Затем примерно на час наступала тишина. Наборщицы укатывали дальше свои сетчатые тележки, а потом вообще скрывались с глаз - уходили ко второй группе стеллажей, а там и лифтом к третьей. Теперь какое-то время могла появиться лишь случайная наборщица с запоздавшим заказом, и можно было слегка навести порядок. Но вот снова шум. Это значило, что основная масса девушек завершила свой первый набор, отправила его в отделение упаковки и отгрузки, и все они опять кучей двинулись с новыми листками по второму кругу. Правда, эта кучка наборщиц будет уже немного поменьше, не все еще справились с первым набором.
Мне с первых дней показалось странной такая система последовательного обхода всего склада. Довольно быстро представился случай сказать о своих сомнениях Астафурову. Разговор инициировал Юра Васильев, он был с начальником отдела накоротке, они частенько застревали после работы и имели возможность общаться без субординации. Юра по старому привычному обыкновению засиживался со своими почтовыми программами до утра, а Олег Игоревич не любил вечером торопиться с отъездом. Кроме возможности отложить на это спокойное время наиболее запутанные дела и размышления, у такого стиля работы были и более прозаические причины. Москва постепенно начинала виснуть в пробках, на дорогах стали появляться, а там и преобладать иномарки. Поэтому Астафуров тянул время, чтобы ближе к вечеру быстро проскочить через те места, где часа два назад просто бы застрял.
Кстати, собственная шикарная машина у начальника отдела диковинкой уже не казалась. На автомобилях разъезжали и просто менеджеры, хоть в общем-то они всё-таки были служащие высшего звена, а не рядовые работники. Но при всём при том, большая зарплата "Геркулеса", когда-то поразившая меня, скромно меркла на фоне протековской. В "Геркулесе" на иномарках катались только компаньоны Сидорова, да и сам он лишь недавно отправил в отставку свою "Волгу". Так что пробки в Москве взялись не от святого духа.
Итак, Юра пригласил меня однажды вечером не убегать сразу, а задержаться и почаёвничать в комнате приёма телефонных заказов. Была такая при аптечном складе, еще не так много аптек Москвы перешли на продвигаемые самим Юрой заказы по электронной почте. Он сказал, что скоро закончит дела, и тогда за компанию поедем электричкой вместе. Я согласился, и минут через десять к нам вдруг присоединился и начальник отдела. Астафуров зашёл якобы за заваркой, но задержался и стал расспрашивать меня о впечатлениях по работе. Подозреваю, что так у них было условлено заранее.
Я рассказал о всяких, вызывающих сомнения мелочах, а потом перешел к наборщицам. По моему мнению их надо было разделить на три бригады по числу групп стеллажей и, соответственно, разбить маршрут на три самостоятельных участка. Вроде бы так будет и быстрее, и меньше ошибок при наборе. Астафуров не согласился. Сначала он пробовал возражать по отдельным деталям, но я разгорячился и не уступал. Наконец, Олег Игоревич выдвинул главный аргумент. Дескать, так как я говорю - работает оптовый склад, но это вчерашний день. А генеральная задача - отработать пока на аптечном складе конвейерный принцип, чтобы в перспективе использовать его потом по всем складам.
Такое возражение мне не понравилось особенно, оно напомнило мне спор еще в УНИП КАРМе по линии производства кругов. Я начал возражать, что конвейер не должен быть самоцелью, и если он даст внешне эффектную картинку, это не значит, что оправдается экономически. При недостаточном уровне автоматики вспомогательные операции и обеспечение потребуют массу работников, а в результате угробят весь эффект.
Вроде бы мог разгореться спор, но Астафуров резко закончил дискуссию, распрощался и ушел. Юра сидел, улыбался, кажется он был ужасно доволен и считал, что после таких разговоров Астафуров меня оценит. Я сомневался, было в этом разговоре кроме логических аргументов и контраргументов, некое эмоциональное взаимное отчуждение. И как мне кажется - я оказался прав. После этого разговора Астафуров стал общаться со мной почти приятельски, всегда здоровался первым, за руку, улыбался, иногда шутил, но никогда не заговаривал серьезным тоном. Он тоже убедился, что у нас просто разные взгляды, и обсуждать что либо, как у них частенько случалось с тем же Юрой, со мной не имеет смысла. То есть, говоря проще, я знаю - ты не дурак, но человек не наш.
Довольно быстро я уяснил все нюансы аптечного товара, что различать надо не только наименование, но и дозировку, а главное - производителя. Зачастую упаковки таблеток или ампул внешне были почти близнецами и различались одной единственной строчкой. А вначале не обходилось без ошибок - препараты у меня попадали не в свою ячейку и даже сбивали с толку некоторых из неопытных наборщиц. И тут я был готов спорить, что практика удаления на стеллаже препаратов-близнецов на большое расстояние одного от другого только замедляет усвоение работником их различия. По мне - их надо было, наоборот, соединить под одной шапкой, но на каждой ячейке крупно проставить главный отличительный признак. Чтобы человек сразу видел - таких несколько, внимание. Не путай!
Но на такие попутные замечания Андрей Горелкин, например, да и сам менеджер Дмитрич, отвечали, как заученный урок: работать надо не по названиям, а по кодам. Определи правильно код, и не будет проблемы. А как раз к кодам у меня и возникла главная нелюбовь, я никогда не мог запоминать цифры механически. Еще со школы мучился с датами и константами. Поэтому на складе "Протека" я периодически украдкой подглядывал в записную книжку, там у меня лекарства были переписаны, как телефоны - по алфавиту. Названия-то я запомнил все сходу, за несколько дней, мог легко представить внешний вид любой упаковки. А вот где что стоит - это улеглось не сразу. Потому и подглядывал в книжечку, где код - там и место, коды-то по ячейкам и полкам шли подряд.
Впрочем, проработай я у того стеллажа хотя бы полгода, знал бы всё и так, без кодов, забыл бы и про книжечку. Но события развивались быстро.
Юра Васильев не прекращал попыток "вытащить" меня со склада и перевести в контору, точнее, в "Протеке" это называлось - в офис. Я даже пытался его успокоить, мол какая разница, торговая фирма, работы по сердцу здесь всё равно не найти. А склад мне не шибко претит, научился уже забывать про своё честолюбие. Кататься из дома в Москву придётся так и так, работать же можно и на складе. Юра только качал головой и вздыхал: "Ты забываешь, что в офисе по-другому платят". Это верно, кому сколько платят в "Протеке" - я действительно не знал, об этом категорически не рекомендовалось делиться с коллегами и вообще говорить вслух. Но думаю, что главным Юркиным побуждением всё-таки была неловкость, которую он - офисный работник испытывал передо мной - грузчиком.
Примерно через месяц Юра сообщил, что освобождается место диспетчера. Диспетчера относились не к отделу, а к складу, их кабинет находился в том же тупичке ангара, что и комната приёма телефонных заказов. Были там, кстати, и другие служащие, например, сертификатчики. Ведь заказ на аптеку сопровождала не только накладная, но и копия сертификата на каждый из препаратов, заверенная печатью фирмы. То есть, к двум-трём бухгалтерским бумажкам добавлялась еще небольшая стопочка. Разумеется и наборные листы, и сопровождающие заказ счета, и накладные готовились в таких же комнатках при складе. Но одних только накладных набирались толстенные стопки, их несколько раз на дню относили на подпись к Астафурову. И что бы Олег Игоревич не делал, с кем бы не разговаривал, он обычно целый день параллельно прогонял через свою подпись эти толстые пачки.
Удивительно ли, что сертификатчики работали в полном смысле по ночам, чтобы к утру были готовы бумаги на вывоз заказов. Разумеется полуночник Юра водил компанию и с ними. Впрочем, один из сертификатчиков - Валера Царьков, был и так его электростальский знакомый и партнёр по каким-то подработкам. Кажется этот ушлый мужик и указал Юре дорожку на фирму. Другим ночным сертификатчиком был не менее приметный человек - Александр Павлович, скоро сменивший Дмитрича на посту менеджера аптечного склада. Сам Дмитрич ушел в общий отдел - такое было время, "Протек" рос и расширялся на глазах. Но не стоит спешить.
