– Надо выяснить, кто он такой, – произнес наконец Стивен.

– Думаю, тут я смогу тебе помочь, – ответил Джон.

– Как именно? – Белласис-старший заинтересованно глянул на сына.

Тот немного подумал, а потом решился на откровенность:

– Я довольно дружен с младшей миссис Тренчард. Она упоминала, что ее свекор некоторое время назад познакомился с Поупом.

– Насколько дружен? – внимательно глядя на Джона, уточнил отец.

– Я случайно встретил ее в Национальной галерее, и мы вместе выпили чая.

– Это правда? – Стивен прекрасно знал своего отпрыска.

Джон покачал головой:

– Все было совершенно благопристойно. Миссис Тренчард пришла со своей служанкой. Я мог бы порасспрашивать, что еще ей известно.

– Ты хочешь спросить служанку?

– Вообще-то, я имел в виду миссис Тренчард, но, пожалуй, и со служанкой поговорить тоже не помешает. Слуги вечно все разнюхают. Я хочу собрать как можно больше информации об этом Чарльзе Поупе, вокруг которого творятся странные вещи. Сначала мы узнаём, что он деловой знакомый этого мужлана Джеймса Тренчарда, а теперь вдруг выясняется, что моя разборчивая тетушка не пойми по какой причине заваливает юнца деньгами – тратит на этого выскочку средства, которые, если ветер правильно подует, в один прекрасный день станут нашими. Разве у нас нет причин беспокоиться? Я хочу разрешить загадку!

– Ответ наверняка связан с семейством Тренчард, – энергично закивал Стивен.

– А когда мы во всем разберемся, то сможем проследить и связь с моей тетушкой.

– Их должна объединять какая-то история, – снова кивнул Стивен. – Мистера Поупа и Каролину или, скажем, его и Перегрина. А когда мы выясним правду, то, может быть, раз уж Каролина так вольготно распоряжается сейчас своими финансами, она заплатит и нам, чтобы сохранить эту информацию в тайне.

– Папа, да ты никак предлагаешь шантажировать тетушку? – В кои-то веки Джон был потрясен.

– Ну да, а что здесь такого? Мы всего лишь восстановим справедливость. И для начала тебе придется выведать тайны семейства Тренчард.

Правая нога Стивена энергично закачалась под столом вверх и вниз. Не так уж все и плохо. Даст Бог, его молитвы не останутся без ответа.

Два дня спустя Джон входил в паб «Лошадь и грум» на Грум-плейс. Хотя это место находилось всего в нескольких минутах ходьбы от Итон-сквер и роскошных домов Белгравии, однако это был совершенно иной мир.

Джону удалось договориться о краткой встрече со Спир на улице возле дома Тренчардов. Под предлогом подготовки нового рандеву со Сьюзен он расспрашивал служанку о том, где обитатели особняка обычно проводят свободное время. Конечно, она поняла, что у Джона на уме что-то еще, и он задумался, не попросить ли ее навести для него справки, но потом решил этого не делать. Спир явно пользовалась большим доверием госпожи, а посвящать любовницу в свои дела раньше времени Белласис не хотел. Спору нет, Сьюзен была восхитительна, но готовность, с которой она прыгнула к нему в постель, заставляла насторожиться. Эта женщина явно не слишком осмотрительна, и ей вряд ли можно доверять. В конце концов служанка предложила Белласису, если он хочет найти помощников среди обитателей дома, потолковать с мистером Тёртоном, дворецким: тот частенько выпивает за углом, в «Лошади и груме». Поначалу Джон удивился. Дворецкому обычно платят самое высокое жалованье, а значит, он должен быть предан хозяевам. Но Спир наверняка знает, что говорит.

Когда Белласис-младший вошел в паб, его буквально захлестнул запах пролитого пива и мокрых опилок. Джон вполне привык иметь дело с самыми неприглядными районами Лондона, но даже на его вкус паб «Лошадь и грум» оказался слишком сомнительным заведением.

Джон заказал себе пинту пива, встал в углу, подперев спиной стену, и стал ждать. Спир говорила, что мистер Тёртон всегда заглядывает сюда около пяти пропустить кружечку, и вот ровно в пять, как раз когда били часы над барной стойкой, в дверь вошел высокий худощавый человек с серым землистым лицом, одетый в черное пальто и сверкающий черными начищенными ботинками. В этом заведении он смотрелся довольно неуместно, однако, когда посетитель пододвинул себе стул, подошел трактирщик с бутылкой джина и, не обменявшись с вошедшим ни единым словом, налил ему маленький стаканчик. Тёртон кивнул. Он не отличался красноречием, но явно был рабом привычки и завсегдатаем этого места.

– Мистер Тёртон, не так ли? – осведомился Джон.

Дворецкий проглотил джин, после чего поднял глаза.

– Допустим. – При ближайшем рассмотрении он казался изможденным. – Разве мы знакомы?

– Нет, – сказал Джон, усаживаясь напротив. – Но я думаю, мы с вами могли бы провернуть одно дельце.

– Мы с вами? – чуть занервничав, повторил Тёртон.

Он частенько продавал на сторону лишний кусок говядины, отгружал головку хорошего сыра или несколько бутылочек неплохого кларета, и за все это время ни разу не попался. С кухаркой, миссис Бэббидж, у них был уговор. Она заказывала чуть больше провизии, чем необходимо, – никаких крайностей: чтобы прислали из Гленвилла парочку лишних фазанов, немного больше баранины, чем потребуется, – а он тайком продавал излишки. В пабе Тёртона хорошо знали. Он сидел там каждый день с пяти до шести и вел свои скромные торговые дела. Миссис Бэббидж, естественно, получала свою долю. Может быть, дворецкий давал кухарке меньше, чем та заслуживала, но ведь рисковать-то приходилось ему. Ей всего лишь требовалось совершить преднамеренную ошибку в заказах, а за это вряд ли строго накажут. Тёртон проработал у Тренчардов почти двадцать пять лет, пришел к ним вскоре после смерти их дочери, так что хозяева ему доверяли. Единственным, кто представлял для дворецкого угрозу, была миссис Фрэнт: на редкость навязчивая особа, вечно повсюду совавшая свой нос. Маленький бизнес Тёртона и миссис Бэббидж был четко налажен, и он не собирался позволить экономке все разрушить. Дворецкий окинул Джона пристальным взглядом с головы до ног, отметив дорогую одежду и золотую цепочку карманных часов. Незнакомец не походил на человека, которому нужен кусок окорока.

– Сомневаюсь, что у нас с вами может быть что-то общее, сэр, – сказал Тёртон.

– Ну, тут вы ошибаетесь, – возразил Джон и пригубил эля. – Мне нужна помощь в одном приватном деле, и для такой работы вы как раз подходящий человек. Разумеется, небольшое вознаграждение не заставит себя ждать.

– Насколько небольшое?

– Зависит от результатов, – улыбнулся Джон.

Тёртон заинтересовался. Распродавать обрезки говядины – это хорошо, но настоящие деньги на черный день тоже весьма пригодились бы. И потому он согласился, чтобы этот молодой человек купил ему еще один джин, и приготовился внимательно слушать.

Сорок минут спустя они вдвоем вышли из «Лошади и грума» и направились обратно к Итон-сквер. Тёртон попросил Джона подождать его на углу у конюшен, пообещав вернуться через несколько минут. Дворецкий сообщил, что у него есть на примете как раз такой человек, который нужен его новому знакомому: алчная служанка, проработавшая в семье многие годы.

– Уж эта женщина ни за что не упустит собственную выгоду, – сообщил он, прежде чем скрыться за углом. – Помяните мое слово.

Джон стоял на улице под газовым фонарем, подняв воротник и надвинув на глаза шляпу. Дом Тренчардов был совсем близко, и это его тревожило. Хоть бы дворецкий поторопился. Меньше всего Белласису сейчас хотелось наткнуться на Сьюзен или, скажем, на самого Джеймса Тренчарда.

Наконец Тёртон вернулся, но не один, а с коренастой спутницей. На ней были черная шляпка и дорогая кружевная шаль бордового цвета.

– Сэр, – сказал Тёртон, показывая на женщину, – это мисс Эллис. Камеристка миссис Тренчард. В семье работает уже тридцать лет. Если она чего-то не знает о происходящем в доме, то этого не имеет смысла знать.

Тёртона злило, что пришлось прибегнуть к помощи мисс Эллис, но он понимал: в одиночку с таким поручением ему не справиться. Глава семейства очень неплохо относился к дворецкому, но назвать их наперсниками нельзя было даже при самом буйном воображении, тогда как мисс Эллис… Хозяйка всегда доверяла верной камеристке. Бедная миссис Тренчард и не подозревала, что Эллис может с легкостью выдать секреты госпожи, стоит лишь пообещать ей солидный куш.