Все обеспокоенно уставились на меня, даже Миура уселась напротив, склонив набок голову и поставив уши торчком.

— Все хорошо, — улыбнулась я девочкам, и они вернулись к игре.

Феррай, подобралась ближе, положив голову мне на колени, а Трай сел рядом и осторожно взял за руку.

— Что случилось? — тихо спросил он.

— Все хорошо, — повторила я, прислушиваясь к себе. Я не спец, но пинаться ему определенно рано.

— Ты пугаешь меня, Кира. Что с тобой?

И в этот момент он снова толкнулся, я опять подскочила.

— Кира?! — Трай развернул меня к себе и обеспокоено заглядывал в глаза.

— Все хорошо, просто… он толкнулся, — я положила ладонь Трая себе на живот.

— И не любит меня, так же, как и его отец, — усмехнулся он, ощутив толчок в полной мере.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — откликнулась я, захваченная новыми ощущениями.

Ребенок перестал быть догадкой, теперь я его чувствовала. Мой ребенок…, мои мысли перескочили на тех, кто навсегда остался в этих песках. Одна тысяча сто тридцать четыре, нет, теперь уже больше. И у всех этих мужчин были матери…. Слезы полились из меня нескончаемым потоком, я просто не могла остановиться, сбитая с толку эмоциональной бурей.

— Кира…, милая, — прошептал Трай, обнимая меня. — Что такое?

— Ненавижу, — прошипела я. — Зачем вы убили их… так… там? У них тоже есть матери и… дети. А теперь? Что им скажут?

Он обнял меня еще крепче и впихнул в руки фляжку с водой.

— Успокойся, выпей воды. Тебе вредно волноваться.

Пить было трудно. Из-за моих судорожных вздохов и всхлипов, я больше проливала, чем пила.

— Все хорошо, все хорошо, — мягко уговаривал меня Трай, укачивая, как ребенка.

Когда я немного успокоилась, он сказал:

— Мы — защищались. Они — незваные гости. Ты предпочла бы, чтобы нас пристрелили? Меня и отца твоего ребенка?

— Так не честно. Вы же знали, что у них не осталось патронов, те выстрелы… вы вынуждали их стрелять.

— Умница, — похвалил меня Трай. — Но вспомни, нас было двое, а их десять. Все честно.

— Не честно, они же просто люди — обыкновенные люди!

— А вот и нет, — обрадовался он. — Сюда не присылают обыкновенных, Кира.

Я замолчала.

— Как ребенок, честное слово. Поверь, то что произошло не доставляет мне удовольствия, я не ввязываюсь в драки первым, но, если мне угрожают, я поступаю соответственно угрозе.

— А он? Альдо тоже так поступает?

Трай некоторое время молчал, а потом сказал.

— Он всегда действует на опережение, не берет пленных и не оставляет за собой живых врагов. Он считает, что только так все пойдет так, как нужно ему.

Я зябко поежилась.

— Не надо, Киран. Тебе не понять, ты не воин….

— Где уж мне, убогой, — передернула я плечами.

— Эти люди пришли сюда не просто так. Они все кадровые военные, в чине не ниже капитана, между прочим. Профессионалы, которые должны были выполнить свое задание любой ценой. Они, должны были убивать, но умерли сами, достойно сражаясь. Это не мой выбор и не выбор Альдо, — хмуро взглянул на меня Трай. — Это выбор тех, кто их сюда присылает.

— Неужели нельзя договориться? Если бы о вас узнали…

— Как ты думаешь, что произойдет, если человечество узнает правду? Нас распнут, Киран. А тех, кто сумеет этого избежать отдадут на опыты. Люди ненавидят все, что хоть как-то выделяется из общей массы, они так уверены в своей избранности и исключительности, что поголовная мания величия стала нормой. Человек — царь природы. Бред какой-то! Единственная реакция на неизвестное — нападение.

— Разве ты еще не поняла, что мы тут не попадаем ни под какие Гаагские конвенции, мы даже за людей не считаемся и уж военнопленными не будем никогда. У нас тут война и никто не заморачивается над такой ерундой, как права человека или санкции ООН.

— И ты теперь по нашу сторону баррикад, — резко добавил он.

— Нельзя жалеть врагов! Мы на войне, а жалость в бою всегда оборачивается кровью. Всеобщая любовь…, фу! Это же выдумка. Нельзя любить всех! А те, кто так говорит, скорее всего, никого не любят. Ты и сама это знаешь.

— Все сказал? — мне было горько и обидно. За себя и за все человечество. — Отпусти, я хочу встать.

— Ты успокоилась?

— Я успокоилась.

— Вот и хорошо, сейчас ты умоешься, поешь и будешь отдыхать.

— Отдыхать?!

— Если хочешь, можешь рассказать девочкам сказку, — пожал плечами Трай.

— Ты мной командуешь?

— Я тебя направляю.

— Ты не можешь указывать, что мне делать. В Окаторе нельзя приказывать женщинам.

— Конечно нельзя, — согласился со мной Трай. — Но ты упускаешь одну маленькую деталь, обязанность мужчины делать не то что хочет женщина, а то, что будет лучше для нее. Потому что ее главного предназначения никто не отменял, — и он положил руку на мой живот.

— Я отвечаю за будущее, Киран. Не капризничай и будь хорошей девочкой. Умойся, потом поешь. У нас есть мясо, фрукты, хлеб и… шоколад.

— Ты серьезно?

— Конечно. Не возражай мне, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты навредила себе.

— Ты серьезно?!

— Киран! Что тебе не нравится в том, что я предлагаю?

— Ты предлагаешь то, что я и так бы сделала.

— Тогда зачем мы спорим? Хочешь шоколадку?

Мы долго не разговаривали. Я умылась, поела, скормила шоколадку девчонкам. Помедитировала, глядя на текущую воду, рассказала Пирре и Лике сказку, почесала живот Миуре. Отдыхала вообщем, загнав беспокойство подальше, стараясь не думать, что где-то там, в темноте, Альдо «действует на опережение». И еще, меня очень волновали слова полковника, те, что он сказал про Альдо. «Неудачный эксперимент», что это значит?

К нам ненадолго заглянуло солнце, его лучи пробились через толщу песка над нами. Но волшебство очень быстро кончилось, оставив отчаянное желание большего. Еще немного и я не смогу больше выдерживать эту темноту и шорох песка вокруг.

Трай то появлялся, то исчезал. Куда-то убегала Миура, а вернувшись, притащила мне очередное подношение. И это заставило задуматься о том, что тут живет не только та страшенная зверюга, но и какая-то мелкая опасная гадость.

Ужинали мы при свете крохотной свечи и как только закончили, Трай сразу же погасил ее.

— Тут безопасно, но рисковать все же не стоит. Свет привлекает излишнее внимание.

Мне не спалось. Тихо сопели девочки, тоненько повизгивала Миура, размеренно дышал Трай.

— Ты спишь? — я свесилась с лежанки, дотронувшись до его груди.

— Тебя что-то беспокоит? — тут же отозвался он.

— Я хотела спросить, Альдо… он кто? Мой ребенок….

— У вас будет красивый и здоровый малыш. Хочешь шоколадку?

— Откуда ты их берешь? — проворчала я, но руки уже сцапали обольстительно пахнущую конфету.

— Я готовился, — хмыкнул Трай.

Ну, а что я могу сделать? Я, конечно, не продам Родину за шоколад, но… все время, что я себя помню, мне всегда хотелось сладкого. Всегда завидовала домашним детям, тому, что им было доступно каждый день. Булочки, конфеты, печеньки снились мне постоянно. Получив первую стипендию, я скупила половину кондитерской….

— Ты знаешь, как называется это место? — спросил Трай.

— Откуда, — пожала я плечами. — В хрониках Бель — Шума этого нет.

— Конечно, нет, — хмыкнул Трай. — Эта огромная куча песка, самый большой секрет Окатора. То, что интересует ваших военных больше, чем все технологии. — До войны на этом месте было очень качественное прикрытие для секретных лабораторий. Какой-то санаторий или лечебница, рядом было море. И приказ на уничтожение всего комплекса был отдан в первые минуты после начала конфликта. Но что-то пошло не так и взрыв полностью разрушил наземные постройки и часть подземных уровней, заблокировав все остальное. Ученых, оборудование, опытные образцы. То над чем здесь работали…, - Трай вздохнул.

— Ты знаешь, что такое евгеника?

— Ну…, примерно, — прошептала я.

— Тут создавали сильное, быстрое и агрессивное существо, способное приспособиться к любым условиям существования, неуязвимое. Бога Войны. Совершенство.