– К нашей удаче, он не принял в расчёт тебя, – ведун, чуть согнувшись, шагал впереди. – Ну а твоя сумасбродная, а потому неожиданная атака на косолапого-колдуна вообще застала его врасплох. Чернец не успел не то что ударить тебя ментально, тогда нам всем, наверняка, конец пришёл бы, но и защититься. Правда, каким-то чудом он умудрился выскочить из тела погибающего медведя. А жаль… – ведун задумался, подняв взгляд. – Было бы намного проще дальше воевать, отдай колдун концы вместе с животиной. – Ну да что теперь? Будем работать с тем, что есть… Так вот мы и спаслись, – подытожил Белогост, останавливаясь около своей избы и опуская носилки на землю.

А в следующий момент он уже пристально разглядывал незнакомых Гору охотников, приветливо поднявшихся навстречу с крыльца. Бойка, уткнувшись носом в хвост, дремал рядом. Пёс признал русичей, а кого попало он во двор бы не впустил. Значит, без зла пришли.

Их было пятеро, все чем-то неуловимо похожи друг на друга. Крепкие бородатые русичи, с луками за спинами и ножами на поясах. Все в кожаных поршах[23], расшитых на воротах рубахах и лёгких шапках из сосновых корешков, которые они, поднимаясь, скинули и сейчас мяли в здоровенных кулачищах. Среди русичей выделялся один – невысокий, но необычайно широкий в плечах, про такого говорят: сам себя шире. При этом ни капли жира. Широкие, жилистые плечи и неожиданно добродушный взгляд синих, как два озера, глаз.

– День добрый, родноверы, – заговорил мягким голосом богатырь, низко до пояса кланясь ведуну.

За ним склонились и другие гости. Не желая оскорбить охотников, нагнулся и Горий. Белогост тоже ответил на поклон и, уже немного расслабившись – свои, с интересом уставился на них.

– Мы из Ураевки, Миловы, – продолжил ширококостный. – Я – Давило, это мои братья. – Он повел рукой на спутников. – Олбран, – крайний охотник, высоченный с бородой клином, самый старший после Давилы склонил голову. – Велитарх, – кивок следующего тоже коренастого, но поуже в плечах, – Заруба и Ратигор. – Давило дождался, пока они кивнут. – Мы к тебе, Белогост, по поручению старейшин, звать на праздник Купалы. Будь добр, не откажи почуровать.

Ведун задумчиво почесал под густой бородой:

– Позже поговорим, судари, сейчас надо другу моему помочь – крепко он ранен.

Охотники живо спустились с крыльца, заглядывая за спину ведуну:

– Что с ним? Косолапый помял?

– Ага, помогите в избу занести.

Все пятеро дружно ухватились за носилки по бокам. Десять рук одновременно подняли неподвижного Несмеяна, словно он и не весил ничего. Ведун шагнул первым, распахивая двери, Миловы с носилками пристроились следом. Горий придержал дверь. Бойка крутился вокруг, словно пытаясь поближе рассмотреть, что с человеком. Ноздри его раздувались, шерсть на загривке задралась щёткой. Медвежий запах Бойка знал хорошо.

В просторной горнице стало тесно. Братья, суетясь и мешая друг другу, заполнили её почти полностью. Белогост вытащил из-под лавки крынку с намоленой водой. Скрипнула тяжёлая крышка сундука, и на свет явился туесок травяной смеси. Попросив охотников отойти, подсел к деду. Несмеян был бледен и, казалось, не дышал, во всяком случае, Горий его дыхания не слышал. Парень присел у стола, положив меч на колени. Ратигор – похоже, самый младший из братьев, всего на пару лет старше Гора, с интересом глянул на оружие:

– Твой?

– Мой, – заметив на ножнах красные пятна, Гор нарочно равнодушно прокомментировал. – Медвежьи.

Ратигор не смог скрыть приятного для парня изумления:

– Что, мечом косолапого зарубил?

– Ну, не только я один, дед помог, – он кивнул в сторону Несмеяна.

Глянув уважительно, Ратигор замолчал, прислушиваясь. Ведун, омыв заговорённой водой кровь на теле Несмеяна, теперь густо смазывал ранения смесью, что-то негромко нашёптывая. Закончив, обернулся:

– Слава богу, жить будет. Хотя лежать ему долго – крови много потерял. А тут дело такое, судари, – он быстро оглядел охотников. – Вы, я вижу, люди ратному делу обученные?

Поднялся Давило, поправляя на поясе нож:

– Обученные. Умеем разным оружием работать. Говори, кто обидел тебя, подсобим.

– Если бы только меня, я бы к вам не обращался, сам с обидчиком справился. Но они хотят Богов наших уничтожить. Капище Белбогово разорить.

Охотники подскочили, и горница наполнилась возмущёнными голосами. Старик глянул строго, и гости замешкались. Старший от смущения даже закашлялся. Ведун не обратил на это внимания:

– Скоро они будут здесь, – он поднялся на ноги, и только тут Горий понял, что волхв очень высокий. Седая голова старика почти касалась струганных плах потока. Он был на полголовы выше самого высокого из братьев – Олбрана.

– Сколько их? – Давило шагнул к двери, явно намереваясь отправиться навстречу неприятелю. Братья тоже двинулись к выходу.

– Семь их.

– По силам, – определил Давило.

– С ними сильный колдун. Ну, с ним сам разберусь. Больше я на его шутки смеяться не буду. Его очередь. Значит, так, – ведун ещё раз оглядел охотников. – Из оружия у вас только луки, так и начнём издалека. Засаду прямо на хуторе устроим.

Охотники, не дожидаясь приглашения, затопали мягкими подошвами по скрипучим доскам пола к двери. Горий тоже шагнул к выходу. Ведун остановил его:

– Гор, ты с дедом останься. Я на избу схрон наложу, не должны они её увидеть, но на всякий случай посторожи. Ты же видишь, дед без сознания, любой враг его в ирий отправить может.

Горий с сожалением вернул меч на место. Тяжело, как-то по-детски вздохнув, проводил завистливым взглядом удаляющиеся спины охотников и ведуна. Тот вышел последним, дверь захлопнулась. Тяжёлый вздох повторился. Гор понуро повернулся к непривычно тихому деду. Постоял рядом, глядя на едва заметно подымающуюся грудь родного человека. «Ты, деда, выздоравливай давай, как я без тебя?» Присев на краешек лавки, парень пригорюнился.

Охотники – опытные лесовики и бойцы – сами выбрали удобные позиции, ведуну даже подсказывать никому не пришлось. Узнав, откуда надо ждать гостей, они рассредоточились по всему хутору напротив просеки. Враги их здесь обойти не могли – не было такой дороги, и Миловы чувствовали себя уверенно. Сами они пришли с другой стороны, из-за Горючего камня, потому-то волхв их на подходе и не заметил.

Привязав собаку, чтобы не спугнула супротивника раньше времени, ведун беспокойно оглянулся. Как-то всё пойдёт? Миловы ребята вроде тёртые, но в деле не испытанные, а потому всякое может случиться. «Ну да будем надеяться, с Божьей помощью сладим». По обычаю он поднял глаза к небу, отыскивая ближайшего коршуна. Неплохо было бы окинуть его глазами окрестности. Как назло все коршуны и соколы, до которых ведун мог дотянуться мыслью, в этот час дремали в гнёздах или на скалистых вершинах, обсыхая после обильного дождя.

Так никого и не углядев, ведун пристроился за углом мастерской. Усаживаясь, расстроенно глянул на пересыхающие шкуры: ещё чуть-чуть и можно выбрасывать. «Ладно, будем надеяться, надолго не задержимся». Он прислушался к внутреннему голосу. Неосознанное беспокойство нарастало, зачесались ладони, а в носу засвербело – верные признаки приближающихся неприятностей. «Недавно прошли место схватки с медведем», – прикинул Светлый. – Скоро будут». Волхв раздвинул высокие лопухи, открывая малый просвет, невольно поёрзав плечами от порции новой влаги, посыпавшейся на подсохшую одежду. И приготовился ждать.

Небо по-прежнему скрывалось за несущимися по воле Стрибога тяжёлыми тучами. Потемнело. Вот-вот опять прольётся ливень. Он мог помешать лучникам – отсыреет тетива. «Ну да на всё воля Божья», – в который раз повторил Белогост, прикрывая глаза и сосредоточиваясь. И тут же мысленный взор увидел врагов. Выстроившись в цепочку, наёмники осторожно перебирались через остатки жердей сгоревшего тына. Позади, откинув клобук, настороженно вышагивал колдун. Они приближались со стороны Радигора – младшего из братьев.