– Как там дела, кстати? – спросила Софи.

Лин улыбнулась.

– Благодаря тебе все лучше и лучше.

Софи пожала плечами, не зная, стоило ли благодарить ее за изменения. Она просто рассказала Старейшине Орели, каково на самом деле жилось в школе для изгнанников. Все улучшения организовала сама Орели.

– Никогда не думал, что буду скучать по Эксиллиуму, – вздохнул Фитц. – Но каким же шикарным навыкам мы там научились.

– По вам мы скучаем еще сильнее, – добавила Софи. – Декс с Бианой будут локти от зависти кусать, когда узнают, что мы вас увидели.

– Это точно, – сказал Фитц. – Биана и так расстроилась, что ей нельзя пойти с нами, а когда я расскажу, что тут были вы, она вообще с ума сойдет.

– Все четверо постоянно упрашивают пустить их к вам, – добавил мистер Форкл. – Такое ощущение, что они побили рекорд мистера Сенсена по посещению кабинета директора.

Мистер Форкл лишь упомянул его имя, но с таким же успехом мог затащить в комнату громадного мамонта.

Тэм кашлянул.

– Ну так… есть от него вести?

– Можно и так сказать, – ответил Фитц, кинув взгляд на Софи.

– Мы виделись вчера, – она понадеялась, что на этом Тэм остановится. Но, разумеется, ему было мало.

– Без драмы не обошлось, я так понимаю?

– Мистер Сенсен избрал крайне трудный путь, – осторожно произнес мистер Форкл. – Но мы все еще надеемся на лучшее. И я хочу заметить, что мы не пытаемся вас разлучить. Но мы должны защищать Аллювитерре. Совет внимательно следит за вашими регистрационными медальонами, и пусть сейчас они не строят козни нашему ордену, нельзя назвать их союзниками.

– Декс мог бы прикрыть нас на пару часов, – возразила Софи.

– Мистер Диззни обладает выдающимся талантом, – согласился Призрак. – Но новая защита Совета умнее, чем вы думаете. Наш технопат настраивал фальшивые данные, которыми мы сейчас пользуемся, почти всю ночь. И время все равно ограничено.

– К тому же Декс нужен нам для другого, – добавил Блик.

– Например? – поинтересовалась Софи, удивляясь, что Декс ничего не сказал.

Мистер Форкл кинул на Блика взгляд, будто говоря: «Это была секретная информация!», а потом его голос заполнил ее мысли:

«Мы дали мистеру Диззни доступ к записям канцелярии по старшему мистеру Вакеру. Надеемся, он поймет, почему «Незримые» так старались их удалить».

«Они за этим проникли в канцелярию?» – спросила Софи.

«Отчасти. Следователи не смогли понять, были ли затронуты другие файлы. Но все записи, касающиеся Бранта, Финтана, Руя и мистера Вакера, были удалены. Нам повезло, что до взлома мы сделали собственные копии. Думаю, ты понимаешь, почему мы просили мистера Диззни не рассказывать о проекте».

– Вы говорите обо мне, я же вижу, – произнес Фитц, когда взгляд Софи скользнул в его сторону. – Вы же в курсе, что я могу вас подслушать?

– Можешь, но не будешь, – сказал ему Гранит. – Ты слишком уважаешь Софи, чтобы нарушить правила телепатии.

– Телепаты странные, – фыркнул Тэм.

– Сказал парень, который никому не поверит, пока не прочтет теневую дымку, – поддразнила Лин.

Тэм обладал талантом тени, то есть умел ими управлять – включая внутреннюю тьму, которая скрывалась у каждого в мыслях. Он говорил, что определяет, достоин ли собеседник доверия, по его теневой дымке – и, видимо, так оно и было. Тэм сомневался и в Алваре, и в Кифе, потому что они отказались проходить тест. Софи до сих пор ожидала «Я же тебе говорил».

– Просто скажите, в чем дело, – произнес Фитц, и в его голосе послышалось скрытое отчаяние.

Софи вздохнула.

– Декс изучает дело твоего брата, пытается найти что-нибудь о «Незримых». А нам не сказали, потому что…

Она указала на его ладони, сжавшиеся в кулаки так крепко, что кольца впились в кожу.

У Фитца ушло шесть болезненных секунд на то, чтобы расслабить хватку и повернуться к мистеру Форклу.

– Я хочу знать, что он нашел.

– Пока ничего, и это еще одна причина, по которой мы молчали. Если не верите мне, можете поговорить непосредственно с мистером Диззни.

– Поговорю, – заверил Фитц, и Софи мысленно отметила, что ей нужно будет присутствовать при разговоре на случай, если он перерастет в масштабную катастрофу.

– А теперь не могли бы мы сосредоточиться на том, зачем пришли? – спросил мистер Форкл. – Мистер Сонг…

– Я же говорил, что не хочу, чтобы меня связывали с этой фамилией, – перебил Тэм.

– Точно. Извиняюсь. Мистер Тэм, Блик объяснил план?

– Сказал, что мне придется снимать очередную завесу. Надеюсь, я понял его неправильно. Вы же помните, что случилось в прошлый раз.

– Помню, – сказал мистер Форкл. – Прентис наконец-то очнулся.

– Да, но после этого, – надавил Тэм. – Я никогда не забуду его крики.

– Почему Прентис кричал? – спросила Софи, а Лин взяла брата за руку.

– Всего несколько минут, – успокоил мистер Форкл – хотя успокаивающего в его словах было мало. – Подозреваю, дело было в притоке воспоминаний, выпущенных завесой.

– Я один ничего не понимаю? – спросил Фитц.

– Не один, – сказала Софи. Она столько раз была в чужих мыслях, но ни разу не чувствовала никаких завес.

– Теневая дымка образует слои, – пояснил Тэм. – Их чувствуют только тени. Я называю их завесами, потому что обычно они тонкие и легкие – и окутывают то, что мы пытаемся скрыть. Поэтому я и могу узнать столько всего, прочтя чью-нибудь дымку. Чем ее больше, тем больше у тебя тайн. Но завесы тьмы в разуме Прентиса больше похожи на металл. На одну у меня ушли все силы, а когда я все же ее поднял, его сознание устремилось внутрь, к выпущенным завесой воспоминаниям.

– Видимо, проведенные в Изгнании и безумии года погрузили его во тьму, – тихо сказал Гранит. – Но я хочу понять, чем вызвано последнее ухудшение.

– Мы разберемся, – пообещал мистер Форкл. – Но сегодня нужно сосредоточиться на следующей завесе – она должна быть легче, раз мы подняли ту, что его подавляла. Тот осколок воспоминания, который я восстановил, был связан с чем-то еще, с чем-то, скрытым во тьме. Надеюсь, если мы поднимем завесу, мисс Фостер сможет его отыскать.

– А вдруг Прентису станет хуже? – прошептала Софи.

– Поверь, я тысячу раз задавался этим вопросом, – обратился к ней Гранит. – Но в прошлый раз ему значительно полегчало. Логично предположить, что поднятие очередной завесы ему поможет.

Среди собравшихся Гранит был привязан к Прентису больше всего. Он ушел из Фоксфайра после его взлома памяти и много лет ненавидел семью Вакеров, потому что Алден был замешан в случившемся. Еще он усыновил Вайли и вырастил его как собственного сына.

Поэтому если Гранит считал, что стоит рискнуть, то это был хороший знак.

– Вы рассказали Вайли, что мы делаем? – спросила Софи.

Мистер Форкл кивнул.

– Он пожелал нам удачи.

– Тогда почему сам не пришел? – спросил Фитц.

– От понимания, что поступок правильный, смотреть легче не становится, – напомнил Гранит. – Но он верит, что я защищу его отца – и я так и сделаю.

– Как и я, – вздохнул мистер Форкл. – Полагаю, и вы тоже, мисс Фостер. И вы, мистер Тэм. У нас одна цель.

Тэм вздохнул.

– Хоть расскажите, какое воспоминание мы ищем.

– Остатки символа. Одну часть я нашел, когда опрометчиво влез в мысли Прентиса, а теперь на диске, связанном с «Незримыми», обнаружилась вторая. Ферментов, кстати, на нем не нашлось, если тебя это беспокоит, – сказал он Софи. – Он сделан из камня под названием даскитин, который не редок и не ценен. Но он реагирует на звездный свет: возможно, это связано с его предназначением, но я до сих пор не понял, в чем оно заключается. Надеюсь, все прояснится, когда у нас будет весь символ.

– Можно посмотреть воспоминание, которое вы нашли? – попросила Софи.

Он придвинулся к ней и коснулся пальцами висков, посылая в разум острый осколок тьмы. Ежась от прохлады, она смотрела на возникающее из теней воспоминание: белый символ, сияющий во тьме, – три наклонные линии, украшенные узором из черточек и оканчивающиеся окружностями. Линия в центре совпадала с символом с диска из плаща Кифа.