- Ходатайство члена Палаты Графов, графа да Фулье о доследственном восстановлении в правах и должности временно снятого с должности Настоятеля первого ранга Воздушного Флота Халровиана Гория Грызнова, виконта Олесского, обсуждение, голосование.

А вот здесь Его Величество утратил праздность и обратился в слух, стараясь прочувствовать уже не общую канву и мысль, но конкретные реплики конкретных ораторов.

На несколько мгновений повисла почти полная тишина. Неудивительно, но партии так и не смогли договориться об очередности выступлений по столь острому для многих из них вопросу - никто не хотел выступать первым, раскрывая свои карты оппонентам.

- Никто не желает взять право первого голоса? - осведомился Рамус Донье. - В таком случае на правах ведущего оратора я приглашаю высказаться оратора от партии консерваторов, Енас, прошу вас.

Его Величество позволил себе сдержанную улыбку - тот случай, когда правильно расставленная пешка может сделать игру. Ничего, казалось, не значащая должность ведущего оратора, сданная толерантистам консерваторами в свое время в обмен на столь же формальную уступку 'выстрелила'.

Граф Енас Литаллис, оратор от консервативной партии, сдержал неудовольствие, выпрямляясь в кресле. Ему было уже хорошо за семьдесят, но старик был крепок как телом, так и духом. Пусть и полностью седая шевелюра, казалось, не утратила и волоска с молодых лет, годы не согнули спину, а ладони, наверняка, еще помнили рукоять меча.

- Графы, графиня, - начал он. - Многим из вас, уверен, непонаслышке известно имя виконта Грызнова. Я не раскрою тайны, если скажу, что победа, достигнутая нами пять лет тому, ковалась в том числе его руками. Более того - лично моя жизнь, ведущего в день Битвы при Чаде 'Гордость Гошбоасса' и схлестнувшегося сразу с двумя тяжелыми фрегатами, в тот день могла повернуться совершенно иначе, не подоспей на помощь виконт, тогда Настоятель первого ранга. Я ограничен регламентом совета и потому воздержусь от перечисления его многочисленных подвигов и достоинств, графы, но! - Литаллис возвысил голос, выдержал и оборвал паузу именно в тот момент, когда его оппоненты уже собирались вставить реплику, разбивая стройную речь. - Тем больнее мне было услышать о чудовищном происшествии на вверенном виконту секретном объекте! Да-да, графы, былые заслуги и безусловный героизм - не панацея от предательства. Более того, они - благодатанейшая почва для взращиваемого честолюбия и амбиций! Те из вас, кто постарше, могут помнить Восстание Запада - кто сможет обвинить мятежников в былой трусости? Все как один они, напомню, были героями, людьми, сдержавшими границы во время так называемой Автономизации в Осса. За каждым стояли подвиги, спасенные жизни, награды и регалии! Все они добились столь многого, что, казалось, оставалось только почивать на лаврах! И что же? Война...

Голос графа в последних фразах сошел на нет, монарх больше угадывал слова только по движению губ, нежели слышал.

- Потому, графы, я спрошу вас, - снова во всеуслышание вещал Литаллис. - видя проступок, предательство, беду - на что мы должны смотреть? На былые заслуги или на сегодняшние? Быть может виконт невиновен, быть может. Но решить это должно исходя из содеянного им сейчас, сегодня, а не озираясь на былое! Потому я, скромно представляющий партию консерваторов в Палате Графов Халровиана, утверждаю - отклонить ходатайство. Следствие продолжится и оно и только оно покажет вину или невиновность Гория Грызнова, виконта Олесского!

Последовали бурные, пусть и несколько односторонне - только со стороны консерваторов - аплодисменты, разбавленные жиденькими хлопками от адмиралтейского крыла военных и части центристов.

Ну конечно же, до 'следствия'. Консерваторы раскручивали карту 'виновности' Грызнова для направления следствия в нужную им сторону. Им не нужна истина, им нужен скандал, громкое дело, замешанные в деле герои, шок, сенсация. Все это позволит просто без доводов смеяться в лица прогрессистам с очередным их предложением, даже не пытаясь аргументировать свою позицию, а просто указывая и раскручивая в обществе тему с их предыдущим 'оскандаливанием'. Удаление из истории Грызнова сведет все к скучному и неинтересному разбирательству, никак не затрагивающему нововведение контроллеров как таковое.

- Благодарю вас, граф, за изложение точки зрения вашей партии, - Донье сдержанно кивнул в сторону оратора. - Кто желает высказаться следующим?

- С вашего позволения, ведущий оратор, - сделал абстрактный жест рукой оратор от толерантистов, Ирас Шульге, тонких черт мужчина сорока с небольшим с абсолютно белыми, доставшимися в наследство от ифской бабки, волосами.

- Слово берет граф Ирас Шульге от партии толерантистов.

- Граф, благодарю вас за пламенную речь, - Шульге с откровенной иронией отвесил кивок Литаллису. - Это было... увлекательно. Вы, как обычно метко, воззвали нас всех к рациональности и здравому смыслу, 'истина прежде всего' должно стать девизом вашей партии.

По рядам прокатились смешки.

- Тем не менее, графы, графиня, я хочу напомнить вам, что следствие ведется по факту смерти во время учений и до сих пор обвинения не выдвинуты. Ни Грызнову, ни кому-либо еще из офицерского состава штата. Но должности лишается именно Грызнов. Не организатор учений, граф, прошу меня простить, я без намека, - Шульге отвесил поклон куда-то в стан военных, - не командующий группой условного противника, а ведь именно они превысили... гм... программу. Должности лишается пострадавшая сторона, именно она подвергается гонениям.

Шульге сокрушенно покачал головой, точно удивляясь столь вопиющей оплошности.

- Более того, графы - буквально на днях на Настоятеля совершается покушение, неизвестные нанимают лучших ифских головорезов и дают им задание инсценировать самоубийство!!!

Зал буквально взорвался - 'где доказательства?', 'почему мы узнаем об этом только сейчас?', 'что?' - неслось со всех сторон. Монарх немного откинулся в кресле - это очень, очень серьезный довод в игре, если граф сможет подтвердить свои слова. Причем не имело значения - фактами или строго авторитетом.

Шульге встал, жестом прося зал успокоиться, Донье также безрезультатно взывал к тишине. Прошли минуты, прежде чем гул улегся настолько, что Ирас смог продолжить свою речь, но, к жалости Его Величества, до его места не долетало ни слова. Судя из перешептываний несколькими рядами ниже - граф обещал представить как протокол допроса, так и одного из исполнителей лично, гарантировал пригодность последнего для общения с менталистами, изъявлял всяческую готовность подыскать независимых кооператоров в случае необходимости и согласие на предоставление таковых любой из сторон Палаты. Вскользь промелькнуло завладевшее умами и, как следствие, языками Палаты, обвинение какого-то из крыльев военных в причастности к организации покушения - монарх праздно попытался представить себе в каком виде последнее заявление выйдет на улицы города, если даже пройдя несколько рядов графов оно превратилось уже в едва ли не адресное с упреком в подготовке государственного переворота. Шульге уже несколько минут как умолк, завершив речь, а зал все шумел, там, где консерваторы прямо соприкасались с прогрессистами уже слышались оскорбления на повышенных тонах.

Ведущий оратор далеко не с первой попытки объявил о перерыве на полчаса, инициированном кем-то из центристов, явно по просьбе консерваторов. Последние, как уже высказавшиеся, права просить перерыв в данном обсуждении лишились. Часть графов потянулось к выходу, часть сбилась небольшими группками, обсуждая, планируя временные союзы, строя теории.

- Ваше Величество, вы позволите ангажировать вас на дефиле? - откуда ни возьмись у кресла монарха возник Ирас Шульге, только что совершивший самый серьезный фурор в Палате за последние несколько лет. Граф почтительно поклонился и предложил своему королю локоть для опоры.

Это было весьма неожиданно и оттого крайне интригующе, Его Величество, покряхтывая, поднялся и воспользовался предложенной помощью. Следуя приглашающему жесту графа, они покинули зал, выходя в фойе.