- Не хочешь ли ты сказать…

      - Вполне вероятно, Ахши помог гардине упасть.

      Я аж чаем поперхнулась.

      - Семилетний ребенок пытался меня убить?! Альрайен, ты вообще соображаешь, что говоришь?! Да он даже до гардины не дотянется, не считая того, что вся эта идея в целом бредовая.

      - Мы ничего о нем не знаем. Ахши ведет себя не как семилетний ребенок.

      - Ну да, он ведет себя как семилетний ребенок, недавно переживший трагедию.

      - И много ты детей видела, чтобы делать подобные выводы? – скептически поинтересовался Альрайен.

      - А много их видел ты?

      Некоторое время мы буравили друг друга упрямыми взглядами. Наконец, не отыскав необходимой задумчивости в моих глазах, Альрайен сделал ещё одну попытку убедить меня прислушаться к своему мнению:

      - И всё же. Ты не замечала, что вокруг Ахши витает что-то странное, как будто… - он поморщился, пытаясь подобрать подходящие слова, - будто предостережение от необдуманных поступков. Я не знаю, как это объяснить. Что-то отталкивающее и даже подавляющее?

      - Неужели что-то может действовать подавляюще на аллира, великого и могучего? – не удержавшись, едко заметила я.

      - Это и странно, - серьезно кивнул Альрайен.

      Я вздохнула и, допив залпом чай, поднялась из-за стола.

      - Да, я тоже иногда чувствую что-то непонятное, но не думаю, будто семилетний мальчик может представлять для нас угрозу. Даже если он не совсем обычный ребенок, мы вполне можем за себя постоять.

      Поднявшись в нашу с Вивиллой комнату, я постаралась двигаться тихо, чтобы не разбудить девушку, но оказалось, что она не спала. Стоило мне с золотистым огоньком в руках подкрасться к своей кровати, стоявшей напротив кровати Виль, девушка зашевелилась и, повернувшись ко мне лицом, прищурила глаза от яркого с непривычки света.

      - Алиса, знаешь, я хотела с тобой поговорить, - начала она, недоброжелательно глядя на меня. Видимо, Виль тоже приготовила не очень приятную тему для разговора.

      - О чем? – спросила я, прямо в одежде забираясь в постель. Простыню и одеяло потом постирают, а если и не постирают, меня это уже волновать не будет, зато не окажусь в одном нижнем белье, если вдруг на деревню нападут сектанты. Почему-то мне постоянно везло – в какое бы человеческое поселение ни приходила, везде появлялись сумасшедшие служители культа со своей навязчивой идеей принести в жертву как можно больше народу.

      - Ты совершенно не ценишь Альрайена! – вдруг с обвинением выпалила Виль. – Он так о тебе заботится, а ты постоянно грубишь ему, издеваешься, противоречишь во всём!

      - Виль, это тебя не касается, - раздраженно сказала я. Понадеявшись, что на этом разговор закончится, откинулась на спину и натянула на себя одеяло.

      - Не понимаю, что он в тебе нашел… - недовольно пробурчала девушка, разбив мои надежды.

      - Я тоже не понимаю.

      - Что?! – воскликнула Виль, резко садясь в кровати и потрясенно глядя на меня. – Ты его не любишь! Точно! Ты его не любишь…

      Я с трудом подавила стон разочарования и перевернулась на бок, отворачиваясь от девушки:

      - Виль, давай спать!

      - Но тогда я не понимаю, - не унималась она. – Ты ведь его жена. Почему? Это всё из-за того, что ты Хранительница Света?

      Так и хотелось сказать: «Да! Становись Хранительницей – Альрайена получишь в подарок!» Со вздохом перекатившись обратно на спину, села и внимательно посмотрела Виль в глаза, казавшиеся совсем темными при свете застывшего между кроватями огонька. Наверное, со стороны действительно казалось странным, как можно не любить такого красивого и необыкновенного мужчину, будучи его женой. Рассказывать всю нашу историю не хотелось. Не привыкла я делиться своими эмоциями и проблемами с другими людьми. Если друзьям – Лине и Стасу – я могла поведать о многом, потому как знала, что они всегда готовы поддержать, то в объяснении ситуации Вивилле я не видела смысла. Зачем ей что-либо рассказывать? Поплакаться о своей тяжелой судьбе? Так она не поймет. Просто доверить свои чувства? Или, может, рассказать обо всём, чтобы она больше не задавала вопросов и была в курсе дела? А зачем? Я ведь не обязана перед ней отчитываться, тем более, когда речь идет о столь личной проблеме. А заводить дружбу я с ней всё равно не собиралась, да и дружбу начинают определенно не с ничтожных жалоб на мужчин.

      - Нет, конечно же, дело не в силе Хранителя Света. Но почему тебя так волнует всё, что касается Альрайена? Может, ты в него влюбилась? – обличительным тоном предположила я, для пущего эффекта окинув Вивиллу пристальным, изучающим взглядом.

      - Я?.. – пролепетала девушка, разом растеряв весь пыл. – Нет, что ты такое говоришь! Ни в кого я не влюбилась. – Укладываясь обратно на кровати, Виль поспешила отвернуться от меня в другую сторону и совсем тихо пробормотала: - Я всего лишь побеспокоилась…

      Хм, теперь буду знать, как отделаться от подобных разговоров.

      Утро порадовало ясной погодой. Дождь шел всю ночь и прекратился совсем недавно, поэтому на улицах ещё оставались лужи, но под горячими лучами солнца быстро высыхали, наполняя воздух влажными парами. Приятно было отправляться в путь, впервые за несколько дней не кутаясь в плащи и не опасаясь насквозь промокнуть. Проезжая по главной деревенской дороге, я с интересом озиралась по сторонам, смотрела на жителей, спокойно занимавшихся своими делами, провожала взглядом стражника, патрулировавшего улицы. Похоже, эта деревня действительно стала первым людским поселением, где во время нашего посещения не появились сектанты! Солнечная погода, отсутствие сумасшедших поджигателей – определенно хороший знак!

      Дорога вновь лежала сквозь лес и ярко-фиолетовые деревья. Глядя на них, оставалось только гадать, в какие же цвета раскрасит природу осенняя кисть. Обнаружив, что земля больше не расплывается под ногами, фоары оживились и охотно поддержали быстрый темп езды. Ветер обдувал лицо, трепал волосы, обтекал тело, вплотную прижимая к нему ткань рубашки, на этот раз более плотной в связи с окончанием лета. Ветер ещё не стал холодным, не было в нем и запаха осени, но не стоило забывать, насколько погода бывает обманчивой, когда солнце, пусть незаметно, однако уже начинает остывать.

      Ближе к полудню мы сделали привал. На этот раз, благодаря отсутствию дождя, я решила оставить все дела по устройству лагеря на других, сама же занялась тренировкой. С моим выбором никто спорить не стал – в последние дни я и так слишком много сил вкладывала в улучшение условий отдыха и повышение их комфортабельности, даже Альрайен не проявлял никакого недовольства. Ранее возложенные на меня обязанности по просушке и подогреву земли, конечно, можно было счесть за развитие навыков в управлении магией, но настоящая тренировка всегда оставалась незаменимой. Тот факт, что теперь я не обязана справляться со всеми проблемами самостоятельно и аллир всегда готов оказать поддержку, важности тренировок нисколько не принижал.

      Я пыталась вызвать не просто свет, мне хотелось научиться использовать Первозданный элемент, хотя сама по себе возможность к нему обращаться казалась чем-то невероятным. Как Высшие смогли такое провернуть? Каким образом я умудрялась до него дотягиваться? Пусть в моменты сильных эмоциональных потрясений, но ведь получала доступ к Первозданному Свету, заточенному в гетитовом сосуде! И, главное, чего этим хотели добиться Высшие?

      Для того чтобы вновь воспользоваться Первозданным Светом, я пыталась вызвать в душе те чувства, которые испытывала во время его появления. Мысленно наполняла себя неестественным спокойствием и уверенностью в собственной правоте, но отчетливо чувствовала, насколько эти эмоции надуманны, искусственны. Я не ощущала этого по-настоящему, снова и снова создавая шары и лучи с помощью силы Хранителя. Может быть, я что-то делала неправильно? Ведь не эти чувства были залогом появления Первозданного Света, всё как раз наоборот. Изначально я испытывала ярость, боль, растерянность, и только после появления во мне Света всепоглощающей волной в душе поднимались столь удивительные ощущения. С другой стороны, сами Высшие сказали – я должна вспомнить, что чувствовала во время использования света «особым образом» (интриганы проклятые, не могли сразу признаться), для того чтобы это повторить.