– Возможно, нам не хватает несколько частей, – предупредил мистер Форкл.

– Как я пойму, что нашла все?

– Пересылай все мне, – предложил Фитц. – Я буду их складывать и скажу, когда все будет на месте. А если понадобится помощь, просто сожми мою ладонь.

Он протянул ей руку, и после месяцев совместных тренировок положиться на него было так же приятно, как надеть пару удобных кроссовок на пробежку.

– Готовы? – спросил мистер Форкл.

Все обернулись к Тэму.

Тот отбросил челку с глаз и отпустил сестру.

– Очень надеюсь, что мы об этом не пожалеем.

– Как и мы все, – прошептал Гранит.

Тень Тэма шевельнулась и медленно поползла по комнате, пока не упала на лицо Прентиса, погружаясь в его разум.

Тэм не врал о криках Прентиса.

Софи понимала, что не сможет забыть его жуткие вопли – такие издает тот, кто разрывается между чистейшим ужасом и подавляющим отчаянием.

Каждое мгновение растягивалось в бесконечность.

Каждый вздох врезался в горло ножом.

А затем все закончилось так же быстро, как и началось.

Прентис захлопнул рот, его голова склонилась, а Тэм попятился на дрожащих подкашивающихся ногах. Лин кинулась к нему, подхватывая и помогая трясущемуся брату опуститься на холодный пол, а затем собрала влагу из воздуха, создав подобие парящего компресса.

– Ух ты, – выдохнул Фитц, как и всегда при виде гидрокинетики Лин.

Она впечатлила и Софи тоже – особенно своим контролем. Лин прошла долгий путь с момента, как была девочкой-наводнением, вызывающей столько катастроф, что в итоге ее изгнали.

– Я в порядке, – кое-как пробормотал Тэм. – Как Прентис?

– Держится, – заверил мистер Форкл.

Софи обернулась, чтобы проверить его слова, и с облегчением увидела прояснившиеся глаза Прентиса. Туман, бывший в них ранее, ушел, и его взгляд был сосредоточенным и спокойным. Даже судороги прекратились, а бормотание перешло в шепот.

– Что случилось? – спросила Лин у брата, сдвигая компресс, когда он присел. – В прошлый раз такой реакции не было.

– Ну да, потому что прошлая завеса не была такой тяжелой, – Тэм обернулся к мистеру Форклу. – Ваша теория о том, что с каждым новым слоем завесы становятся легче, в корне неверна. Такое ощущение, что я пытался поднять огромного жирного кита.

– Ничего себе образ, – заметил мистер Форкл. – Стоит отдать должное силе и мастерству, которые от вас потребовались.

– Да… кстати, об этом. – Тэм обхватил руками колени. – Кажется, он мне помог.

Все четверо членов Коллектива присели рядом с ним.

– О чем ты? – спросил Гранит.

– Сложно объяснить, – пробормотал Тэм, протягивая руку к челке через водный компресс Лин. – У меня заканчивались силы, и я подумал… может, Прентису станет легче, если он поймет, что я на его стороне. Поэтому я послал ему сообщение с помощью тени – и это никак не повлияло на его сознание, клянусь, – поспешно добавил он.

Тем же самым способом Тэм пользовался, когда только познакомился с Софи.

В Эксиллиуме заблудшим нельзя было общаться, поэтому впервые они поговорили в ее голове. Когда его тень пересекалась с тенью Софи, между ними открывался канал, позволяющий шептать непосредственно в ее мыслях.

– Так вот, – продолжил Тэм, – я сказал, что работаю с «Черным лебедем» и что мне нужно сдвинуть темноту, чтобы впустить Софи в его воспоминания. И как только я произнес ее имя, сопротивление уменьшилось и завеса поддалась.

Гранит прошептал что-то неразборчивое и, кинувшись к кушетке, схватил Прентиса за руки.

– Прентис, ты меня слышишь?

Все затаили дыхание.

Ожидая.

Надеясь.

И… ничего не произошло.

– Это к лучшему, – тихо сказал мистер Форкл, а затем обернулся к Софи. – Раз Прентис реагирует на твое имя, я бы остерегся произносить его в его мыслях. И в первую очередь думай о скорости. Вообще-то, думаю, нужно установить таймер.

Поискав по карманам, он вытащил мерцающие хрустальные песочные часы.

– Вы всегда их с собой носите? – поинтересовалась Софи.

– Мудрый лидер готов ко всему. У тебя десять минут. Не советую находиться в его разуме дольше.

Ком, вставший в горле, лишил Софи голоса. Но она подошла к постели Прентиса, изо всех сил стараясь придать себе уверенный вид. Фитц встал позади и взял ее за руку, помогая успокоиться.

– Сожми мою ладонь, если понадоблюсь, – напомнил он ей. – А еще я на всякий случай пошлю тебе несколько всплесков энергии самостоятельно.

Софи кивнула, в последний раз оглядев взволнованные лица друзей, и сосредоточилась на одном-единственном – самом важном.

– Больно не будет, – пообещала она Прентису.

А затем скользнула вглубь его разума.

Она опускалась все ниже, ниже и ниже – сквозь тьму и осколки воспоминаний, бьющихся о ментальный барьер. Живот крутило от скорости, пусть Софи и понимала, что на самом деле тело не двигается.

Чем глубже она опускалась, тем больше выцветала тьма.

Сначала она стала серой.

Потом белой.

Потом… другой.

Настолько яркой, что нельзя было назвать цвет.

Это были все цвета вместе, ослепительно прекрасные в своей чистоте. И когда ее сознание начало привыкать к ним, начали проявляться другие образы.

Фрактальные узоры.

Всполохи радуги.

Переливающиеся, кружащиеся вихрем.

А среди всей этой красоты стояла девушка.

Молодая блондинка в светло-фиолетовом платье, длинноволосая и улыбчивая.

– Здравствуй, Софи, – прошептала Джоли. – Я знала, что ты вернешься ко мне.

Софи понимала, что на самом деле Джоли здесь нет, но это не делало видение менее реальным.

Прентис воссоздал дочь Грейди и Эдалин с идеальной живой точностью, вплоть до легкого платья с оборками, выполненного в любимом цвете Джоли. Один раз он уже использовал это видение, чтобы вывести Софи из безумия, когда она впервые попыталась прочесть его разум. Но в этот раз они были не на лугу, а среди мерцающих отблесков.

– Я думала, что твой разум покажется мне знакомым, – сказала Джоли. – Но он стал другим. Сильнее.

– Ты меня помнишь? – передала Софи.

– Иногда да, иногда нет. Реальность относительна, – Джоли перевела взгляд бирюзовых глаз на свои пальцы, пошевелила ими, будто проверяя, действительно ли они принадлежат ей. – Я права? Что-то изменилось?

– В прошлый раз моя способность не работала, – ответила ей Софи. – Я не могла вернуться, мне нужно было вылечиться. А потом ты пропала.

– Нужно было уйти, – прошептала Джоли. – Не помню почему. Но я снова здесь, и в этот раз все куда ярче!

Она вскинула руки и закружилась; легкая, как перышко, юбка воспарила вокруг ее ног.

– Почему ты разговариваешь со мной в виде Джоли? – не сдержала вопроса Софи. – Она что-то для тебя значила?

– Ты все еще ищешь причины. Разум – забавная штука. Логика не всегда работает так, как должна. Зачастую дело в чувствах. – Джоли протянула руку, ухватила проплывающий мимо зеленый фрактал, и он посинел и раздулся настолько, что поглотил их. – Тебе со мной спокойно, да?

– Да.

Софи никогда не встречала Джоли, но понимала, что она бы ей понравилась. Все знакомые любили ее. Даже тот, кто убил.

– Ты на нее похожа, – сказала Джоли, откидывая золотистые волосы. – И так легче. Я так давно потеряла себя, что не знаю, как собой быть.

– Но я ведь говорю с Прентисом, да? – спросила Софи, чтобы убедиться.

Улыбка Джоли пропала.

– Прентис везде и нигде. Он тебе не поможет. Хотя я слышала, что ты способна помочь ему.

– Способна, – ответила Софи. Ее сердце грохотало так, что его, наверное, было слышно во всей комнате. – Но пока что это небезопасно. Ему – точнее, видимо, тебе – нужно стать сильнее.

Фракталы вновь задвигались, так быстро меняя цвета, будто они стояли внутри диско-шара. Видение Джоли зарябило, стало расплывчатым и смазанным.

– Так странно. Иногда я мыслю разумно. Но иногда…