"Интересно, - подумал Роман, когда с момента начала "похода" прошёл, наверное, час, - а как здесь с разведкой? Все так по разному об этом писали..."
Как ни удивительно, ответ не заставил себя долго ждать. Ещё буквально пять шагов... и воздух разрезал резкий, злой свист.
Вью-па!
Где-то позади раздался жуткий удар. Обернувшись, Роман увидел, как разлетается разорванная вдрызг земля. К счастью, снаряд лег за последней цепочкой, никто из идущих не пострадал...
"Краснопузые артиллерию подтянули, - мгновенно вспомнилась услышанная недавно фраза, - и чуть ли не роту солдат..."
Если про роту красноармейцев тоже правда, тогда дела действительно плохи... но не мог же он попасть в эти годы просто для того, чтобы мгновенно умереть?!
Вью-па! Новый удар, новый взрыв. На сей раз не бесцельный: сзади раздались крики, кто-то упал...
Многие из отряда поворачивали головы, смотрели: что же там, позади? Скольким большевики прописали путевку на тот свет? Но никто не остановился, не убавил шаг... Трусов - по крайней мере пока - в рядах русской армии не наблюдалось...
Так прошли метров триста. Орудия били ещё дважды, сперва мимо, потом - унеся жизни, как минимум, троих. Визуального контакта с врагом не было, рота, растянувшись цепочками, шагала вперед...
А потом внезапно всё изменилось. Откуда-то спереди защёлкали винтовки - часто, очень часто. И много! Мгновение спустя к этому хору присоединилось гулкое тра-та-та пулеметов. Воздух наполнился свистом, криками, запахом крови... Роман видел, как надломившись, упал марковец, идущий по левую руку от него самого. Тот самый, худой, который говорил, что у красных есть артиллерия и рота бойцов... Что с ним? Только ранен? Или убит?
Смотреть некогда - нужно идти вперед. Иначе всё бессмысленно, их перебьют. Хотя, судя по всему, полковник ошибся, рассчитывая этот план. Лобовая атака, враг подготовлен и очень силен... Какой шанс? И - если победа - сколько из них сегодня умрёт?
И всё не видно, не видно залёгших большевиков...
Лишь треск винтовок, гул пулеметов, да этот противный визг... Патронов у них явно в достатке, садят чуть ли не наугад!
Позади, за спиной Романа, упал ещё один из солдат. Пристав вздрогнул - пуля, задевшая парня, прошла прям над его плечом. Ещё бы чуть-чуть...
"Ладно, плевать. Вперёд! Полковник идёт - значит, должны и мы. Иначе ничего не выйдет, иначе ноль. А тот, кто боится смерти - не достоин этих рядов.
Покажем, что такое настоящий Русский солдат!"
Но что это? Полковник остановился! Он кричит команду, ему вторят взводные с разных сторон... Залечь? Сейчас? В этот момент?!
...Но попавшие под обстрел падали так, будто только и ждали приказ. На какое-то мгновение пристав остался один... а потом, конечно, тоже упал. Выступать в роли единственной мишени как-то не очень хотелось - несмотря на то, что наступательный порыв ещё не угас.
Было обидно. Наверное, нечто подобное испытывали русские солдаты, вынужденно отступающие под натиском превосходящего их врага. Да, потери мгновенно снизились - но что теперь?! Уходить назад, оставив красным пару десятков напрасно погибших ребят?
Впрочем, команды ползти не поступало. Ни вперёд, ни назад... никуда. Больше сотни людей лежали, вжавшись в землю, и ждали... чего? Ответа на этот вопрос Роман не знал.
Красные продолжали стрелять - правда, всё же снизив плотность огня. Винтовки почти исчезли... осталось лишь пулемётное "тра-та-та" да, конечно, чертова артиллерия врага.
Пару раз по цепи бежали сообщения типа: "Павлов... в ногу ранен... нужно относить... в тыл...", - Роман передавал дальше и продолжал лежать. Какие-то люди короткими перебежками перемещались по вжавшимся в землю рядам, подхватывали раненных, оттаскивали назад. Один из "спасателей" упал сам, уже навсегда... Молодой унтер, сидя за единственным здесь укрытием - небольшим нагромождением серого камня - стрелял. Парень тщательно целился, но Роман, хоть убей, не понимал, как оттуда вообще можно было видеть врага. Тем не менее действия унтера обратили на себя внимание - серый камень прошила косая очередь, не сумевшая, к счастью, достать до стрелка.
Рота продолжала ждать...
И именно тогда - во время этих страшных минут, когда Роман лежал под ураганным обстрелом врага - он понял, что с ним что-то не так. Произошли перемены... странные, непонятные перемены, из тех, что, по идее, НИКОГДА не случатся с обычными, как их называют, людьми...
Впрочем, обычные люди и не прыгают на десятилетия назад, ведь так?
Роман, он... он как бы перестал быть собой. Или нет, не так. Наоборот. Роман становился собой. Превращался в себя. В настоящего, истинного себя. Та часть, что существовала во времена сотовых телефонов... она осталась. Осталась вся. Память, эмоции, мозг... Но появилось и другое - то, что было всегда, но дремало столь глубоко, что доктор Фрейд, случись ему об этом узнать, просто сошёл бы с ума...
Роман повернул голову и посмотрел на лежащего рядом бойца. Чёрные усики, элегантная, клинышком, борода... Теперь это лицо уже не выглядело так, будто пристав увидел его в первый раз. О нет! Теперь черты "марковца" находили отклик в памяти, возрожденной с нуля... 1916 год, лето. Восьмая, генерала Каледина, армия... И он, этот парень, тащит раненного в ногу Романа... Имя. Степан... как же дальше? Степан... Павлович! Точно! Степан Павлович, рядовой двенадцатого, имени его Императорского Величества, полка.
Х-ха!
Конечно, память возвращалась не мгновенно. Остальных "марковцев", включая худого, убитого большевиками мужика, Роман помнил хуже, более смутно. Да и не только их, по совести говоря. Много чего. Как, например, он вообще оказался здесь, в отрыве от своей части? Вот удар красных - много, они мобилизовали, как обычно, каждого здорового мужика. Для верности "институт заложников" - попробуй сбежать, когда под мушкой у комиссара твоя жена и сестра... А оружия у Бронштейна в достатке, весь бывший Императорский арсенал. Полк имени генерала Маркова бьется, рядом ещё какие-то Русские полки... Потом... пробел... отступление? Да. Мелькают деревья, вот лицо Степана Павловича, других... двое тащат раненного, он сам - Роман - становится на колено, и, прицелившись, в кого-то стреляет... Бесы! Всё-таки отсекли! И гонят прочь, хотят перебить... А дальше...
...Что-то вздрогнуло совсем рядом, на Романа полетели ошмётки земли. Пристав повернул голову - снаряд оставил воронку всего в нескольких метрах, то, что не задело осколком, реально здорово повезло.
Сколько ж ещё так лежать?!
И тут, словно услышав мысли Романа, Небо послало ответ...
Где-то вдали, там, откуда стреляли, раздались какие-то странные крики. В первую секунду неразборчивые, непонятные. А потом их перекрыло мощное, монолитное "Ура!", вырвавшееся разом из десятков, да что там, сотен глоток. Единожды прозвучав, "Ура" не собиралось уже умолкать. Так и гремело над полем, перекрывая собой свист снарядов, треск пулемётных очередей...
