Брюс что-то вколол ему, и сознание, до этого отчаянно цеплявшееся за реальность, уплыло. Стива обступили кошмары. Сквозь искусственный сон он, как в горячечном бреду, снова и снова боролся с красными многоголовыми чудовищами, а они душили его и поливали жидким огнем. А где-то там, среди щупалец и оскаленных пастей был Баки, и Стив рвался к нему, пытаясь ухватить протянутую руку, но Баки падал и падал, все глубже проваливаясь куда-то вниз.

От ног к голове пробежала короткая волна, напротив, обжигающе холодная, и Стив сквозь полусон-полубред почувствовал долгожданное облегчение: он снова шел на дно, захлебываясь темной ледяной водой. Он спас Нью-Йорк и еще какие-то города. Только вот Баки спасти не смог. Значит, все правильно. Все, наконец, так, как должно быть.

Холод нес покой. Внутри будто что-то оборвалось, и он перестал чувствовать. Вообще. Черная дыра в груди, где только что была прожженная рана, росла, ширилась, пока не охватила его всего. Толща соленой воды сомкнулась, и он перестал быть.

***

- Эй, - позвал кто-то и не слишком вежливо ткнул его чем-то в живот. – Эй, Кэп, хватит прикидываться мертвым, ты не опоссум, в конце концов! У тебя даже давление нормализовалось. Хорош, а?

Под веками полыхнуло красным, и Стив заторможенно подумал, что лампы, наверное, включили на максимум.

- Мы доставили твою Белоснежку. В лучшем виде, даже остыть не успела. Не то чтобы я был поборником некрофилии… нет, ты не подумай, я не из тех, кто станет осуждать чужие пристрастия… Но, Кэп! Он страшный, как Читаури! И что ты в нем нашел?

Неимоверным усилием воли Стиву удалось открыть глаза, и по ним тут же резанул яркий свет.

- На двадцать процентов! – скомандовал Тони. Стив будто только что понял, чей это голос. – Привет.

Выглядел Тони хуже, чем звучал его голос: гематома на скуле, неловкая поза, едва заметно подрагивающие пальцы на пульте управления.

- Гд… - голоса у Стива не было совсем. Получилось только разлепить губы и захрипеть.

- Какое единство, - ехидно заметил Тони, но даже не попытался улыбнуться. – У тебя с Барнсом. В болезни и здравии, в криокамере и в…

- Гд… - снова попытался Стив, и Тони, закатив глаза, отъехал в сторону вместе со стулом, позволяя рассмотреть огромную криокапсулу, больше похожую на новенький, безумно современный, блестящий и навороченный гроб.

- Вот он. Горячая была ночка, спасибо, что спросил.

- Чт…

- Все целы, немного помяты, Гидра лишилась пары голов и щупальца, - Тони ткнул пультом в сторону криокапсулы. – Но я заберу свое обещание наблюдать за разморозкой с безопасного расстояния, если ты немедленно не возьмешь себя в руки и не начнешь удовлетворительно функционировать. Хорош притворяться.

Стив неуверенно пошевелил пальцами рук, подспудно ожидая, что они захрустят, как перемороженные стейки, но те послушно согнулись, хотя он готов был поклясться, что не почувствовал этого. Просто увидел глазами. Будто его тело было чужим. И лишь фантомная боль в скуле и правом плече – Тони действительно досталось, несмотря на сверхсовременную броню – доказывали, что он все еще жив.

Стив заставил себя сесть неимоверным усилием воли, каждое мгновение ожидая, что суставы захрустят и откажутся гнуться.

- М… - Тони критически оглядел его и потер глаза. – Полдела сделано. Разморозку можно будет начать через несколько часов. Осложнений быть не должно, все системы организма Белоснежки успели полностью перейти в режим криосна. Брюс как раз занимается составлением программы.

Стив вопросительно (как он думал) взглянул на Тони.

- Что? – вскинулся тот. – Мы подумали, что тебе не понравится, если мы разогреем «жену вождя» в микроволновке… это метафора, если что. Означает «грубо вырвем из блаженного забытья». Распакуем твою принцессу медленно и бережно. Глядишь, будет сговор… ладно, молчу, не нужно взглядов «Капитан Америка осуждает тебя». Встать сможешь?

Стив чувствовал себя промороженной деревяшкой, но кивнул. Отказавшись от помощи Дубины, он с трудом поднялся и с запоздалым удивлением понял, что не чувствует. Вообще ничего. Он стоял на ногах, но ступни не ощущали ни гладкости пола, ни его прохлады. Ни-че-го.

- Я не чувствую, - с трудом, раздельно произнес он. – Ног. Рук, - он коснулся кончиками пальцев смятого одеяла на кушетке. – Будто затекло все.

- Разморозим Барнса – полегчает. Он влияет на тебя больше всех остальных вместе взятых, так что удивительно уже то, что ты из солидарности не лежишь рядом с ним окоченевшим куском мяса.

Тони вместе со стулом отъехал к прозрачному экрану и принялся настраивать что-то под поощрительное посвистывание Дубины.

- Джарвис, отчет о состоянии Роджерса.

- Жизненные показатели в норме, - послышался знакомый голос искусственного интеллекта, - наблюдается некоторое замедление нервных реакций, но и это в пределах допустимого.

- Хорошо. Стив, я бы советовал тебе принять горячий душ. Полегчает вряд ли, но хоть займешься чем-то кроме… кроме этого.

Стив молча провел ладонью по покрытому изморозью стеклу криокамеры, пытаясь рассмотреть за ним Баки. Он думал о том, каким будет пробуждение, нужно ли так торопиться, и отогнал от себя мысль о том, что Баки нужно отдохнуть. Такая вот временная смерть на отдых походила мало.

- На что похож криосон, Тони? – вдруг спросил он.

Тони как-то странно фыркнул, продолжая заниматься своим таинственным делом, но потом все-таки ответил:

- Честно – понятия не имею. Но могу предположить. Как смерть. Как… мгновенный провал в темноту. Он не ощущает времени, с ним не происходят физические перемены… Так что если тебя волнует вопрос «Нужен ли милому Баки отдых после трудов праведных», бросай думать, тебе не идет.

Стив еще раз провел ладонью по мерно гудящей поверхности капсулы, в который раз убедившись, что тактильная чувствительность у него почти на нуле, и направился в душ. Он не разбирался в новейших криотехнологиях, несмотря на то, что прочитал не только дело Баки от корки до корки, но и еще несколько заумных статей на эту тему (несомненным достоинством Брюса было полное отсутствие привычки смеяться над аматорами, и Стив был ему благодарен за пояснения «на пальцах»). А потому ушел в душ, не став спорить с тем, кто разбирался в вопросе лучше него.

***

Выслушав рассказы Наташи и Клинта о проведенной операции (капсулу с Баки доставили-таки на самую охраняемую из баз), Стив, не ощущая вкуса, выпил чашку крепчайшего чая и принялся ждать, отпустив команду отдыхать. «Несколько часов» растянулись почти на восемь, но Стив не жаловался: еще совсем недавно он был уверен, что ждать нечего. Что теперь для него какие-то несколько часов? И вот, наконец, Тони фальшиво-бодрым голосом сообщил в телефон:

- Давай, Кэп, время проверить Башню на прочность. Операция «Воссоединение любящих сердец»…

- Тони.

- У тебя пять минут на то, чтобы оказаться внутри, рядом с «милым Баки», а не за бронированным стеклом рядом со мной. Время пошло.

Стив, конечно, успел. Он замер перед криокапсулой за мгновение до того, как за ним с тихим щелчком закрылась дверь из толстого металла, выдерживающая удары Халка. Капсула тихо гудела, но чуткое ухо Стива уловило изменение тона звука ее работы.

- Первая стадия, - послышался из динамиков голос Брюса. – Стив?

- Я в порядке, - он сел в кресло, в котором несколько часов назад катался Тони, и приготовился ждать. – Начинайте.

Передняя панель криокамеры со зловещим шипением сдвинулась вверх и Стив, задержав дыхание, ждал, пока мощные вытяжки не очистят воздух от холодного пара.

Затянутое в тонкий кевлар тело Баки было пристегнуто к внутренней обшивке капсулы прочными ремнями, смутно ассоциировавшимися у Стива с психбольницей. Сердце пропустило удар, пока он всматривался в мертвенно-спокойное лицо Баки. Глаза, прикрытые голубоватыми веками, были неподвижны, как и широкая грудь, и Стив поймал себя на том, что сам почти перестал дышать – настолько страшно ему было, что Баки не очнется. Что он умер. В этот раз по-настоящему, до конца. Что он снова потерял его, просто еще не знает об этом. Не хочет верить.