— Гарри! Что это за фигня?

— Это называется засосы, Дин, — объяснил приятелю Шеймус. — Ты большой мальчик, должен знать.

— Это ты его?.. — Дин смотрел на Шеймуса почти что с восхищением. Тот развел руками.

— Увы… — и повернулся к Гарри. — Ты знаешь, из-за тебя я теряю репутацию…

— Сожалею, — буркнул Гарри, который действительно сожалел — но только о том, что не провалился сквозь землю до того, как его одноклассники появились в Большом Зале.

— А ну, колись! — потребовал Дин. — Кто оставил тебе эти засосы?

— Засосы? — встрепенулась Парвати. — Где, у кого?

Шеймус приподнял Гарри за подбородок и продемонстрировал всему гриффиндорскому столу его шею. Гарри не сопротивлялся. Его охватила полная апатия; сейчас он не чувствовал даже раздражения, хотя его приятели ему смертельно надоели; чувствовал он только страшную эмоциональную усталость — ощущение, слишком знакомое ему, то, что он чувствовал все время с начала учебного года, когда пытался выкинуть из головы мысли о Драко Малфое.

— Господи… — сказала Гермиона. — Это был кто-то… очень несдержанный.

Гермиона выглядела плохо. Лицо у нее было бледное до зелени, лоб поблескивал от пота, под глазами залегали синие круги. Похмелье во всей красе. Хуже нее выглядел только Невилл — он ничего не ел, более того, смотрел на еду с нескрываемым отвращением. Все остальные тоже были бледны, один только Дин сохранил нормальный цвет лица, если не принимать во внимание красновато-синий фингал под глазом.

— Что, подрались вчера? — спросил Гарри.

— Не уходи от темы, — погрозил ему пальцем Дин. — Колись — с кем ты развлекался?

— Отвали, — ответил ему Гарри.

— Хорошо, — сказал Дин. — Тогда я буду гадать, а ты, Шеймус, следи за его лицом. Мальчик или девочка?

— Томас…

— Окей, пойдем по девочкам, — он окинул взором гриффиндорский стол. — Парвати!

— У меня алиби! — вскинула руки Парвати. — Я ночевала в спальне — Лаванда может подтвердить.

— А почем нам знать? — спросил Дин. — Может, вы там втроем развлекались? Гарри вон какой… покусанный.

— Дин… — в голосе Парвати прозвучала предупреждающая нотка.

— Ладно, — покладисто кивнул Томас. — Тогда Гермиона.

— Что? — мутно отозвалась Гермиона.

— Н-да… — Дин проинспектировал ее состояние и покачал головой. — Вряд ли. — Джинни? Чоу Чэнг? Ханна Эббот? Сьюзен Боунс? Падма Патил? Шеймус, что с его лицом?

— Лицо как лицо, симпатичное, — сказал Шеймус. — Нет, он не дергается. Пройдись по мальчикам.

— Охх… — Дин окинул беспомощным взглядом Большой зал, который потихоньку заполнялся народом. — Ну-у-у…

Малькольм Бэдкок?

— Почему? — удивился Гарри. Шеймус нежно заулыбался. — Финниган?! Ему же тринадцать лет!

— Двенадцать, — мягко поправил Шеймус.

— Нет, тринадцать. Он поступил на нашем четвертом курсе.

— Я хочу сказать, ему БЫЛО двенадцать, когда я объяснил ему его истинную природу. Тактильно.

— Шеймус… — Гарри покачал головой, не в силах подобрать слов.

— Что, не Бэдкок? — вернул их внимание к себе Дин. — Тогда…

— Дин, надо рассуждать логически, — перебила Лаванда. — Если он не хочет говорить, значит, здесь какая-то тайна. Например, это была… профессор МакГонагалл!

— В образе кошки, — добавила Парвати.

— Фу! — воскликнула Гермиона, в то время как весь гриффиндорский стол взорвался смехом. — Как вам не стыдно?!

— А что ты можешь предположить, Герм? — фыркая от смеха, спросил Дин. — Миссис Норрис?

— Профессор Трелани! — Гермиона сердито посмотрела на Парвати и Лаванду. Тут даже Гарри не выдержал и рассмеялся.

— Ахх, мой дорогой! — зашелестел Шеймус. — Я вижу, вам предстоит лишиться девственности!

— Ладно, Герми — мимо, — сказал Дин, отсмеявшись. — Филч, может быть?

— Дин, будь серьезней, — усмехнулась Парвати.

— Нууу, тогда… профессор Снейп! А что? Очень эффектен… потом, может, он перед этим делом все-таки моет голову?

— Ну, ты скажешь, Дин, — Шеймус криво улыбнулся. — Ты еще предположи — Драко Малфой!

На счастье Гарри, это последнее предположение насмешило гриффиндорцев еще больше, чем МакГонагалл и Трелани, вместе взятые, и покрасневшее лицо Гарри видел только Шеймус. Он невинно улыбнулся, когда Гарри наградил его сердитым взглядом.

Все бы ничего, но именно в этот момент в Большой Зал вошел Драко Малфой в сопровождении своей свиты.

Малфой был хмур и зол, его же свита, напротив, очень веселилась, хотя некоторые из них и были несколько зеленоватого оттенка. Они наперебой что-то спрашивали у Малфоя, а он огрызался в ответ, и Гарри готов был поклясться, что Драко сейчас переживает ту же пытку, что и он сам.

Смотреть на Малфоя не хотелось. Это зрелище порождало ненужные воспоминания и дурацкие мысли. Одной из них была мысль о том, что растрепанный Драко, каким он был вчера, выглядит лучше, чем аккуратно причесанный.

Нужно немедленно перестать думать о нем. И желательно, перестать контактировать с ним во избежание инцидентов.

Хотя сегодня придется найти время, чтобы увидеться с ним наедине и вернуть этот чертов пояс.

— Предлагаю пойти на квиддичное поле и устроить метлогонки без правил, — сказал Шеймус после того, как все отсмеялись. Предложение было принято с таким энтузиазмом, что забылись даже таинственные засосы Гарри, и вся гриффиндорская компания высыпала из Большого зала, шумно переговариваясь, смеясь и перешучиваясь. Поднялись в башню, чтобы взять метлы и переодеться, затем двинулись на квиддичное поле, на ходу делая ставки на мгновенно организованном Дином тотализаторе.

И только когда все желающие поучаствовать в гонках выстроились на поле в ожидании старта, кто-то спросил:

— А где Гарри?

Гарри поджидал Малфоя, спрятавшись в нише под лестницей, поднимавшейся из холла. Он, правда, представления не имел, как ему незаметно отбить Малфоя от одноклассников, но тут ему повезло — Малфой вышел из Большого Зала один.

— Малфой! — окликнул его Гарри. Слизеринец повернулся — и лицо его исказилось. Медленно, словно он предпочел что угодно, лишь бы не приближаться к Гарри, Малфой подошел.

— Чего тебе?

— Твой ремень.