Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– А что мы сделали? – удивилась Даша, вспомнив милицейский взгляд лейтенанта.

Лихоносов подумал о Чихае. Даша, вглядевшись в его лицо, вспомнила последнюю свою "гастроль", "рэмбо-гастроль". И погрустнела.

– Надо уезжать отсюда... – вздохнул Лихоносов. – Мы совсем забыли о Чихае.

"И о горе трупов, которую ты оставила в Болшево", – добавил он мысленно.

– Ты думаешь, он прорежется? – отложила вилку Даша.

– Он может прорезаться. Если неприятность может случиться, то она случается, – говорил один известный физик.

Лихоносов посмотрел на Дашу, и в который раз был смятен ее красотой. "Красивая женщина – это миг, подрубающий вечность", – вспомнил он японскую пословицу, не находя сил отвести от нее глаз.

На этот раз привел его в себя профессионализм. "Надо бы ей осанку подправить", – подумал Хирург, и все стало на свои места.

– Да, надо уезжать... – покивала Даша. – Но куда? У нас мало денег... Не на панель же идти?

– На панель нельзя, попадешь к бандитам, – усмехнулся Лихоносов.

"А ведь она – вампир, стала вампиром, – подумал он мельком. – Красота ее есть вампир. Она входит в человека, в мужчину, входит через широко раскрытые глаза и выедает все изнутри. Сладостно выедает человеческое. И упоительно-божественным духом занимает освободившееся место.

– Так что же делать? – спросила Даша, улыбнувшись мыслям любовника. Она давно их читала. Это было легко. Он никогда не играл и не пытался ничего скрыть. Скрывают только глупость и зло. А их у него не было.

– Что делать? Спонсора надо искать... – почернела душа Лихоносова. Он говорил то, что подсказывали ему глаза Даши.

– С ним же придется спать?

– Естественно. У красивых женщин на сон уходит большая часть рабочего времени.

– А что если...

– Что если?

– Ну, давай я найду...

Оба они вспомнили Лору.

– Еще одну Лидию Сапрыкину?

– Да. Пойми, у нас дилемма. Или я ухожу в свет, попадаю там к какому-нибудь финансово-экономическому воротиле, и он делает меня кинематографической дивой, или ты засучиваешь рукава и берешь в руки пилу и скальпель.

– На пилу нужна лицензия...

– Никакой лицензии не нужно. Пока не нужно. После праздников я поеду в Москву, найду в Интернете или в дорогих журналах богатую старуху...

– И я тюкну ее топором?

– Нет, ты будешь резать ее скальпелем. Сделаешь ее сорокалетней Мэрилин Монро, получишь деньги, откроешь клинику, а я буду сидеть дома и...

– И рожать мне детей?

Прежде чем ответить, Даша сделала емкую паузу. Лихоносов успел подумать: "Во всех красавицах, которых я знал, была какая-то слабина, от которой можно было оттолкнуться. Или зацепиться, чтобы не упасть на колени. Хищный взгляд, глупость, самоуверенность, надлом какой-то или картинность. А в ней ничего этого нет. И я падаю, падаю на колени, но никак не упаду, потому что стоит она не на земле..."

– Да, – ответила Даша. В ее глазах играли искорки. Она была довольна впечатлением, которое производит.

– Я же тебе рассказывал...

– Что рассказывал?

– Ну, что вдохновение нужно. А то получится пшик. Или оба уха на одной стороне. Да черт с ними, с ушами и вдохновением, нужен стартовый капитал.

– Старуха будет богатой. – Даша вспомнила безобразную старуху-соседку, ходившую в коротких платьях и ездившую на голубом "Оппеле".

– Знаешь, сейчас так: если ты не обманываешь, то тебя обманывают. Если мы начнем честное дело, точно обманут и посадят... Эти старухи деньги не розничной продажей окороков заработали. Их черта с два обманешь.

– Ты предлагаешь менять красоту на квартиру и дачу?

– Да ничего я не предполагаю! Найти вторую такую женщину, которая отдаст дачу с квартирой за живописный носик? Это невозможно.

– Ты как-то говорил, что неуверенность во всем – это свойство разума, способного вообразить почти все. Так вот, я гораздо менее тебя разумна и потому уверенности во мне больше. Поверь, я смогу найти богатую женщину, готовую на все ради заинтересованного мужского взгляда. Давай, ты доверишься мне?

– А что ты просишь? Ты просто прикажи. Я как посмотрю на тебя, так готов на все, чтобы смотреть и смотреть...

– Нет, ты не... не...

– Не мужчина?

– Мужчина, мужчина... Я просто хотела сказать, что ты не знаешь женщин. С нами нельзя так раскисать.

– Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей?

– Да, – взъерошила Даша волосы Лихоносову. Тот обиженно отстранился и сказал:

– Знаешь, я сейчас увидел один из вариантов твоего будущего. Представь, кругом все блестит и пахнет, все постылы, все в тебя страстно влюблены, а один, мускулистый, торичеллиевой пустотой плотно надутый, смотрит на тебя как на остывшую курицу, и ты бесишься, безумно желаешь, чтобы и он видел тебя горячей и аппетитной.

– Мне неприятны эти слова. Ты их произнес, чтобы сделать мне больно.

– Извини. Я смотрю на тебя и вижу, что ты – не моя ... Ну и правильно – красота принадлежит избранным.

– Витя, ты дурачок! Я же люблю тебя, и сплю с тобой, с удовольствием сплю. И кормлю тебя завтраками. Тоже с удовольствием. А ты хочешь, чтобы это было всегда. Чтобы это продолжалось сорок лет. А ведь жизнь нам предлагает другое. Через год-два мы надоедим друг другу. И что тогда?

– И что же ты предлагаешь мне взамен сорока лет?

– Я предлагаю контракт.

– Какой еще контракт?

– Контракт на год. Мы пообещаем друг другу, что год мы будем верно любить друг друга и будем жить ради друг друга и скрепим обещания подписями. Через год контракт можно будет расторгнуть или продолжить.

– Чепуха это. Я буду любить тебя всю жизнь.

– Да, будешь! Потому что собираешься всю жизнь просидеть в этой халупе. Просидеть, ничего не делая и глядя на меня влюбленными глазами. А если ты начнешь двигаться, начнешь что-то делать, то все перевернется! Понимаешь, все перевернется, ты сам когда-то об этом говорил! Уже я буду ревновать тебя, уже я буду бояться тебя потерять, уже я буду просить тебя сидеть дома и ничего не делать. По сути, у меня нет никаких шансов удержать тебя, потому что я просто красива. А ты талантлив, ты умен, ты бог! Ты через неделю можешь сделать из меня ничто, сделать, появившись передо мной с новой своей Галатеей, перед которой я буду выглядеть гадким утенком!

– Нет, это не возможно. Я не вижу красоты совершеннее твоей.

– Не видишь, потому что смотришь на меня одну. Я знаю, стоит тебе посмотреть на другую женщину, как тут же у тебя в голове загорятся идеи. И знаешь, не стану таиться, я все это тебе говорю и контракт предлагаю с расчетом, что ты возьмешься за ум, бросишь пить и попытаешься стать для меня замечательным мужем...

"Как говорит! – повеселел Хирург. – В ля-ля-тополя она мне не уступит! Может, в проповедницы ее переквалифицировать?". И сказал примирительно:

– Ну, ладно, седьмого ноября я удалю из тебя железо, восьмого-девятого выходные, а десятого дам тебе волю и благословлю на заработки. А теперь... а теперь давай составлять контракт.

67. Авдеев из Счетной палаты.

Седьмого ноября Даша встала не крыло. До воскресного вечера Хирург учил ее ходить и преуспел в этом – когда утором десятого Даша уходила от калитки, за которой стоял Лихоносов, последний не мог отвести от нее глаз.

"Головка королевы, шаг от бедра, ягодицы играют, – подумал он, чувствуя, как его сердце падает к Земному ядру. – Такая может и не вернуться".

"А я ведь могу не вернуться, – подумала Даша, поймав недоуменно-восторженный взгляд прохожего "Откуда здесь такая красавица!?". Обернувшись, она помахала Хирургу рукой в старенькой перчатке. Поворачивая в переулок, ведущий к автобусной остановке, думала, сама себе улыбаясь: "Надо в случае чего сыграть Золушку. Он спросит:

– Вы, такая совершенная, и в этих... в этой одежде? Вас ограбили?

35
{"b":"584808","o":1}