Я не стала уточнять, кто именно не решиться и спросила:

— Почему?

— Они бояться феррай. Смешно!

— Почему?

— Потому что глупо.

— Почему?

— Ты знаешь какие-нибудь другие слова? — моментально раздражаясь, спросил Альдо.

— Феррай — выдумка. Их не существует. Но тасоги верят, что тут, за каждым камнем прячется уродец, вроде того, что тебе подарили. А песчаникам просто не на кого тут охотиться, — он снисходительно посмотрел на меня.

Слушая его разглагольствования насчет феррай, я улыбалась. Миуру сложно было назвать выдумкой.

Пока Альдо оживлял огонь, я вымыла немудреную посуду и скормила остатки ужина марам. Облако и Савар были страшно не довольны. Первый тем, что его обделили, а второй, ворчал не переставая, что я порчу его скотину.

Закутавшись в шаль, я сидела у костра и смотрела, как он точит свои ножи.

— Давай поиграем?

Альдо с сомнением взглянул в мою сторону.

— В вопросы и ответы.

— Это какой-то подвох?

— Нет. Я спрашиваю, ты отвечаешь, честно. А потом наоборот. Только я буду спрашивать первой.

— Это почему?

— Должно же быть у меня хоть какое-то преимущество! Ты сильнее….

— А это имеет значение? — он отложил в сторону оружие и улыбнулся. — Ты ведь не боишься меня, найлек…

— Ну не то чтобы я тебя боялась, Альдо, просто у тебя есть тайны, которые мешают понять тебя…

Я замолчала на полуслове, заметив, как потемнели его глаза, взгляд стал жестким. Он превратился в хищника, жестокого, уверенного в себе, неуязвимого.

— Ты хочешь спросить о детях?

— Нет, — быстро ответила я, отводя взгляд.

Прошло несколько минут, прежде чем он расслабился, и смог спокойно сказать:

— Есть вопросы, которые лучше не задавать.

— Но только они имеют значение, правда? — не удержалась я и замолчала, наткнувшись на его тяжелый взгляд.

Это было так по-мужски. Согласиться, а потом передумать из-за того, что не желает говорить об этом. И поэтому нужно заткнуться, потому что слово мужчины всегда должно быть последним.

— Разве тебе не интересно узнать что-то обо мне? У меня тоже есть тайны, — буркнула я, но в ответ получила только тяжелый взгляд исподлобья.

— Ты устала и замерзла. Иди в палатку, тут слишком холодно, — это было сказано не терпящим возражений тоном, не поднимая головы от ножей.

— Ладно, — было ясно, что разговаривать со мной он больше не собирается.

В палатке было очень уютно, пол покрывали мягкие меховые одеяла, лежало несколько подушек. Покопавшись в своей сумке, я отыскала свежую рубашку, полотенце и отправилась умываться. Вода была отвратительно холодной. Нет, прелести походной жизни точно не для меня!

Стуча зубами от холода, я влетела в палатку и тут же закуталась в одно из одеял, грея потерявшие чувствительность пальцы. Мне пришлось подождать несколько минут, прежде чем я смогла взять гребешок, чтобы причесаться. Теперь это было не таким легким делом, как раньше. Волосы очень сильно отросли и безбожно путались при каждом удобном случае.

Я шипела и ругалась вполголоса, пытаясь справиться со своими лохмами, когда появился Савар. Некоторое время он смотрел на меня, а потом шагнул внутрь и опустил за собой полог.

— Ты еще можешь попытаться прогнать меня, найлек, — это прозвучало довольно зловеще.

А уходить он явно не собирался, даже если бы я захотела его прогнать. Но я хотела, чтобы он остался, несмотря на то, что боялась.

— Почему?

— Твое любимое слово? — скривился он. — Потому что я не уйду.

Я молчала, Альдо подошел ближе и забрал из моих рук гребешок. А потом намотал на руку мои волосы, вопросительно изогнув бровь и притянув к себе, как будто испытывая меня. Через несколько минут он слегка ослабил хватку, давая мне возможность отодвинуться, но проверять, что будет, если я попробую высвободиться мне не хотелось. Взгляд у него был такой голодный, что ждать нежности было бесполезно.

— Пожалуйста, — едва слышно прошептал он. — Я скажу все, что угодно, только не выгоняй меня. — Альдо приподнял мое лицо, едва касаясь подбородка. И мне показалось, что его рука дрожала. — Обними меня.

Вздохнув, я выполнила его просьбу, а он медленно соединил свои руки у меня за спиной. Они сомкнулись там, как крепостная стена. Сильные и теплые. А потом легко заскользили по плечам.

— Кирен, — задыхаясь, шептал он. — Не бойся.

Он долго смотрел на меня горящими глазами и только потом поцеловал. Я чувствовала себя хрупкой, как тонкое стекло и надежно защищенной. Я хотела сказать ему так много и не могла. И разве слова что-нибудь значили? Разве я не заслужила хотя бы одну такую ночь в своей жизни? По крайней мере, у меня будет что вспомнить. Я расслабилась и тут же все что было раньше, утекло, как песок сквозь пальцы, оставив только здесь и сейчас. Я знала, что Альдо — безжалостный, опасный и сильный. Но сейчас он был нежным и страстным. А я чувствовала себя свободной. Он хотел меня и это все что мне было нужно.

— Ты не боишься?

— Нет, когда ты так держишь меня.

Он довольно потянулся ко мне.

— Тогда я не отпущу тебя.

Смутившись, я на мгновение опустила голову. Какие-то остатки страха все еще плавали на поверхности, рождая неуверенность. Сердце колотилось, и коленки противно дрожали. Неожиданно сильно сжав мои плечи, он заставил меня посмотреть на него. В его улыбке, глазах, движениях было чувственное обещание. Я тонула в его отливающих зеленым серебром глазах. Я была желанна.

— Я не боюсь.

— Правда?

— Да.

Я проснулась от того, что Альдо во сне крепко, почти до боли, прижал меня к себе. Я не возражала.

Ночью я опять не услышала ни одного слова о любви, но какая разница? Лучше желание такого, как Альдо, чем любовь какого-то мифического плюшевого принца. Осознав эту простую истину, я поцеловала его.

— Только за это, — пробормотал он. — Ты получишь на завтрак самую вкусную рыбу на свете.

Сейчас, Альдо выглядел невыразимо довольным, вернее, самодовольным. Неужели ночь моей свободы так быстро кончилась? Если я права, то моя ошибка будет фатальной. От этой мысли все во мне напряглось, и он это сразу почувствовал.

— Что я сделал? — засопел он.

— Рядом с тобой я теряю себя, Альдо, — озвучила я свою мысль.

Он закатил глаза, а потом легко поцеловал.

— Можешь не бояться быть съеденной, найлек, — прижимая меня к себе, мурлыкнул он.

А может это не так уж и плохо? Быть проглоченной, таким как он, монстром и хищником. Иногда, это так привлекательно…. Я вздохнула.

— Ты меня подавляешь. Ты очень властный.

— Я Савар, — пожал он плечами. — И я не требую от тебя слепого подчинения.

— А что ты требуешь?

— Ничего такого, что ты не могла бы дать мне. И не надо думать, что страшно тебе одной, — буркнул Альдо, отворачиваясь.

От удивления я села, завернувшись в одеяло. В палатке царил полумрак, сквозь слегка приоткрытый полог пробивался серый утренний свет, и были видны кусты, тонувшие в густом тумане.

С сомнением покачав головой, я сказала.

— Я не верю, что ты боишься. Ты сам говорил….

— Кира, — Альдо вздохнул и сел рядом. — Только идиоты живут без страха. А я не идиот! И я знаю, что не смогу удержать тебя силой. Ты в любой момент можешь посмотреть на меня и сказать, что не хочешь меня. Ты можешь уйти от меня…, это пугает.

— Я боюсь потерять тебя, — пожал он плечами.

— Я злюсь и…, я очень сильно злюсь….

— И что же мне делать?

— Остаться. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Понимаешь? Всегда, это значит навечно, до смерти, насовсем…. Я буду заботиться о тебе, я всегда буду рядом, я убью любого, кто будет угрожать тебе.

— Убьешь? — в замешательстве прошептала я.

— Да, — устало улыбнулся он.

Альдо сидел рядом, опустив голову, съежившись, и выглядел странно беззащитным.

Это он мне так в любви признался или как? Я не знала, что сказать, я боялась все испортить, поэтому просто обняла его.