— Очень хорошо. Когда ты вернешься, тебя будет ждать ванна, ужин, расстеленная постель и я, твой верный раб, в эротичном наряде.

Гарри, улыбаясь, оторвался от Драко и посмотрел ему в лицо.

— А как же свобода от заклятий, а, Малфой?

— Пожалуй, надо будет расспросить Паркер поподробнее насчет этого Словоключа, — Драко улыбнулся в ответ. — После того, как я надаю ей по шее и выясню, как она ухитрилась продублировать мой дневник.

Гарри обхватил ладонями лицо Драко и поцеловал его. Он намеревался лишь легонько прикоснуться губами к губам Драко, но тот перехватил инициативу. Его губы захватили гаррины, язык скользнул в рот, и голова Гарри немедленно пошла кругом. И как всегда, когда перестало хватать воздуха, и они оторвались друг от друга, поцелуй показался Гарри слишком коротким, а жизнь — слишком несправедливой.

— Обещай мне…

— Что хочешь…

— …если я вернусь…

— …если ты не вернешься…

— …ты не будешь больше говорить мне всякие гадости…

— …я воскрешу тебя и убью…

— …что ты меня не любишь…

— …сам, ты понял, Поттер?!

— …и называть меня "Поттер"!

— Не буду…

— Я вернусь…

— Я люблю тебя…

— И я люблю тебя…

— Вы закончили? — сухо осведомился Фудж, когда юноши наконец оторвались друг от друга. Гарри кивнул и встал. Пес зарычал на Фуджа.

— Тише, Шлярик, тише, — сказал Гарри.

— Гарри, — произнес Дамблдор. — Не беспокойся. С тобой ничего не случится. Мы обязательно тебя выручим.

— Спасибо, профессор, — кивнул Гарри. — Я… — он оглянулся на Драко, — я очень рассчитываю на вас.

Он сложил руки за спиной и опустил голову, как примерный арестант, и авроры следом за Фуджем вывели его из палаты.

— Нужно найти Люпина, — ни к кому в особенности не обращаясь, сказал Дамблдор. — Полагаю, нам срочно понадобится новый преподаватель Защиты от Темных Искусств.

Пес немедленно выскочил за дверь. Заговорил мистер Уизли:

— Что нам нужно сделать, чтобы помочь Гарри?

— Мы обсудим это у меня в кабинете, — ответил Дамблдор. — А пока… мистер Малфой, вы понимаете, что для вас было бы лучше в срочном порядке уволиться по собственному желанию. Вы ведь уже сделали все, что должны были.

— Не беспокойтесь, — надменно произнес Люциус. — Считайте, что я написал заявление. Я попрошу вас собрать документы моего сына. Отныне он не учится в Хогвартсе.

— Я тебе больше не принадлежу, — отрезал Драко. — И ты представить себе не можешь, насколько мне это приятно.

— Да? — Люциус наклонился к сыну. — Надеюсь, это так же приятно, как жить на субсидии Министерства для несовершеннолетних неимущих волшебников? Ах да, я и забыл! Ты же будешь на содержании у мистера Поттера!

Драко побледнел. Люциус удовлетворенно улыбнулся.

— Понятливый у меня сын. Собирайся.

— Малфой, — прошипел Снейп. — Никто тебе не позволит…

— Я только что отправил в Азкабан Гарри Поттера, — усмехнулся Люциус. — Уверяю тебя, Северус, теперь мне позволят все.

— Не смей протягивать свои грязные лапы…

— Заведи своих детей и трясись над ними! — огрызнулся Люциус. — Драко, мы едем сейчас же! Пойдем.

Люциус схватил сына за руку и резко сдернул его с кровати. Снейп рванулся к ним, но Дамблдор снова остановил его.

— Отменно! — зашипел Снейп, когда Малфои вышли. — Господин директор, вы хоть понимаете, что мы только что позволили Драко уйти с отцом-извращенцем?!

— Да, Северус, — терпеливо ответил Дамблдор. — Все-таки пока еще Драко — его несовершеннолетний сын, и никто не доказал, что отец с ним плохо обращается. Сейчас нас должна больше беспокоить судьба другого мальчика. Что-то мне подсказывает, что они отправляются вовсе не в Имение Малфоев. И нам нужно действовать быстро.

Из окна кареты-портключа с малфоевским гербом на дверцах Драко наблюдал, как Гарри усаживают в черную министерскую машину с зарешеченными окнами. Его затолкнули на заднее сиденье, туда же сели и авроры.

Фудж уселся впереди, и машина резко взяла с места.

Драко смотрел ей вслед, пока ее было видно, потом откинулся на спинку сиденья и прижал пальцы к губам, все еще горевшим от поцелуев Гарри. Наверное, положение было ужасным — его навсегда увозят из Хогвартса, а Гарри отправили в Азкабан… но Драко был счастлив. Гарри, конечно же, спасут. Пока дело дойдет до суда, Дамблдор что-нибудь придумает. А потом Гарри вытащит Драко из Имения. Потому что есть случаи, когда даже Вольдеморт держит свое слово, и этот — один из них.

Драко посмотрел на свою руку, лишенную теперь Смертного Знака. Он сам не очень хорошо понимал, зачем он пытался сделать вид, что больше не любит Гарри. Наверное, ему просто хотелось все это закончить.

Или он думал, что после всего произошедшего Гарри не сможет больше любить его… И он сам… душевные муки истерзали его настолько, что Драко казалось, будто он никогда уже не сможет любить вообще.

И все это обернулось полной ерундой, когда Гарри обнял его и прошептал, что любит.

"…мне достаточно пары твоих прикосновений, чтобы лечь под тебя…"

А мне, Гарри? Мне достаточно твоего дыхания и слов, чтобы никогда больше не быть самим собой, а лишь принадлежать тебе, телом и душой…

"Как с тобой сложно, Малфой…"

А с тобой, Поттер? Чтобы быть с тобой, надо быть слишком сильным. Таким, каким я не был никогда. И не был бы до сих пор, если бы не ты…

Дверца кареты распахнулась, внутрь вплыл сундук и опустился у ног Драко. Следом за сундуком в карету забрался Люциус, захлопнул дверцу, и они тут же тронулись.

— Твои вещи, — сказал отец. — Извини, если что-то помялось.

— Я бы мог сам собрать, — заметил Драко.

— Вряд ли. Мне бы не хотелось, чтобы ты вздумал передавать записки или вытворять еще что-нибудь в этом роде, — Люциус улыбнулся и откинул голову на мягкую спинку. На его лице появилось мечтательное выражение. — Никогда не прощу подлеца Лестранга, что он за вами подглядывал и ничего не сказал мне. Я бы с удовольствием посмотрел, как вы кувыркаетесь. Черт возьми, вы так целуетесь, что все остальное должно быть чем-то сногсшибательным.

— На самом деле мы два девственника, — ответил Драко, усмехнувшись. — Мы целовались, обнимались и плели веночки. Так что ничего интересного твой Лестранг, гореть ему в аду, не увидел. А вообще, мне жаль, что тебя сейчас не слышит Фудж.

— Милый мой! — Люциус рассмеялся. — Ты действительно думаешь, что этот старый жук верит в мою безгрешность? Просто он не хочет, чтобы я раскрыл кое-какие его секреты — например, прогулки по Всеэссенцным борделям, — потому и делает то, что я велю.

— Ты чрезвычайно гнусный тип, папочка.

— Твои оскорбления не умны и не остроумны. Особенно в свете того, что тебе надо быть повежливее со мной, — и отец вновь улыбнулся. — Ты устроил такое драматичное представление сегодня… Бедный ребенок в лапах гнусного отца-садиста. Полагаю, ты пробил Поттера на жалость. Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты весь этот крик и устроил только ради него. Но мне интересно, — Люциус потянулся к сыну и сжал его плечи, — что же ты заодно не рассказал всем, как ты стонал и извивался подо мной, как ты кричал "Еще!", "Глубже!", "Трахни меня!" А, Драко?

— Ублюдок! — выплюнул Драко.

— Не беспокойся, — проигнорировав оскорбление, Люциус вновь откинулся на спинку. — Тебе не придется скучать. Нарцисса нас оставила, так что мы будем с тобой вдвоем коротать вечера. В твоем дневнике я прочел, что ты скучаешь по тем временам, когда отец любил тебя. Считай, что эти времена вернулись.

Они выехали за пределы Хогвартса. Люциус вынул волшебную палочку, коснулся передней стенки кареты и произнес:

— Азкабан!

— Что? — успел спросить Драко, прежде чем почувствовал рывок в районе пупка, и в водовороте цветных пятен и завываний ветра карета-портключ доставила их к стенам самой мрачной тюрьмы всех времен и народов. Высокие ворота медленно распахнулись, и карета въехала во двор.