— Но ведь вы же не ради работы учителем учились рисовать?
— Ну… да. Поначалу я и правда надеялась, что когда-нибудь мои картины оценят, а до той поры можно и учителем побыть.
Она до сих пор оставалась учителем рисования, но, по сути, уже не рисовала собственные картины.
— А почему больше ничего не рисуете?
— Да кто его разберёт почему.
— Пожалуйста, не уходите от ответа.
— Может, жизнь после университета оказалась для меня слишком сложной.
Она как будто о ком-то другом говорила.
— Знаешь, когда выходишь в общество… твоё свободное время резко сокращается… И начинаешь придумывать вот такие оправдания. И если хочешь чего-то добиться в будущем, действовать нужно здесь и сейчас.
— Я не о том спрашиваю. Мне интересно, что именно вы чувствуете.
От прямого вопроса Тихиро глубоко вздохнула.
— Эх. Ты ещё такой малец.
— Уж извините… Вот если бы объяснили мне, каким местом я малец, получили бы спасибо.
— Общество не состоит из чёрного и белого. А ты веришь, что его могут разделить на чёрное и белое взрослые.
— Я не прав?..
— Кажется, Митака уже это понял… Всё-таки год для старшеклассников многое значит. К тому же вокруг него постоянно трутся взрослые женщины.
— ...
— Вряд ли ты поймёшь, даже если расскажу, но всё равно хочешь услышать?
— Непременно.
— В мире почти нет такого, что можно разделить на чёрное и белое. Общество размыто — из него постоянно вымываются краски. Вот как-то так. Потому что мир состоит из людей, которые находятся в пути. Возьмём твою жизнь, вот добьёшься ты своей цели и станешь разработчиком, никакие ведь титры не появятся, будто в игре какой?
Разумеется, такого не будет.
— Нет ведь, правда? Ничего не закончится. И так ещё шестьдесят лет.
— ...
Шестьдесят лет. Столь долгий срок трудно вообразить. Сората не очень хорошо понимал, что будет даже через десять.
— Ты хоть немного понял, о чём я говорила?
— Вы про то, чтобы я не зацикливался на том, что у меня перед носом?
— Вообще нет. Ну, тебя можно похвалить и за такой вывод.
— Тогда...
— Если станешь тем, кто способен признать только идеальный результат, радости не будет ни тебе, ни окружающим.
Тихиро говорила на редкость убедительно, словно отталкивалась от собственного опыта.
— Только не пойми неправильно, я не говорю, что ты не должен стремиться к идеалу.
— Вроде как понимаю.
— Я лишь говорю, что не нужно полошиться, когда дела идут вразрез с ожиданиями. Потому что в противном случае ты не сможешь дальше быть с Масиро.
— Чего это вы переключились на Сиину и меня?
— Люди меняются… Даже ты не будешь вечно школьником. Если будешь каждый день отрываться с местной компанией, разве станешь тем, кем хочешь? То же относится к Камигусе, Митаке, Акасаке и Масиро. Если тебе хочется того, чего сейчас у тебя нет, нужно временами что-то менять в своём уютном мирке. Нужно выходить из зоны комфорта.
Тихиро понемногу меняла тему, и её слова застревали у Сораты в груди.
— В школе не меняются только учителя. А когда приходит время, третьегодки выпускаются под фанфары… Для них всё меняется, но это нельзя назвать прощанием.
— Отправка в путь...
— А ты хорош трепаться на трезвую голову.
Тихиро вела себя привычно, разве что напилась сильнее обычного. Возможно, если бы не это, их разговор не состоялся бы.
— Ладно, мой урок закончен. Тебе пора спать.
Сората покорно встал со стола.
Лучше поговорить про сочельник в другой день. Если всё ей рассказать на пьяную голову, потом всё равно забудет.
Собираясь уйти с кухни, Сората повернулся к Тихиро.
— Сэнсэй.
— Чего? Хочешь, чтобы я вогнала тебя в ещё больший депресняк?
— Я думаю, для вас ещё не поздно.
Нельзя вернуть упущенное время, но чего-то успеть добиться можно всегда. Казалось, в этом и состоял смысл рассказа Тихиро.
— Знаю и без твоих советов.
— Спокойной ночи.
Когда Сората действительно собрался уйти, Тихиро его остановила.
— Канда, забыла тебе сказать.
— Чего ещё? Такой удачный момент испортили! Так, а почему я сказал что-то крутое, хотя на самом деле у меня кислая мина?!
— Уезжай домой на Новый год.
— Что? Зачем?
— Я лечу в Австралию, потому на время зимних каникул Сакурасо закрывается.
— Вы за кого себя держите?!
— Закон — это я.
— Требую собрание Сакурасо!
— Отказано. Ваша компания, включая тебя, даже летом не уезжала домой, ваши родители, наверное, волнуются. Думай об этом как о новогоднем подарке и будь благодарен.
— Чего это у вас такое лицо, как будто вы сказали что-то крутое?! А вот вообще ничего! Короче, а Сиина? Она поедет в Англию?
— Ты же с кошками отправишься в Фукусиму? Бери её с собой.
— Фукуоку!
— А~ ладно-ладно. Токусима.
— Почему вы оставили «сима»?!
Хотя споры с пьяницей всё равно ни к чему не привели бы, Сората не мог не ткнуть её носом.
— Главное, что я сообщила. И передай остальной компашке.
— ...
Получив напоследок важную задачу на свою голову, Сората звучно вздохнул и вернулся к себе
Часть 2
Когда закончились финальные экзамены, наступил момент истины.
С опаской взглянув на полученный экзаменационный лист, Сората увидел у Масиро привычные по первому семестру круглые ноли по девяти предметам и смирился с тем, что ей придётся в очередной раз идти на дополнительные экзамены.
В Сакурасо начались весёлые деньки, когда Мисаки по традиции жарила сладкую картошку и готовила рождественские украшения для хвойного дерева в саду.
Бывали и такие дни, которые проходили спокойнее. Вчера, 23 числа, Сората в одиночку поехал в соседний район, в торговый центр за подарком, который потом отправил младшей сестре Юко в Фукуоку.
В итоге отношения с Масиро нисколько не улучшились — они как были скисшими, таковыми и остались.
Единственное, что изменилось в поведении Масиро, — она стала каждый день оставлять перед дверью Сораты баумкухен.
Он их забирал и ел, но его не покидало неловкое чувство, потому что изначально именно Сората покупал их для Масиро.
В последний день второго семестра, 24 декабря, Сората перед походом с Нанами в театр занимался в своей комнате программированием, а, выйдя в коридор, обнаружил новый баумкухен.
Терпение у Масиро подошло к концу, потому что упаковка оказалась открыта, а от булки откусили кусок.
Сунув баумкухен в рот и посмотрев на часы, Сората увидел, что уже настало 4 часа дня.
Солнце пошло к горизонту, выкрашивая западное небо багровым, но на сегодня ещё оставались планы. Прежде всего от Сораты требовалось отвести Масиро к месту встречи с редактором Аяно, как он и обещал, откуда они пойдут на новогодний банкет от издательства.
А потом Сората планировал встретить Нанами, которая пораньше уйдёт с работы, и пойти на спектакль. К счастью, банкет и театр находились возле станции, потому много времени не уйдёт.
После спектакля они с Нанами что-нибудь съедят, чтобы убить время, потом после банкета заберут Масиро, немного прогуляются по пути и вернутся в Сакурасо. В итоге гулянья равномерно растянутся на весь вечер.
Тихиро убежала на групповое свидание… что вполне ожидаемо. Рюноске сказал, что зарезервировал себе номер в отеле и уже заперся там. Потому теперь его комната пустовала.
Дзину Сората с небольшим опозданием наврал, что после спектакля Нанами и рождественского банкета Масиро в Сакурасо пройдёт рождественская вечеринка. Потому Дзин ушёл за тортом и сейчас отсутствовал. Когда он вернётся, Сората и остальные уже уйдут, и Дзин с Мисаки окажутся наедине.
— Как-то я нервничаю...
Сората ничего особенного не сделал, но когда думал о двух третьеклассниках, у него поднимался пульс.
Он ещё раз глянул на часы.
Надо бы уже готовить Масиро к выходу.
Он поднялся на второй этаж и позвал девушку через дверь:
