Джаз я тоже серьезно не воспринимаю, но послушать все эти навороты еще прикольно. Но рэп… Он злит. Это бесит. Кто лучше из них руками поразводит!

В принципе я могу представить себе рэйв-музыку, которая мне понравится, но пока такой не появилось.

— У нас все было постепенно. Если бы это свалилось сразу — мы бы, наверное, сошли с ума. Наверное, это плохо, когда популярность приходит сразу.

— Только не надо называть нас полупанками. Я скажу круче. С какого-то момента я понял, что я полупридурок. С какого момента человек начинает ощущать себя полу-придурком? А ни с какого. Я до сих пор себя так ощущаю. Давайте уберем слово "панк". Оно такое… Давайте заменим его на "ублюдок", на "придурок". Я хороший ублюдок, я хороший придурок. И обещаю до конца жизни им быть.

— Шура зубы вытащил, а я теряю зубы в бою. Я их постоянно вставляю, но потом либо кружкой, либо микрофоном опять выбиваю. Но теперь я уже их конкретно вставлю, чтобы держались. Я очень много дрался.

— Наверное, я бы пошел на Сенатскую площадь, если бы жил в то время. Сейчас — нет. Демонстрации — это старо и не интересно. Раньше была революционная идея, потом все стало уходить и чем обернулось — известно. Идея у декабристов, затем у народников была хорошая. Но у власти всегда жлобы стояли. Бывали исключения. Очень хороший царь был Петр I. Сама идея монархии дебильная, на сотню царей-дебилов приходится один хороший. Человек, который стремится к власти, в большинстве случаев, плохой человек, ему нужно быть сильным, подлым, безжалостным. Идеальный была бы анархия, но это нереально.

Как и все мы, я ощущаю себя какой-то маленькой частицей государства. Не более. На данный момент государство не сделало ничего хорошего ни мне, ни моим друзьям, ни моей жене. Даже перевод не могут вовремя выдать, потому что кто-то прокручивает деньги. Чиновники — воры, так получается? Прямо сказать — дерьмовое государство.

— Тяжелую музыку я люблю, а тяжелые слова, я бы сказал, что у Гребенщикова тяжелые слова. Музыка должна быть душевной. Часто рок-н-ролльщики говорят о чем-то одном, я почему-то вижу в этом лицемерие. Поэтому мы стали писать конкретные истории. Русский рок, Гребенщиков, Кинчев протестовали, они сделали свое дело. Сейчас, если бы все писали сказки, рассказы в песнях, это было бы честнее. Нам ближе быть одним в этом, вот в чем дело.

— С точки зрения актера быть шутом интереснее. Короля играть не интересно, у него всегда одно и тоже лицо, шут — это масса лиц. Король королю, как и шут шуту — рознь. Между прочим, у шутов, как и у королей, были свои династии. Если шут умный, то это очень интересная личность, интересней, чем король.

— Каждый по-разному понимает, что такое "панк в душе", я веселый человек, поэтому можно сказать, что в душе я панк. Но есть еще и другие понятия. Например, панк может насрать и съесть. Естественно, я к таким не отношусь.

— Мы же в первую очередь художники. Мы ничего не исповедуем, мы просто рассказываем истории. У нас много героев… Стилистика у нас "Король и Шут", в этих рамках мы и держимся. Просто панк — это старая тема, на меня это в какой-то степени повлияло. Вот и все. А сейчас мы другую тему играем, она называется "Король и Шут".

— Детство у меня было очень разбросанное, слишком много городов я сменил за свою жизнь. Последнее мое пристанище — Санкт-Петербург. Самое неприятное из того, что я помню о детстве — это мой отдых в пионерском лагере. Рядом с ним находился лагерь для не очень умных детей — и у меня произошла первая очень жестокая драка — победил ум. Самый же яркий и, пожалуй, самый прикольный момент — это история о зубах (их у меня мало). Как-то, все в том же пионерском лагере, решил я перед друзьями покрасоваться. Они были ребята спортивные: любили подтягиваться на турнике, делать подъемы, перевороты.

Я же почему-то решил, что могу подпрыгнуть, уцепиться зубами за перекладину и таким образом немножко повисеть. Я подтянулся, зацепился зубами и, повисев секунды две, благополучно приземлился, но уже без зубов. А потом долго сидел в столовой грустный-грустный — очень больно было кушать.

Вообще, с этими проклятыми зубами у меня связано множество историй. Еще, опять же в детстве, я очень любил играть в индейцев и кидать копья. Когда же мне нравилось какое-нибудь дело, я всегда открывал рот. Туда-то оно и залетело, попутно выбивая зубы, брошенное другом копье. Так и пришел я с прогулки домой с копьем во рту.

До сих пор вспоминаю нашу замечательную тусовку. С Андреем Князевым мы учились в одном реставрационном училище на улице Морской пехоты, кажется. Место это было очень замечательное — говорят, что когда-то там учился В.Цой. И странная история — в нашем училище всегда множество людей было увлечено музыкой. Так вот, Эрмитаж выделил нам с Андреем помещение под мастерскую. Его-то мы и организовали под музыкальную точку.

Переходный возраст мне запомнился моим поступлением в училище — я наконец-то получил немного свободы. Учился я в школе очень интересно, а точнее, вообще не учился, как, в принципе, и все ребята из нашей группы. Мне всегда было чем заняться, было столько интересного — какие уж тут уроки. Образованием из всех нас занималась только Маша (скрипка).

Особо сильных неприятностей по поводу нашего увлечения музыкой, по-моему, ни у кого из нас не было. Гитары родители нам об головы не ломали, а даже как-то старались помочь купить. Естественно, родители хотели, чтобы мы занимались каким-нибудь серьезным делом. А когда предки увидели, что музыка — это серьезно, они за нас порадовались.

А недавно вот был случай. Яша (гитарист) заходил в свою родную школу и случайно встретил свою "любимую" учительницу музыки. Она, в свое время, считала его абсолютно ненужным для музыки и регулярно заваливала дневник тройками. Она очень удивилась, узнав о его нынешних успехах.

Вообще, все мы очень разные. У каждого существует на все свое ярко выраженное мнение, как правило, не похожее на чье-то чужое. Сходятся наши интересы, по-моему, только на почве музыки и кино. У нас есть несколько всеми любимых, почти культовых фильмов — "Беспечный ездок", "На игле"… Стиль жизни у нас трудовой — репетиции, концерты… Музыка — это одно наше общее культовое увлечение.

В планах у нас — создание своего клуба, который, конечно же, будет называться "Король и Шут" и будет похож на старую таверну. Очень надеемся, что клуб будет собирать много публики, и ей будет у нас интересно.

— Сначала мы придумываем "рыбу", то есть пишем музыку, потом ее слушает Андрей. У него в голове рождается какой-то сюжет, и он пишет небольшой рассказик, на страничку или две. Мы читаем и, если нам нравится, тогда он пишет текст песни.

— У нас даже не столько театр, сколько религия. Как Толкиен создавал своих героев, которые стали живыми, благодаря читателям, так и мы придумываем определенный мир. Если в этот мир окунутся два-три человека, то это будет междусобойчик. А если в него поверит толпа, то это уже будет истина, которая в конце концов и станет культом. Все, что мы делаем на сцене, подчинено этой цели. Только не надо думать, что мы над этим паримся ежеминутно.

— Марина Капуро… Да нам просто нужно было исполнить женские партии — единственная причина и была. Просто дали задачу — нам нужна вокалистка на две песни. В итоге выяснилось, что никто, кроме нее, петь не умеет.

Мы просто дали объяву, вернее, в метро раздавали. Если без шуток — сидели на студии, записывались, поняли, что певица нужна — ну и все.

Мы попробовали массу девушек, получалось не то. Нам личность нужна была в вокале Нам нужен был хороший женский вокал.

— У человека в большой массе есть такая дурацкая черта — ему нравится поизбивать кого-то… Жлобская такая натура. Нас очень любят маленькие дети — и они молодцы. А поскольку их часто опускают большие ребята, они боятся ходить на наши концерты.

— В старину, когда не было книг, надо было народу как-то себя развлекать? Вот, ходили эти гусляры-балалаечники, менестрели, рассказывали разные истории — как бы те же книги.