Она сильнее прижалась к нему и притихла. В гастрономе они купили продукты и две бутылки марочного вина «Букет Молдавии».

– Зачем ты две бутылки купил? – спросила возмущенная Оля.

– Одну для твоих родителей. Приедешь домой – подаришь. Очень вкусное вино. В Молдавии пробовал. Вторая для нашего ужина. Европейские аристократы без вина кушать не садятся, а чем мы хуже!

Она засмеялась, а он потащил ее в сторону офицерского городка. Дом отдыха для офицерского состава был виден издалека. Его ослепительно-белые стены словно светились в наступающих сумерках. Комната, расположенная на третьем этаже, была шикарная. Большая кровать, душ, туалет, телевизор – все было обустроено и отделано по последнему слову техники. Министерство обороны не жалело денег для своих военнослужащих. Счастливая Оля с величайшим удовольствием приняла душ и следом отправила намываться Сергея. Пока она колдовала над продуктами, он сам с превеликим удовольствием плескался. Когда он вышел из душевой, Оля в задумчивости стояла над снедью.

– В чем проблема? – спросил он.

– Думаю, как без газовой плиты приготовить что-нибудь вкусное.

– Сегодня приготовлю я, потому что ты моя гостья! Садись к экрану и отдыхай!

Сергей включил телевизор и занялся продуктами. Оля пожала плечами, но у телевизора устроилась с удовольствием. Ей и вправду не очень хотелось заниматься приготовлением еды. Через полчаса он пригласил ее к сервированному столу. Она удивилась, сколько всего он смог придумать из имеющихся продуктов.

– Как вкусно! – воскликнула она. – Я удивлена, что мужчина так вкусно готовит.

– Старался!

– У нас дома отец по воскресеньям иногда готовит, и у него, кстати, всегда вкуснее, чем то, что обычно делает мама. Позже я нашла объяснение: для хозяйки кухня – рутина, а для мужчины – творчество!

Сергей засмеялся и налил в стаканы вина.

– Изумительно! – восхитилась она и добавила: – Сережа, недалеко от вас в июне произошло крушение теплохода. В прессе и по телевидению было только короткое сообщение. Ты ничего об этом не слышал?

– Конечно, слышал! Мы же иногда дежурим в прокуратуре и у нас есть доступ в кабинеты к следователям. Они, естественно, об этом не знают, а мы пользуемся случаем и узнаем последние сводки по стране о происшествиях и преступлениях.

– Как интересно!

– Так вот, у Ульяновска с теплоходом «Александр Суворов» произошла страшная катастрофа. В условиях хорошей видимости и погоды он врезается в мост. Вместо того, чтобы пройти третьим судоходным пролетом моста, он направляется в шестой, высота которого ниже его надстроек. По инерции судно двигалось еще несколько десятков метров, срезало себе при этом всю верхнюю палубу. Усугубило положение то, что в момент столкновения по мосту мчался товарный состав. Вагоны опрокинулись, и на теплоход полетели зерно, уголь и бревна. Погибли сто семьдесят шесть человек.

– Ужас!

Они какое-то время молчали, каждый по-своему осмысливал события, о которых только что был разговор. Потом Оля поделилась своими новостями. Сергей слушал ее внимательно, стараясь не перебивать. Чувства овладевали им, когда он слышал ее голос. Она замолчала, а он тихо, но твердо произнес:

– Олечка, любимая, выходи за меня замуж, – и, видя, что она хочет что-то сказать, продолжил. – Подожди, не перебивай меня, я и сам собьюсь. Понимаешь, я без тебя не могу жить. Последнее время ты стала для меня единственным человеком, которым безумно дорожу. Я хочу остаток жизни провести с тобой и ни с кем больше. Ты веришь мне?

– Конечно, верю! Ты тоже стал частью моего сердца! – практически шепотом выдохнула она.

– Олечка, я очень тебя люблю!

– Я тоже! И, конечно, я согласна, но когда и как!? – Это сейчас не важно! Главное то, что ты согласна, а с остальным разберемся после окончания моей службы!

– Я хочу, чтобы у нас было много детей, – с улыбкой на лице тихо произнесла Оля. – Все они будут похожи на тебя.

– И на тебя! Обязательно на тебя! – подхватил Сергей, поднялся, подошел к ней сзади и крепко обнял.

Она схватила его за руки и что есть силы сжала ими свою грудь, после этого провела его рукой по чувствительной зоне на теле, там, где грудь переходит в подмышку, и ощутила нечто особенное. Он почувствовал, что с ней происходит, развернул к себе лицом, нежно поцеловал в губы и, подняв ее на руки, двинулся к кровати. Она не сопротивлялась, стараясь не выдать своего трепетного состояния. Стыдливость рушилась под напором безумно-диких чувств. Раздевал он ее так же нежно, как и целовал. Они не произносили ни слова, но им это было и не нужно, чувства заменяли все. Ее трепетная дрожь передалась и ему, подменяя настоящие ощущения чем-то небывалым и неповторимым.

Он положил руку на ее плечо. Она вздрогнула от прикосновения. Потом он привлек ее к себе.

– Тебе снилось что-то страшное?

– Снилось? Да, снилось. А ты не спал?

– Не знаю. Кажется, не спал. Мне не хочется спать. А ты спи.

Закрыв глаза, она чувствовала, как равномерно, спокойно бьется его сердце там, где гулко стучит ее.

Он завтракал, не поднимая глаз. Она сидела напротив, опершись локтем на небольшой обеденный столик, положив подбородок на ладонь. Ее волосы были красиво зачесаны, ресницы казались неестественно длинными. Она ничего не ела, а только следи ла за каж дым его дви жением и не могла отвести от него взгляда. Вся душа ее пела и витала в облаках от сделанного ей вчера предложения и чудесной ночи, которую он ей подарил. Еще вчера она хотела серьезно поговорить с ним о событиях, которые произошли с ним до его призыва на службу. Конкретно о его взаимоотношениях с Ритой Ваниной. Но только сейчас она поняла, что все, что ей наговорили злые языки, ерунда. Все это небылицы и наговоры, а он любит ее и только ее, а если что и было, то ей на это наплевать. Эти, казавшиеся ей теперь ненужными, выяснения могли только навредить их отношениям и испортить такое чудесное душевное равновесие. Ее страшила приближающаяся минута расставания, но она молчала, чтобы не расстраивать его. Теперь она полноправно считала его своей половинкой. Их жизнь будет лучше, чем жизнь ее родителей. Она постарается сделать все для этого. Мучило ее неизвестно откуда появившееся предчувствие того, что она видит его в последний раз. Размышляя, она пришла к выводу, что все это плод ее воображения, а эти мысли – предощущение близкой разлуки.

Остаток дня они провели в городе. Обнявшись, бродили по окраинам города, вспоминали школьные времена, мечтали о будущей совместной жизни, словно не предстояло впереди испытание полуторагодовой разлукой. Несколько раз их останавливал воинский патруль и проверял у Сергея документы.

Пообедали они в городской столовой, посещение которой оставило неприятный осадок на душе. Блюда, приготовленные из несвежих продуктов, и грубое поведение официанток возмутили даже спокойную Олю. Ох, не зря советские люди смотрели на работников торговли, как на классовых врагов, а те платили им тем же. Покинули они столовую, даже не доев заказанное. Уже находясь на железнодорожном вокзале, они купили в привокзальном кафе горячие беляши с чаем и с удовольствием ели их на улице.

Через некоторое время к ним боком, словно невзначай, подошли двое молодых людей, предложили ходовой товар – кроссовки «Адидас». Модель была той, которую выпускал московский завод с прошлого года. Модель, выпускаемая в Москве, была устаревшая, но она была все же лучше той, что выпускали кавказские кустари. Те даже могли написать «Адидас» с ошибкой. Сергей с Олей отказались от предложенного товара – цена была больно уж высока.

В ожидании поезда они спешили насладиться последними минутами встречи. И когда поезд прибыл, они внутренне напряглись, стараясь не показать отчаяния.

– Сереженька, я так не хочу расставаться! – чуть не плача произнесла она и нежно прижалась к его груди.

– Я тоже! – выдохнул он, осознавая, что теперь они не увидятся до конца его службы.

– Ты же вернешься, милый мой? Вернешься ко мне после службы? Обещай!