- Что ж, тогда мой долг Принцессы - остановить тебя.

- И как ты собираешься это сделать?

Девушка улыбнулась.

- Думаю, мне придётся пробраться к тебе ночью на корабль и убить тебя. Другого способа я не вижу.

Джеймс не сводил с неё глаз.

- Что ж, тогда я буду тебя ждать.

И Тигровая Лилия исчезла во мраке.

Дым от костерка вился вверх тоненькими струйками и растворялся в воздухе.

Несколько струек зацепили одежду и кожу Джеймса. Этот запах почти перебил аромат, оставленный Тигровой Лилией на рубашке Джеймса. Почти. И парень был этому рад.

Рядом замелькал крошечный огонек, звук колокольчиков пролетающей мимо феи заставил его улыбнуться. Этой ночью, окруженный феями, он не испытывал, как обычно, того раздражения к ним. Они ненавидели его лишь потому, что Питер ненавидел его. Чаще всего увидев Джеймса, феи пытались всячески навредить ему, уколоть, ударить или укусить, прежде чем упорхнуть. Но, по какой-то причине, сегодня они оставили его в покое, давая ему возможность насладиться музыкой их смеха и красотой их сияния, пока они летали вокруг, вверх и вниз, мерцая, словно звезды на небе...

Позволив себе недолго посмотреть на это представление, он уже собирался уйти, как вдруг рядом услышал голос. Голос, который не хотел слышать ни сейчас, ни когда-либо еще.

-Ох, какой я умный! - кричал он.

Джеймс почувствовал, как его кровь стынет... Не имело значения, как часто он видел этого мальчика, уже сама мысль о нем заставляла его содрогаться. Он отступил за дерево, зажав свой меч, и задержав дыхание, ожидая появления Питера. Тот появился лишь, когда все феи разлетелись. Подпрыгивая и взлетая при этом, парнишка ступил на поляну в сопровождении единственной феи.

Джеймс, в смятении, сильнее прижался к дереву, что скрывало его. С одной стороны, необъяснимо как, но мальчишка умел расположить к себе, хотелось выйти, улыбнуться в ответ и спросить, что же его так развеселило. Но с другой - его переполняла лютая ненависть. Злоба была настолько всепоглощающей, что ее можно было ощутить во рту. Она взяла верх над его хорошей половиной, и единственное, что он теперь чувствовал, была ярость. Ярость и жажда крови. Еще не до конца осознавая, что делает, он вышел из своего укрытия. А Питер хохотал и подпрыгивал, ничего не подозревая.

Джеймс подтянул свой меч ближе к поясу, и еще крепче сжал рукоять, каждая клеточка его тела была в напряжении, готовясь к предстоящей схватке. Сделав шаг вперед, он услышал, как ветка хрустнула под его ногой и замер. Питер сразу же спрыгнул на землю, прислушиваясь, и глядя в его сторону. Джеймс старался не дышать.

После напряженной паузы, Питер снова занялся своими прыжками и взлетами, а Джеймс тихо следовал за ним. Стараясь быть невидимым, как умела это делать Тигровая Лилия, он дошел за мальчиком до края поляны. И прежде чем Питер достиг леса, Джеймс выскочил из укрытия и одним ударом столкнул его в грязь.

Запах цитрусов витал в воздухе, и, получив удар в спину, у Питера перехватило дыхание. Он вскочил и с силой толкнул нападавшего в ответ. Джеймс рухнул, ломая под собой ветки и листья. Но жажда крови не покидала его, и быстро поднявшись, он снова бросился на Питера. Удар в живот головой был такой силы, что почти подкинул маленького и тщедушного мальчишку в воздух. Падая, Питер в отчаянии ухватился за отросшие волосы Джеймса и так здорово дернул, что у того на глазах выступили слезы.

Ярость вместе с болью придали Джеймсу еще больше силы, он ухватил Питера за талию и резко опрокинул его, словно он весил не больше феи. Такому приему мальчишка не смог противостоять, и вскрикнув, снова дернул Джеймса за волосы, затем в недоумении уставился на него. А когда тот одной рукой схватил его за шею, а другой взялся за меч - в глазах мелькнуло замешательство. Гнев полностью управлял Джеймсом, пальцы еще крепче сжали шею, почти сомкнувшись.

Он хотел раздавить его, сгорал от желания увидеть, как Питер корчится в муках и затем умирает. Но не стал. В момент, когда уже готов был завершить начатое, он разжал пальцы. Питер повалился на землю, кашляя и задыхаясь. Джеймс тоже опустился на колени и направил на него свой меч, зрачки в его глазах потемнели и расширились, лунный свет отражался на лезвии. Во взгляде Питера читался страх и отрицание того факта, что ему действительно могут нанести вред. «Я на это не куплюсь, не куплюсь» твердил себе Джеймс. Его сердце колотилось, кожа горела, чувства брали верх над разумом: он хотел чувствовать одно, но на самом деле, в самых тёмных уголках своей души ощущал совершенно другое.

Немного успокоившись, он ощутил, что феи начали его кусать и щипать, но решил не обращать на них внимания, лишь встряхнув головой и еще крепче сжав зубы.

Он приставил меч к горлу Питера, почти ощущая пульсацию вены под лезвием. Рука дрожала, и, не выдержав напряжения, Джеймс закричал. Это был крик полный боли, рыдание и рычание одновременно. Его всего трясло.

- Ты отнял у меня все! - завопил он.

Питер заморгал и уставился на него, удивляясь, недоумевая. Затем, он нахмурился.

- Джеймс Крюк?

- Да, Пэн. Джеймс крюк.

- Когда-то ты пообещал убить меня, - вспомнил Питер

Значит, он помнит.

В воздухе витал пепел от костра. Лицо Питера переменилось, губы задрожали, в ужасе он начал барахтаться, пытаясь выбраться из-под Джеймса. Но тот был старше, сильнее и тяжелее и поэтому смог удержать его.

Я убью тебя, Пэн. У меня нет выбора.

Феи начали атаковать еще яростнее, Джеймс почувствовал, как капельки крови выступили на его шее, руках и бедрах.

Джеймс лишь сильнее вдавил клинок в кожу Питера. Пэн сглотнул, и металл царапнулся об его кадык.

Деревья вокруг них начали увядать, а лежавшие на земле прутики обвили ноги Джеймса.

-Тогда бей, - произнёс Пэн. - Убей меня прямо сейчас, и положи всему конец. Мне всё равно это не нравится.

Выражение его лица поразило Джеймса до глубины души. Полное непонимание того, что Питер относится к смерти, как к чему-то несущественному, временному привело его в чувство. Даже ненавидя его, Джеймс осознавал, что собирается убить ребенка. Ребенка, который заслуживает смерти, но все-таки ребенка. Такого же, каким он был много лет назад.

Таким был в действительности Питер - слабым, эгоистичным мальчишкой, которому не было равных в играх, воображении, юности, и непринятии реального мира. Рука Джеймса дрожала все сильнее, чувство беспомощности охватило его. Всем сердцем он желал распотрошить мальчишку и покончить с этим, но не мог. Не мог убить Питера Пэна.

Он протянул руку к шее и потрогал там шрам, затем опустил меч пониже. Не давая себе опомнится, Джеймс провел кончиком лезвия по телу Питера и резанул, кровь струйкой потекла по его груди и начала капать на землю.

Пэн вскрикнул и дернулся. Хладнокровие вернулось к Джеймсу, он зажал его рот рукой и наклонился к его лицу так близко, что мог ощущать холодный пот на щеке Питера.

Дыша ему в ухо, он прошептал

- Я могу убить тебя прямо сейчас, Питер Пэн. Я могу убить тебя сейчас, и ни одна живая душа не услышит тебя. Ты украл мою жизнь. И я могу поступить так же.

Джеймс отодвинулся и посмотрел вверх, в ночное небо, затем снова в испуганные глаза Питера. И обращаясь больше к себе, сказал:

- Но я не буду. Я не жесток. Я пощажу тебя.

Он откинулся назад, освобождая Питера, тот неуклюже поднялся, подняв в воздух при этом столб пыли, листьев и веток. Приложил руку к груди, затем одернул - на ладони осталась кровь.

Страх и злоба исказили его лицо, он посмотрел на Джеймса:

- Ты порезал меня.

- Я мог убить тебя - Джеймс сплюнул.

Питер ухмыльнулся:

- Не мог. Никто не захочет убивать Пэна.

- Я захотел - ответил Джеймс, чувствуя, как жалость уступает место ненависти.

- Тогда почему не убил? Или ты струсил? Так ведь? Никто не может убить меня!