Отвезла ребенка… а через неделю началась война. В том районе, где жила дочь было спокойно. Но это всё равно прибавило мне седых волос.

Первым самолётом как открыли аэропорт, я примчалась в Ливан и забрала дочь на Кипр. Жизнь по–тихоньку налаживалась, мучало только то, что я была постоянно одна. Дружить ни с кем муж не разрешал. Все для него были плохие. Он снял квартиру за городом, и я целыми днями сидела там одна с ребёнком. Он приходил с работы, смотрел ТВ, кушал и уезжал, практически нас никуда не вывозил. Я начала сходить с ума.

Муж решил открыть свой бизнес. И попросил меня пойти работать на два месяца, чтобы помочь ему. А дочь на это время отвезти в Ливан. Уговаривал он меня два месяца. Не знаю почему, но я согласилась.

Слетала в Ливан и пошла работать. Прошло два мучительных месяца. Муж стал ближе к своей цели, но до конца было далеко. Я завела разговор о том, что пора ехать за ребёнком.

Он попросил ещё месяц. Я не согласилась. Приехала в Ливан. Дочь мне не отдали. Забрали все её документы, стали угрожать. Тихо, спокойно, но с напором. Сказали, что их сын не хочет, чтобы я забрала дочь.

Я вернулась на Кипр. Ни слёзы, ни уговоры на мужа не действовали. Я была одна и запугана. Стала искать возможности разрешить ситуацию. Муж клялся, что дочь привезёт. После очередного скандала он сообщил, что ребенок записан в стоп–лист, и я не смогу теперь без его разрешения ее вывезти. Я рванула в Ливан. Ходила в посольство. Мне сказали, что никто помочь не может. Была у адвоката. Та же история. Тогда я решила остаться жить там. Выдержала две недели. В принципе относились ко мне неплохо. Если бы не постоянная слежка родственников… В один из дней я решила вернуться с дочерью на Кипр. Собрала вещи, вызвала такси и тут ….сестра мужа набросилась на меня, вцепившись в волосы. Я влепила ей пощёчину. Мне стали угрожать полицией… что я могла в чужой стране? И что знала? Я уехала одна.

Стала налаживать отношения с мужем, в надежде, что он изменит своё решение. Помогала открыть его бизнес, работала на двух работах. И параллельно искала выходы из этой ситуации.

Четыре месяца мне не разрешали приехать к ребёнку. Я думала, что повешусь от тоски. Когда приехала — дочка меня почти забыла.. Был шок. Я не ела четыре дня, только плакала. Ни у кого из его семьи даже чуть - чуть не дрогнуло сердце. Только свекровь приходила узнать, буду ли я обедать.

Мы с мужем переехали в другой город на Кипре. Я ушла с работы, но муж не спешил возвращать дочку к нам. Он был весь занят бизнесом. Я четыре месяца просидела дома. Когда поняла, что муж ребёнка не привезёт, не смотря на его обещания, пошла искать работу. Мне повезло. Нашла очень хорошее место с хорошими людьми.

Через неделю мужа арестовали и посадили в тюрьму за махинации с банковскими чеками. Хорошо, что у меня была работа. Месяц муж просидел в тюрьме, потом кто–то его выкупил под залог. Отношения у нас совсем испортились и я от него ушла.

Я в отчаянии искала информацию о подобной ситуации. Познакомившись с русскими девочками, живущими в Ливане, стала понимать, какой дурой была. Столького не знала. На многие поступки семьи открылись глаза. Но одно я так и не поняла до сих пор: за что меня так? Ведь эта ситуация нетипична даже для Ливана. Я отдала мужчине всё, поддерживала его, работала для его мечты. Оставила своих родных и друзей, а меня вот так…

Вернулась к мужу, опять надеясь изменить ситуацию, прожила с ним довольно долго и практически без ссор и снова ушла. Он поклялся на Коране, что дочь будет жить с нами и… соврал. Мне не остается ничего другого, как ждать, сцепив зубы, и продолжать ездить к ней каждые два месяца…

Она уже большая, и я чувствую, что нужна ей, но что делать я не знаю. В последний мой приезд, дочка, каждое утро, просыпаясь, спрашивает: "Мама, ты сегодня уезжаешь? Нет, доча–завтра. Мама, не уезжай". И так каждое утро пока я там. А в день отъезда, я честно говорю ей, что должна ехать на работу к папе, но обязательно вернусь.. Вижу её растерянное личико, она говорит, обращаясь к сёстрам мужа: "Ну скажите ей, чтобы она не уезжала, ну скажите".

И я начинаю плакать, а она берёт салфетку и вытирает мне слёзы: "Мама, не плачь. Я пойду куплю мороженое и вернусь. Только не плачь и дождись меня, я сейчас вернусь"…

После всего этого, видя слёзы матери, видя, как дочь в ней нуждается, разве можно жить со спокойным сердцем? Можно!!! Семья моего мужа такая. Они говорят, что переживают за нас. Но я не верю. ТАК не переживают. Так равнодушны только нелюди. И дело не в религии, а в человечности, которой у них нет.

Сейчас муж говорит, что дочь должна расти в мусульманской стране, а так как я христианка, то никогда не смогу её научить столпам ислама. При этом, моя дочка не должна знать мой язык — русский и что–либо о моей культуре. Всё исходящее от меня — плохо и грех. А то, как они врут, оговаривают и поступают — не грех?

Я до сих пор не знаю, ПОЧЕМУ ко мне так относятся. Точнее, на людях — всё замечательно, а на деле…

Муж, как я поняла, никогда не любил меня. Женился ради документов, чтобы свободно жить и работать на Кипре. Хотел лучшей жизни в Европе. Свекровь хочет, чтобы её сын жил в Ливане, а внучка–гарантия того, что он вернётся. Но какая же она МАТЬ, если так поступает с другой матерью?

В Ливане сыновья очень чувствительны к мнению матери. Семья мужа не исключение. Значит, делаю вывод, моя дочь до сих пор там, потому что свекровь так хочет.

Вывод номер два — мой муж слабак, и никогда не пойдёт против мнения своей семьи, даже если это разрушает его семью. Что в принципе и произошло. Я говорила об этой ситуации с другими арабами. Ни один не одобрил моего мужа и сказал, что он поступает правильно. НИ ОДИН.

За что им меня не любить? Всегда приезжаю с подарками, веду себя прилично, одеваюсь по их обычаям. Крестик не ношу.

Что это? Невежество? Ненависть к другой религии? Я не знаю и никогда не пойму…"

Когда идет дождь?

Когда плачут небеса… в надежде, что капли растопят черствое сердце…

О вы, истерзанные, растоптанные, но не сломленные…

Задыхаясь от боли… в последний миг умирающей надежды, взгляните вверх…

Там, в серо–черном поднебесье пробьется луч золотой радуги.

Кто–то молится за вас… и плачет вместе с небом…

История Ксении очень похожа на многие истории. Встретились–влюбились–поженились.

Есть только один нюанс, ее муж – друз. Друзы — арабоязычная этноконфессиональная группа, по происхождению — одно из ответвлений исмаилизма. Проживают в Ливане, Сирии, Иордании и в Израиле. Переход друза в другую религию невозможен, так как он означал бы и утерю национальной принадлежности. Друзом считается только тот, чьи мать и отец — друзы. Принять вероисповедание друзов невозможно, так как не существует института перехода в друзскую веру. (Википедия)

Друзам нельзя жениться на представителях других конфессий. Только на своих. Но есть смельчаки, которые "переступают черту". От них отворачиваются родные, их проклинают и ненавидят. А они живут.

"С мужем познакомились в 20 лет, я тогда была на 4 курсе мед. института. Увидела его в столовой, такой интересный был, в клетчатой куртке, стоял, о чем–то спорил и активно жестикулировал руками…. Прислушалась и поняла, что говорит не по–русски, хотя внешность далеко не арабская — он русый и светлокожий. Подруга говорит: "Это араб". А на знакомстве с арабами мы сразу договорились ставить крест, к сожалению, такова была их репутация… Потом он оказался передо мной в очереди в библиотеку, я подсмотрела имя в его читательском…, какое–то время просто наблюдала за ним… спустя несколько недель подруга силой потащила меня на дискотеку. Вдруг вижу, по лестнице идет он… никогда не знакомилась первой, а здесь, сама подошла, протянула руку и сказала: "Привет, я Ксеня, а ты Валид?" Позже он рассказывал, что когда поднимался, то сразу увидел девушку с улыбкой от уха до уха. А когда я подошла, то был немного шокирован… Потом все медленные танцы были наши, после дискотеки до 5 утра бродили по улицам и болтали, было ощущение необычного родства, сложно описать, что это, как будто знаешь человека очень давно….