцев от клавишей. Ей тоже не было дела, что там делается у меня, правильно ли, и всё ли. Зато уже через день-два появился Астафуров.
Он вообще, в первое время, бывал в отделе часто. Видимо и по обязанности, и по ещё не остывшей памяти. Но ко мне он подошёл не ради проформы, видимо были люди, доведшие до него текущую информацию.
-- Всё понятно, что надо делать? - спросил он для начала. Я подтвердил. Понятно.
-- А Эксэль ты не знаешь, - добавил он сразу, без перехода, укоризненным тоном. - Напрасно Юра меня уверял. На, возьми, вернёшь - когда освоишь.
Это было подробное двухтомное описание программы для пользователей. Руководство для самостоятельного обучения работе в Эксэле, причём новенькое, еще ни разу не открывавшееся. Возможно, Олег Игоревич держал его для себя, но так и не собрался заглянуть. Трудно было продолжать неприятный разговор, но Астафуров и не собирался тянуть резину. Он молча повернулся и вышел из отдела, благо, дверь от моего стола находилась недалеко.
Как бы не показалось странным, но времени на освоение этой рабочей программы у меня было навалом. Общую распечатку от банка я получал с самого утра. На внесение этих данных уходило не больше часу, и в любом случае это полагалось сделать до десяти часов. А платежки из бухгалтерии мне выдавали не раньше четырех. И опять же, до пяти часов с ними полагалось управиться, чтобы передать сводку в другой отдел бухгалтерии. То есть - час утренней гонки, час гонки вечером и между ними пауза. Пауза, длинною почти в целый день.
Первую неделю мне было не до Эксэля. Я не успевал то утром, то вечером, ошибался, путался. В конце концов что-то как-то впихивал, а потом весь день разбирался, что у меня пошло так, что не так, как мне следует поступить завтра, чтобы не повторилось сегодня. И одновременно пытался узнать от сотрудников отдела, зачем делается вся эта канитель, зачем мы то ли дополняем, то ли дублируем бухгалтерию. А как реагировал отдел на очень осторожные дипломатичные вопросы, я уже говорил. Но наконец с техникой обработки данных стало полегче. Я усвоил, на что надо обращать внимание, где прячутся распространенные ошибки, пальцы привыкли быстро отстукивать цифры, а глаза - сходу улавливать огрехи. Появилось время не паниковать и дёргаться, а думать, присматриваться и осваивать технику.
Я стал догадываться, что на нашей информации "привязки" счёта и его оплаты строится замысловатая система экономических поощрений. Разумеется, поощрялись за свою активность менеджеры, но на сведения такого рода, их разглашение и обсуждение в "Протеке" налагался строгий запрет, и я, следовательно, не был введён в число посвященных. Дошло до меня и кое-что другое, просочилось понемногу через обрывки коротких разговоров, которыми наши сотрудники всё-таки иногда перекидывались. Система поощрения существовала и для аптек и их работников. Но уж такая тема не могла не числиться вообще тайной за семью печатями! Юра Васильев, когда я поделился с ним своими подозрениями, в общих чертах подтвердил, что я прав, но от себя ничего не добавил, возможно опасаясь, то ли меня, то ли за меня.
Как только мне стало ясно, что моя роль - роль безмозглого отжимного пресса, на душе наступило некоторое спокойствие. Прессом работать не трудно, а большего от меня здесь не хотят. Завалы по текущей работе у меня прекратились, и я приступил к основательному чтению Астафуровских учебников. Времени, как я говорил, вполне хватало. Чтение было полезным, но теперь не таким захватывающим. Часть навыков и принципов работы в Эксэле я уже усвоил из своего короткого опыта "методом тыка". Но самое главное, как я уже говорил, состояло в том, что программа Эксэль пока стояла особняком ко всему остальному обеспечению Протековской компьютерной сети. Новая версия главной программы - АБЦ - на основе Виндоус, еще только писалась в отделе программирования, существующая не позволяла переносить данные напрямую из АБЦ в Эксель и обратно. Таким образом, хорошее умение управляться с Эксэль превращалось почти в развлечение.
К исходу месяца, я с удивлением убедился, что практически все сотрудники аптечного отдела владеют Вордом и Эксэлем не лучше меня-лапотника. Просто с них это не особенно спрашивают, и они ловчей умеют скрывать собственные пробелы. А мне, собственно, вполне пора уже было возвращать Олегу Игоревичу временно презентованный мне двухтомник. Нужную информацию я теперь научился извлекать из самой программы. Книги забрал Юра, он пообещал, что передаст их Астафурову, но сперва кое-что посмотрит.
Тем временем Наталья-аналитик уволилась, осталась, кроме меня, только Юля. Но работы мне никто не добавлял, с той же, что была назначена изначально, я теперь справлялся, как с семечками. Просить взвалить на меня что-то еще я уже не испытывал интереса, а предложить Юле в чём-то ее разгрузить - не видел возможности. С ней у меня не было не только взаимопонимания, но даже и общения, как будто мы сидели в разных отделах. И всё-таки тужить я по легкомыслию не видел оснований. Апполонин, начальник отдела, никаких претензий не выдвигал, и даже давал иногда крошечные маленькие задания - подготовить ему табличку, построить график. Зарплата же здесь действительно была выше, чем на складе, а ту ее часть, которая в "Протеке" стыдливо именовалась премией, вообще выдавали сразу в долларах.
Таким образом, загнав с утра в базу цифры, я весь день возился в Эксэле с разными разностями - строил всевозможные управляемые таблицы, которые могли уже сойти и за математические модели, если бы имели практическое приложение. А параллельно, как бы со стороны, наблюдал из своего угла за сотрудниками отдела, это тоже было интересно. Редко кто из менеджеров приезжал в отдел с утра, обычно они выделяли это время на объезд аптек. Москва была разбита на девять округов, и члены славной девятки менеджеров окучивали каждый свой округ. Но к обеду, и немного после, постепенно собирались все. Возвращаясь, они делились впечатлениями на своем птичьем - полумедицинском-полуторговом - языке.
Забавно выглядело это сборище специально подобранных людей. Троица моложавых мужчин-мальчиков: Витя Комаров, Максим Коваленко, Сережа Нежданов чем-то напоминала один другого. Все улыбчивые, вежливые, обаятельные, по-мужски представительные. Женщины были разнообразней - от яркой Вики, шустрой Гузели, миловидной Лиды - до беспокойной Ольги, нервной Людмилы и суровой Гули. Последнюю вообще, встретив один раз, трудно было забыть. Ей впору подошло бы работать строгой наставницей в закрытой школе для склонных к криминалу девочек. Именно Утарова Гуля держала в руках самый главный и денежный - Центральный округ и считалась заместителем Андрея Апполонина. А неприветливая атмосфера отдела была, несомненно, частью ее ауры.
