Лакей принял сказанное к сведению, но занервничал. А что, если эти двое не были приглашены намеренно? Он попытался прикинуть, какая промашка – отказать желанным гостям или впустить нежеланных – навлечет на него больше бед. И в конце концов решил, что поскольку уже видел обоих в доме хозяйки, то, пожалуй, будет лучше отправить их наверх. Он кивнул человеку, стоявшему у подножия лестницы:

– Проводи мистера Поупа и леди Марию Грей в гостиную.

Они начали подниматься по ступеням.

– Поразительно, что этот человек помнит наши имена, – сказал Чарльз.

– Это его работа, – ответила Мария. – Но ты уверен, что мы правильно поступаем?

Когда они подошли к главным гостиным Брокенхёрст-Хауса (ибо тех было две; помещения соединялись двустворчатыми дверями), им сперва показалось, что обе комнаты заполнены одними лишь женщинами. Хотя нет, кое-где все же можно было увидеть нескольких мужчин в черных визитках, составляющих резкий контраст с окружающим их разноцветным морем, на котором, словно лилии на поверхности озера, покачивались широкие юбки дамских одеяний. Между гостями расхаживали слуги с блюдами сэндвичей и пирожков и доливали в чашки чай из чайников. Одна-две дамы с любопытством подняли глаза.

– Где же нам ее искать? – растерянно спросила Мария, но в ответ позади них немедленно раздался голос графини:

– Я здесь.

Они обернулись и увидели хозяйку дома, улыбающуюся и, может быть, слегка удивленную.

– Просим прощения, что вторглись на ваш прием без приглашения, леди Брокенхёрст… – начал Чарльз, но договорить не успел.

– Ерунда. Я очень рада вас видеть. – Графиня позволила себе несколько секунд полюбоваться ими. – Я бы пригласила вас обоих, если бы знала, что вам это будет хоть немного интересно.

Графиня была одета в платье из светло-розового дамаста, отделанное кружевом, с небольшим воротничком – наряд несколько чопорный, но все же довольно симпатичный. Одна лишь Мария знала, что вплоть до недавнего времени леди Брокенхёрст ни за что не стала бы одеваться в такие цвета.

– Нам нужен ваш совет, – сказал Чарльз.

– Я польщена.

– Но может оказаться, что вам не захочется давать совет подобного рода. – Мария явно была настроена менее оптимистично, чем ее спутник. – Может быть, вам захочется поддержать другую сторону.

– Значит, предстоит принимать чью-то сторону? – Каролина Брокенхёрст иронично выгнула правую бровь. – Как интересно! Пройдемте ко мне в будуар, моя дорогая. Надо всего лишь пересечь лестничную площадку.

Мария несколько опешила:

– А не страшно, что мы оставим ваших гостей?

– Думаю, нет.

Леди Брокенхёрст давно знала, что именно готовится, и некоторое время напряженно ждала развития событий. Так что решение у нее уже было готово.

– А Чарльз?

– Мистер Поуп может остаться здесь. Мы покинем его ненадолго. Надеюсь, он не будет возражать?

– Нет, ни в коем случае не буду, – заверил ее Чарльз. Его обрадовало, что хозяйка дома с такой готовностью согласилась разделить с ними их беды.

Женщины направились к двери, но не к той, через которую вошли Чарльз и Мария, а к другой. Внезапно леди Брокенхёрст остановилась и сказала:

– Должна вас предупредить, мистер Поуп. Я жду в гости леди Темплмор.

Мария встретилась глазами с Чарльзом. Новость была не из приятных.

– Считайте, что предупредили, – кивнул молодой человек.

Леди Темплмор тем временем стояла в дверях на противоположном конце гостиной. Внизу ей сообщили, что ее дочь уже прибыла в сопровождении мистера Поупа, и эту новость Коринна восприняла в гробовом молчании. Нечто подобное она ожидала, когда Райан доложила ей, что Мария улизнула. Но обнаружить, что они здесь, и вдвоем, – это было настоящее потрясение. Это должно было означать, что молодые люди считают леди Брокенхёрст своим другом. Но как такое возможно? Коринна Темплмор и помыслить не могла, что ее давняя союзница способна на подобное коварство. Вернее, не могла помыслить вплоть до этого момента, когда буквально у нее на глазах улыбающаяся Каролина увела куда-то из гостиной Марию, а мистер Поуп, предоставленный самому себе, остался скучать в окружении престарелых красавиц. Несколько дам кивнули Коринне, но она ни к кому не подошла. Мать Марии заметила среди приглашенных благородного вида женщину лет под шестьдесят, сидевшую напротив нее на обитом дамастом бержере. Платье из синего шелка с золотым позументом, гарнитур из жемчуга: тяжелое колье и серьги. Волосы у дамы были завиты и подколоты сзади, а на коленях лежал веер из перьев.

Женщина обратила внимание на то, что Коринна не сводит глаз с молодого человека в противоположном конце гостиной, и ей стало любопытно. Что это – любовная связь? Вряд ли, очень уж у них большая разница в возрасте. Однако тут наверняка имела место некая интрига, и дама в жемчугах была заинтригована.

– Леди Темплмор! – сказала она. – Очень рада вас видеть!

Приветствие заставило Коринну выйти из оцепенения.

– Герцогиня, добрый день, – ответила она. – Вы, должно быть, довольны успехом моды, которую ввели? Похоже, традиция послеобеденного чая всех нас переживет.

Герцогиня Бедфорд восприняла комплимент с подобающей скромностью.

– Вы очень добры, но не в наших силах предугадать, что останется жить, а что нет, – заметила она, посмотрев вслед за леди Темплмор на сидевшего в дальнем конце гостиной очаровательного молодого человека.

Коринна холодно улыбнулась:

– Может быть. Но зато порой мы знаем, кого определенно не следует впускать в свою жизнь. – Она произнесла это таким тоном, что герцогиня сразу поняла: что бы ни связывало ее собеседницу со смуглым незнакомцем, это точно была не тайная страсть. – Прошу меня простить.

С этими словами она двинулась вперед, лавируя в толпе и ловко подбирая юбки, и не смотрела по сторонам, пока не очутилась лицом к лицу с Чарльзом Поупом.

Тот разговаривал с какой-то дамой и поначалу не заметил Коринну.

– Мистер Поуп! – сказала она.

Чарльз обернулся:

– Леди Темплмор! Добрый день.

Он мысленно возблагодарил леди Брокенхёрст за предупреждение, иначе появление этой женщины могло стать для него потрясением.

– Мне следовало сразу понять, что вы в этом замешаны, – с каменным лицом произнесла леди Темплмор.

– В чем я замешан?

– Не лгите мне.

Чарльз почувствовал, как по всему его телу разливается странное спокойствие. Он знал, что настанет день, когда придется вступить в бой с матерью Марии. И даже когда он говорил себе, что Мария для него недостижима, и пытался свыкнуться с этой мыслью, в глубине души все равно оставалось предчувствие того, что этот бой неизбежен.

– Я не лжец, – как можно более вежливо произнес Поуп. – Если хотите, могу все вам рассказать. Я случайно встретил вашу дочь в книжном магазине Хэтчарда. Она была расстроена, и поэтому я привел ее сюда. Сейчас она с леди Брокенхёрст.

– Я знаю, что вы тайно встречаетесь. Не думайте, что это мне неизвестно. Я все про вас знаю.

Коринна старалась говорить тихо, но тем не менее какая-то женщина, сидевшая рядом с ними, встала и пересела, поняв, что это не обычные светские сплетни и что любому, кто случайно услышал беседу, следует отойти подальше и дать этим двоим спокойно выяснить отношения.

Конечно, Коринна знала о Поупе далеко не все, хотя и довольно много. После первой встречи служанка Райан рассказала госпоже достаточно, чтобы та навела справки. Не потребовалось много времени, чтобы узнать: Чарльз Поуп – сын сельского викария, начинающий коммерсант. То, что этот молодой выскочка возомнил, будто может ухаживать за ее дочерью, задевало леди Темплмор до глубины души.

Чарльз, не желая привлекать к ним обоим любопытные взгляды, тоже говорил тихо и лишь надеялся, что его слова звучат твердо. Он не собирался терпеть грубости от этой женщины, пусть даже она и была матерью Марии.

– Мы встречались несколько раз, это правда, но отнюдь не тайком, – сказал он.

Чарльз и сам понимал, что это лишь слова. Так, например, встреча в Кенсингтонских садах происходила хотя и в публичном месте, но тем не менее тайно. Достаточно вспомнить, как он при появлении леди Темплмор метнулся в кусты, словно беглый каторжник. Но Чарльз оправдывал себя тем, что не имеет права раскрывать их тайну. Это должна, когда придет время, сделать сама Мария. Вдруг она передумает и решит все-таки выйти за Джона Белласиса? Хотя, откровенно говоря, он уже больше так не считал. Если девушка была готова бежать с возлюбленным, то, наверное, ей достанет сил и на разговор с матерью.