Сидоров коротко пояснил, как и с чем можно сейчас начинать бизнес. И почему не стоит по-другому. Потом чуть-чуть коснулся проблем "Геркулеса", для примера и сравнения. Расстались мы по-хорошему, и для меня это был с ним последний разговор. Несколько раз потом я видел Иваныча в Ногинске, но каждый раз издалека.
Не знаю, какие выводы сделал Эдик. Я же на следующий день подал Андреичу (Борису Андреевичу Титову, компаньону и заместителю Сидорова), заявление об уходе. Мимолётная откровенность Бориса Ивановича подтвердила мои худшие опасения.
Гл.12 Аптечный старт
Юркину визитку, уже куда-то запрятанную, я разыскивать не стал. Смысла не было, поскольку домашних телефонов не имели мы оба. Даже позвонить к нему на новую работу было не с чего. А первые мобильные телефоны-рации тогда появились только у самых крутых богачей, но считались они буквально по пальцам. Сидоров, например, всё ещё обходился без мобильника.
Поэтому я просто собрался и без церемоний заявился к Васильевым на дом. Юра словно ждал моего приезда. В портфеле у него нашёлся и бланк заявления (заявления в "Протек" писались на бланках!), и анкета, и какое-то обязательство по соблюдению коммерческих тайн. Впрочем, эти первые, заполненные мною бланки, Юра благополучно потерял, и когда мы, наконец, отправились в Москву вдвоём, я уже на месте заполнял их сызнова. Но, тем не менее, с момента моего приезда события пошли без лишних вопросов и сомнений, чёткой поступью, как будто всё было много раз обдумано и обговорено.
А ведь не столкнись мы тогда в вагоне между станциями Кучино и Железнодорожная, мне бы и в голову не пришло потревожить человека, с которым не виделись уже четыре года. Мало ли с кем сводит нас и разводит жизнь...
"Протек" в то время располагался еще на старой территории, возле метро "Каширская". Да, не ближний свет, и даже не МИХМ, что обитает почти у самого Курского вокзала! Но после КАРМовских шатаний и жёстких воспитательных уроков "Геркулеса", когда я порой сам в душе не понимал: работаю я здесь, прохожу особый курс обучения или просто отбываю срок наказания, обстановка в "Протеке" показалась чем-то своим и привычным. Торгующая организация, но не видно ни одного человека из тех, кого мы еще с советских времен привыкли называть торговыми работниками. Все сплошь, такие же, как и я - люди, случайно затесавшиеся не в своё дело. И все подряд как будто экспериментируют, импровизируют, ради интереса пробуют свои силы в непривычном занятии. Дистрибьютор, менеджмент, маркетинг, системы и импровизированные методики... Но дело их, несмотря ни на что, шагает уверенно. Энтузиазм самых активных и ярых, на ком держится фирма, преодолевает всё.
К одному из таких энтузиастов и привёл меня Юра в самый первый день. Астафуров Олег Игоревич возглавлял одно из трех главных направлений сбыта - через аптеки города Москвы. Я, кстати, забыл сказать, что "Протек" торговал лекарствами и лекарственными средствами, от наркосодержащих препаратов вплоть до лечебной косметики и подгузников. Астафурову подчинялись аптечный отдел и так называемый аптечный склад (кроме него были склады крупного и мелкого опта, но это я узнал позже).
Олег Игоревич допрашивал меня с пристрастием и сверх меры, хотя работать мне предстояло всего-навсего на складе. Пусть даже и аптечном, но какая разница. Юра заранее предупредил, что возьмут меня только грузчиком, но и это хорошо, для начала в "Протек" надо хотя бы попасть. Берут далеко не всех. А уж потом будет гораздо легче куда-нибудь переместиться... Да, что берут не всех - это было похоже. Астафуров допытывался, знаю ли я компьютер и насколько, чему меня обучали в институте и аспирантуре, как было поставлено дело в "Геркулесе". Признаюсь честно, я не старался подавать себя в особенно выгодном свете, опасаясь обратного эффекта. Скажут - к чему нам такие грузчики - и привет. Но хоть некоторые мои ответы Астафурову явно не понравились, в "Протек" он меня всё-таки взял.
Про компьютеры начальник аптечного отдела спрашивал не просто так. В сравнительно небольшой комнате, где отдел - порядка пятнадцати человек - полностью располагался, не было ни одного стола без компьютера. За этими столами, среди гор бумаги, каких-то больших и малых коробок, сидели люди, преимущественно молодые, и действительно, почти все бегали пальцами по клавиатурам. Было, чему удивиться.
А вот весь управленческий аппарат Сидоровской фазенды состоял из его зама, двух бухгалтеров и кассира, и все они периодически, при больших привозах, на время становились кладовщиками. И только в последний год аппарат этот "разбух" до семи человек. Здесь же - в "Протеке" - стояло двухэтажное здание размером с заводоуправление заводика среднего масштаба, и оба его этажа довольно плотно были заполнены разными отделами и службами. Правда и один только аптечный склад по размерам был вполне сопоставим с главным складом "Геркулеса", а по штату работников превосходил его вдвое, если не втрое.
Этот склад занимал заново отстроенный ангар из металлического профиля в виде больших арок. Был он узкий и длинный с воротами по обоим торцам, а внутри еще перекрытием делился на нижний этаж и верхний - полуэтаж получердак. Мне предстояло работать на нижнем этаже и обслуживать третью часть складского пространства в виде длинных стеллажей со специальными открытыми ячейками. Михаил Дмитриевич, начальник, или как здесь было принято говорить - менеджер склада, глянул на меня слегка прищуренным глазом и передал на обучение строгому молодому человеку - Андрею Горелкину.
Андрей держался, как ефрейтор перед новобранцем. Говорил он со мной строго официально, никакого намека на фамильярность или даже просто легкого уклона в небольшую эмоциональность. Но объяснил всё коротко и толково, причем с неким оттенком гордости, как будто это он сам придумал и выстроил такой склад. Потом подчеркнул, что здесь не надо бить баклуши, если даже выпадет пауза, всегда есть чем заняться. Напоследок добавил, что обеденный перерыв - полчаса. Внешне получалось, работа на "Протеке" хуже каторги. Возможно, кому-нибудь так бы и показалось, но после "Геркулесовских" нагрузок мне это было достаточно смешно слушать. Я еле-еле сдержал улыбку, чтобы всё-таки суметь поддержать своим видом строгий тон своего молоденького наставника.
На этом складе не было кладовщиков (за исключением особой, закрытой для всех, комнаты наркоты) и только два грузчика. Основную массу работников склада составляли наборщицы и упаковщицы (они же контролёры). А меня, хоть я и назывался грузчиком, точнее следовало бы называть приёмщиком товара. Я ничего никуда не грузил - моя задача заключалась в том, чтобы из очередной привезенной партии забрать свои коробки с медикаментами и разместить их по стеллажам. Учёт, распределение по складам, набор заказов строился на кодировке. Каждому препарату присваивался цифровой код, который так и сопровождал его во всех документах и на всех местах хранения. Это ведь не "винтовуха" с "чебурашкой", и даже не колбаса и мандарины. Список наименований препаратов, которыми торговал "Протек" уже тогда далеко перевалил за тысячу.
С утра начинался гвалт. Мои стеллажи были первыми в пути обхода, и в самом их начале спозаранку сбивались в кучу все наборщицы. Это уже потом они постепенно вытягивались по всему маршруту в зависимости от заказа аптеки, то есть того наборного листа, по которому шёл набор заказа. К тому же стеллаж начинался с лекарств "Гедеона Рихтера", которыми "Протек" торговал на особо выгодных условиях, как официальный дистрибьютор этого производителя. Соответственно, лекарства "Гедеона" попадали практически в каждый наборный листок. Девушки тоже стремились пройти побыстрее этот Гедеоновский пятачок, где им приходилось толкаться и выхватывать коробки друг у друга. Но суета от этого только усугублялась.
