Все было тихо, но меня не отпускало странное тревожное состояние, с каждой минутой это беспокоило меня все больше и больше. Ужас накатывал волнами, как будто я погружалась в ледяную воду. В голове не осталось не одной связной мысли, будто на мозг одели черный мешок для мусора и крепко завязали.

Я попыталась проанализировать ситуацию, перебирая все странное, что видела и чувствовала, но в последнее время все, что я видела и чувствовала, было странным. Оставаться на месте было невыносимо, и я осторожно встала, стараясь не потревожить девочек. Меня как будто что-то толкало в темноту, мелькнула мысль, что мне не стоит оставлять детей одних, но я уже шла вперед.

С каждым шагом я боялась все больше, и я кусала губы, чтобы не заорать. В затуманенном страхом мозгу вдруг всплыла цитата: «если у вас под ногами зыбкая почва, то безопаснее всего двигаться по ней как можно быстрее». Уцепившись за слово «безопаснее», я рванула вперед. Главным для меня, было сохранять набранную скорость движения, малейшая задержка и вся моя решительность лопнет. Хорошо еще, что коридор, по которому я бежала, был прямым, и мне не приходилось ни на что отвлекаться.

Коридор постепенно сужался. И запах! С каждым шагом пахло все противней и противней. Я остановилась, тишина была такая, что быстрая дробь моего сердца звучала как набат. Отвратительный запах усиливался и от страшной догадки волосы встали дыбом. Ноги стали ватными и совершенно отказывались идти туда, откуда так воняло. Вот зачем я туда лезу? Дура! А еще смеялась над героями ужастиков…

Коридор все сужался, потолок опускался, и следующие несколько метров я проползла, задевая плечами мягкие песочные стены и изо всех сил стараясь не чихнуть.

Извиваясь в узкой песочной норе, я упрямо продвигалась вперед, странно, но в тот момент я вообще не думала, как я буду возвращаться. Постепенно густой полумрак разбавили пляшущие по стенам отсветы, впереди был костер. А потом я услышала какой-то неясный шум (отзвук, эхо разговоров, бормотание?) и удвоила усилия. Говорить по-человечески тасоги были не в состоянии, скорее всего, впереди меня ждали «спасатели». А запах, ну что запах, мерзкие ароматы вообще очень прилипчивы!

Пробиралась сквозь эту нору молча (на всякий случай) и это спасло мне жизнь. Все-таки злость очень стимулирует умственную деятельность. Выход из моей кроличьей норы оказался под самым потолком довольно большой пещеры, в которой толкались тасоги и горели костры. И я в буквальном смысле дышала через раз, когда выглядывала наружу.

Прямо подо мной, около стены, сидело с десяток мужчин в камуфляже, а рядом с ними стоял мой неудавшийся родственник — «дядя Родион».

«Дядюшка» страшно нервничал. Пальцы все время шевелились, как-будто он играл на рояле или пересчитывал деньги, а носок тяжелого ботинка ерзал по песку. И он тяжело дышал, время от времени прижимал руку ко рту, будто его тошнило. О, я хорошо его понимала, у меня от аромата тасогов слезились глаза, а желудок застрял где-то в горле.

Один из камуфляжников все время вызывал кого-то по рации. И кому, интересно, он так настойчиво старается дозвониться? Я, на всякий случай, пересчитала всех, кто был внизу, и решила, что пора отползать, пока не заметили. Но застряла (в буквальном смысле) при первой же попытке сдвинуться с места. Я извивалась всем телом, но добилась только того что увязла в песке по уши. Чем сильнее я дергалась, тем больше песка сыпалось вниз, к тому же, мои усилия требовали более глубокого дыхания, а чем глубже я дышала, тем сильнее меня тошнило. В конце концов, мои телодвижения привели к тому, что меня вырвало прямо на камуфляж радиста и ему это очень не понравилось.

То, что по мне стреляют, я заметила не сразу, во-первых, меня все еще рвало, во-вторых, мне в рот набился песок, в-третьих, я ничего не видела из-за растрепавшихся волос. Только приведя себя в относительный порядок, я с удивлением заметила арбалетный болт, торчавший в песке на уровне глаз. Пока я его рассматривала, рядом появился еще один. Обстрел вызвал небольшую песочную лавину, и я почувствовала, что падаю.

— Мама! — я орала не переставая, растопырившись в узком лазе на манер морской звезды.

— Кира Андреевна? — голос полковника каким-то образом проник в мое сознание, и я замолчала.

— Ну что же вы, милочка? Спускайтесь. Мы рады будем предоставить вам горячий чай и наше радушие, так сказать.

— А пошел ты! — прохрипела я, изо всех сил стараясь включить задний ход.

— Ну, зачем же так, мы же с вами взрослые люди, можно договориться. Счастливый случай свел нас вместе, воспользуйтесь этим, дорогая. Разве вам не хочется вернуться домой?

Я на мгновение перестала дергаться, домой мне очень хотелось, но только не в такой компании.

— Никуда она не денется, — влез в наш разговор оплеванный радист.

Ага, счас прям, вылезу и сдамся!

— Не стрелять! — гавкнул «дядя». — Еще немного и ее вынесет прямо нам под ноги.

А вот этого мне не надо! Вопли полковника и «радостный» галдёж тасогов в непосредственной близости позволили мне сдать назад, и угроза «выноса» под ноги родному спецназу миновала, уйдя с линии обстрела, я тут же поделилась своей радостью с соотечественниками. Развив приличную скорость, я бодро сдавала назад, когда почувствовала, что кто-то настойчиво тянет меня за ноги. Мои пинки, дерганья и попытки уползти в песчаную нору не принесли никакого результата, меня упорно вытаскивали. Я вырывалась молча.

Выдернув меня из песчаной ловушки и протащив по инерции несколько метров, меня отпустили. Я лежала, боясь поднять голову и посмотреть. Вытащить меня мог только кто-то из подручных полковника или тасог.

— Киран, с тобой все нормально? Где дети? Хочешь пить?

Я не поверила тому, что слышу, вероятно, от страха у меня начались галлюцинации.

— Киран?

Меня осторожно подняли и поставили на ноги. Теплая рука отвела волосы от лица. Трай!

Покрытый засохшей коркой из кровавого песка, с потрескавшимися губами и рассеченной бровью, в обрывках рубашки и ссадинами на плечах, он все равно оставался исключительно привлекательным. Дико симпатичная помесь Горца и вождя апачей.

— Отойди от меня, — буркнула я, прекрасно сознавая как здорово выгляжу, мало того, что я грязная и лохматая, так меня еще и рвало.

— Я тоже рад тебя видеть, — хмыкнул Трай и протянул мне фляжку. — Зачем ты полезла в эту дыру? Где дети?

Я махнула ему рукой и пошла прочь от кучи песка, из которой он меня вытащил.

— С детьми все в порядке, а там тасоги и полковник со спецназом. У них рация, все время кого-то вызывают. Не знаешь, кому звонят? Они меня видели и обстреляли, — все это я говорила на ходу, мне вдруг пришло в голову, что девчонки могли проснуться от моих воплей и бегают теперь где-то в темноте.

Трай молчал, бесшумно следуя за мной. В полном молчании мы дошли до места, где я оставила девочек. Они спали, обняв друг друга, в пятне рассеянного лунного света. Я ничему в жизни так не радовалась.

Тангар вздохнул с облегчением и тяжело опустился рядом.

— Киран…

— Не говори ничего! Я и сама знаю, что идиотка, — прошептала я.

— Киран…

— Тише, — шипела я. — Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Большое спасибо, что вытащил, ты мне жизнь спас!

— Киран…

— Я все осознала и теперь буду осмотрительней.

— Киран…

— Ну что?

— Киран, — Трай схватил меня за руки. — Что случилось?

— Девочки убежали смотреть Хошашина…, - еле шевеля губами начала я.

— Киран, я в курсе, — он слегка встряхнул меня. — Все хорошо? Ты нормально себя чувствуешь?

— Где Альдо? Почему ты здесь? Со мной все хорошо. Да отпусти меня!

— Неприятно, но Альдо оказался прав. Нас предали, свои же, тангары. Пришлось принять меры.

Повернув голову, я посмотрела на него. Его лицо стало жестким, глаза смотрели не мигая.

— Я навел порядок… у себя, — его рука сжала мне плечо, а теплая улыбка растопила лед в глазах.

— Но не успел предупредить Альдо. Моя медлительность могла стоить вам жизни. Нам пришлось ехать без остановки, чтобы догнать Караван. Мы были почти рядом, я решил, что не стоит являться ночью…. И опять ошибся! Альдо был… очень недоволен тем, что мы не тасоги.