Один Марти лежал на земле с запрокинутой головой, его тело иссохло, напоминая древнею мумию. А другой парил рядом с телом, переводя взгляд с останков на свою руку, будто бы удивляясь, что видит через неё пол.

- Марти! - выкрикнула я и побежала к нему. Но когда попыталась обнять, пробежала сквозь него с распростёртыми руками. Затем обернулась и увидела, что он качает головой.

- Лейла, ты не можешь обнять призрака, а если это не малобюджетная версия рая, то я именно призрак.

Я знала, что Марти прав. Он был прозрачным, а его тело лежало на земле перед нами, но всё же, я поняла, что пытаюсь это осмыслить.

- Но ты... ты всё же ты, - пробормотала я.

Он хмыкнул.

- Ага, похоже на то. Большинство призраков, с которыми мне довелось встретиться, были уже не те люди, что при жизни, но некоторым удалось сохранить рассудок.

Я разрывалась между радостью, что вижу Марти и беспокойством, что он... ну, ещё здесь.　

- Ты не... к-хм, не видишь свет в конце тоннеля или что-то в этом духе?

Даже будучи прозрачным, ему удалось изобразить муку на лице.

- Думаешь, я стоял бы здесь, если бы видел?

- Обычно призраки остаются закончить какое-то дело, - проговорил Влад, медленно подходя к нам. - Некоторые остаются дольше, чтобы убедиться, что их близкие в безопасности. Другие никогда не уходят. Я встречал несколько таких. В своей загробной жизни они живут полной жизнью.

Марти слабо ему улыбнулся.　

- Полной жизнью, да? Полагаю, если я могу пройти сквозь стены, ты не можешь запретить мне встречаться с Лейлой, если в предстоящем сезоне вернусь в цирк.

- Нет, - тихо сказал Влад. - Я не могу помешать тебя делать что угодно.

Марти обернулся ко мне.

- Одна из хороших сторон смерти. Кто же знал?

Я не могла поверить, что он с таким безразличием к этому относился. Я едва могла собрать мысли воедино, а это не меня убили, и не я стала призраком.

- Марти, я... - я пыталась говорить, не показывая слёз и провалилась. - Мне так жаль, что я подвела тебя. Я хотела бы, чтобы у меня получилось тебя спасти.

- Ох, дитя. - Он хотел обнять меня, затем замер, когда его руки прошли сквозь мою талию.

- Давай попробуем так, - сказала я, смахивая слёзы. Я встала на колени, держа руки на уровни груди. Марти хмыкнул и поднял свои. Я почувствовала легкое покалывание на ладонях.

- Ты не подвела меня, - грубо заявил он. - Ты упорно боролась. Мы стараемся изо всех сил, но иногда всё происходит не по нашему сценарию. И это не значит, что ты должна печалиться. Такова жизнь.

- Знаю, - сказала я, пытаясь улыбнуться. - Тебе не нужно беспокоиться обо мне. - Может его "дело" - убедиться, что я в порядке? Это было бы в его духе. - Марти, со мной всё будет хорошо.

- Знаю, дитя, - ответил он, поглаживая, без касания, мою щёку. - Ты сильная. Всегда такой была.

- Как и ты. Я так тебя люблю, - сказала я, даваясь слезами.

Он улыбнулся.

- И я тебя люблю. - Затем он посмотрел в потолок. И я последовала за его взглядом, но не увидела ничего, кроме символов. Поэтому очень удивилась, когда он произнёс: - Я... э-э-э, думаю, мне пора, дитя.

"Погоди! Нет!" - думала я, но заставила себя улыбнуться. Не плакать, не сметь оставлять ему последнее воспоминание о себе плачущей!

- Тогда тебе лучше идти. Передавай от меня привет своей дочери, и скажи, что у неё был лучший отец во Вселенной, хорошо?

Он начал подниматься, и с каждым футом, становился всё прозрачнее.

- Передам, - услышала я его голос. - И скажу, что когда-нибудь она встретит свою сестру...

Следом за этим Мари исчез. Я несколько минут ждала, всматриваясь, не моргая до жжения в глазах. Потом почувствовала ладонь Влада на своём плече.

- Он ушёл, Лейла.

- Знаю, - сказала я, по моим щекам потекли слёзы, потому что сказать это вслух, означало сделать реальным.

Влад развернул меня и прижал к себе, обнимая и опуская щиты, чтобы завернуть меня в теплый кокон успокоения.

- Я здесь, - проговорил он. - И всегда буду.

Я обняла его и обрадовалась, когда он теснее прижал меня к себе.　

- Я собираюсь обнимать тебя остаток наших жизней.

- Дом прекрасен, - проговорила я, глядя на бесчисленное количество нитей гирлянд, висевших вдоль стен и веточек омелы, свисавших с каждой хрустальной люстры, не говоря уже об огромной ели в парадном зале. Прежде, я никогда не видела, чтобы замок Влада был украшен к празднику, но и это он делал так же, как и остальное: впечатляюще. - Сложно поверить, что это наше первое совместное Рождество, - добавила я, ощутив укол боли, вспомнив, что это первое Рождество без Марти.

По крайней мере, звонила Леоти и сказала, что завтра утром привезет Гретхен. Или она пережила безумство голода, либо Леоти знала, что опасность того, что я передам наследственную магию, миновала. Не то, чтобы я вообще собиралась ей ее передавать. Я не желала этой силы, но она стала частью меня. Как и Марти, всегда будет частью меня, несмотря на его гибель. Я попросила Влада кремировать останки Марти, пепел я собрала в несколько маленьких урн, которые отослала друзьям Марти по цирку. Они пообещали взять его с собой в предстоящем сезоне. Это самое близкое к тому, чтобы вернуть Марти на работу, которую он так обожал.

Влад свёл брови.

- Кажется невероятным.

Я сухо усмехнулась.

- Ну, время летит незаметно, когда нас каждый раз пытается кто-то убить, да?

- Не это я имел в виду, - возразил Влад, притягивая меня к себе. Затем теплый и насыщенный поток эмоций коснулся меня, нарастая и нарастая, пока я не почувствовала себя так, словно купаюсь в них.

- Я не просто люблю тебя меньше года. С каждым днём я больше убеждаюсь, что ты всегда была частью моей души.

Я обняла его, всматриваясь в медно-зеленые глаза.　

- Нет, - прошептала я. - Это ты всегда был частью моей, даже ещё до нашей встречи.

Он поцеловал меня, губами и языком распаляя еще больше жара во мне, затем отстранился с легкой улыбкой.

- Поскольку сейчас Канун Рождества, я собираюсь подарить тебе подарок. И он должен тебе понравиться. Это секрет, который я не рассказывал тебе.

- Дай угадаю, ты прототип из романа "Франкенштейн", - поддразнила я.

Влад с привычным высокомерием выгнул брови.　

- Прототип той ахинеи, что про меня написали куда лучше этого бреда. - После того, как я отсмеялась, он принял серьёзный вид. - Ты знаешь, что я отказывался говорить, что люблю тебя, пока тебя не похитили. Но в глубине души, думаю, что я с самого начала тебя полюбил.

Я не смогла сдержать фырканье, вспоминая его слова: "Я могу дать тебе верность, моногамию и столько страсти, что ты едва можешь её выдержать, но не любовь..."

- Тогда, ты очень странно её демонстрировал.

- Помнишь, как я позвал Менчереса, сразу, как только принёс тебя в свой замок?

Я нахмурилась.

- Да, чтобы он помог найти артефакты, с которых я прочитала бы историю, чтобы выследить моих похитителей.

- И спросить у Менчереса кое-что, - продолжил Влад глубоким голосом. - Это ты не помнишь?

Я начала вспоминать, в очередной раз, поражаясь, что одиннадцать месяцев казались несколькими годами.

- Смутно помню что-то про вопрос Кости, который ты не хотел ненароком услышать...

Влад фыркнул.

- На самом деле, нет. - Затем выражение его лица изменилось, а моих чувств коснулась горечь потери. - После смерти жены и сына, я был в гневе и жаждал отомстить. Но после того как убил всех, кого считал причастным, лучше не стало. Наоборот, внутри образовалась ужасная пустота, которая продолжала расти, проникая глубоко в каждую часть меня, до тех пор, пока, ничего не казалось лучше, чем бездонное небытие, поселившееся в моей душе. Всё, что угодно.