— ...
— А также это способность слышать собеседника, уловить суть в его словах и дослушать его до самого конца. Не всегда говорящий имеет возможность выразить словами всё, что хочет сказать. Думаю, участие слушателя тоже необходимо. Таким образом, коммуникативные навыки не означают способность читать атмосферу, задвигая свои мысли назад и ставя мнение других во главе стола, и не ограничиться поверхностным понятием духа сотрудничества.
— ...
— Я немного затянул разговор, но, когда общаешься, нужно понять собственные мысли, прежде чем передавать их другому, а когда слушаешь другого, нужно держать ухо востро и улавливать суть… Вот так лично я представляю себе «коммуникативные навыки». Если ими владеешь, то при взаимодействии с людьми будешь меньше использовать фразы «но» и «однако» по отношению к чужому мнению и беседа приобретёт конструктивный вид.
— Точно...
Сората только и мог восхищённо кивать.
— Но нельзя, чтобы тебя дурили.
— А?
— Я сам верю только в половину из того, что сказал.
— Половину?
— Я о качествах. Тех, которые необходимы разработчику.
— И что с ними?
Сората хотел узнать во что бы то ни стало.
— Конечно, я думаю, коммуникативные навыки необходимы. Но если ты влился в общество, какое бы занятие себе ни выбрал, захочешь ими обладать, так? А не кажется ли тебе, что само по себе это звучит уныло?
Заявление вышло вполне в духе Кадзуки, который продолжал выпускать новые игры.
Но какие ещё качества?
— ...
— Не понимаешь? На самом деле ответ прост. Даже если обе стороны найдут общий язык и сойдутся на одном мнении, если качество конечного продукта будет неудовлетворительное, а в нашей работе иной вариант не годится, то труды пропадают даром.
— То есть...
— Проще говоря, без творческого начала, которое может реализовать идеи, наша работа теряет смысл. Потому слова порой кажутся ненужными.
— ...
— Я говорю немного абстрактно, да?
— Нет, я отлично понял.
— Отлично?
— Тот, кто рисовал для моего проекта картинки, как раз такой.
Преодолеть разные трудности и добиться результата. Возможно, внутри Масиро существовал некий порядок действий, но Сората его почувствовать не мог, не мог увидеть глазами. Потому казалось, что в ней и вовсе отсутствовал всякий порядок.
Масиро лишь проводила кистью, и на белоснежном холсте рождался новый мир. Такой Сората видел её до недавнего времени.
Даже когда он попросил её нарисовать наброски для проекта, она подготовила для него именно такие изображения, какие он задумывал у себя в голове, словно прочла его мысли.
— В моей компании тоже есть противные программисты. Они терпеть не могут собрания и отмалчиваются на них. Общаться вообще не умеют и даже не пытаются научиться, из-за чего я временами злюсь.
— А такое можно говорить?
— Всё нормально, я как раз хотел их похвалить. Ведь всегда считал программистов краеугольным камнем в разработке игр. Никакую идею без их помощи не воплотить в жизнь. Даже с одним выдающимся программистом можно перевести качество продукта на новый уровень. Сколько игровые движки и инструменты разработки ни улучшай, это не изменится.
Сората смутно вспомнил лицо Рюноске.
— В конце концов проектом занимаются директор, продюсер, а помимо них программисты, художники, мастера звука. Без творческой силы настоящего создателя не получится придать их действиям нужный вектор и что-то сотворить.
Походило на правду. Если вспоминать Няборона, единственное, что Сората реально «сделал» для его создания, — подал идею.
— Потому я хочу, чтобы ты стал руководителем проекта, на которого все полагаются и который способен учитывать индивидуальность каждого. Если ты на это настроен, думаю, сам собой решится вопрос коммуникации, о котором я только что говорил.
Разговор с Кадзуки помог эмоциям, которые у Сораты ещё не приняли ясный вид, обрести форму понятных слов. К чему нужно стремиться? Теперь путь стал таким отчётливым, словно на него указывала стрелка компаса.
Встречи в середине и конце января с Кадзуки, который основывался в своих заявлениях на опыт, пошли Сорате на пользу.
Оставаясь в приподнятом настроении, он изо дня в день трудился не покладая рук.
Воодушевившись, он не только подкорректировал содержание проекта для итоговой комиссии, но и провёл генеральную уборку, которую не смог провести в конце года, а помимо этого ещё и помог Нанами подготовиться к прослушиванию.
Что касалось репетиций, Нанами попросилась раз в неделю часа на два в звукозаписывающую студию университета, чтобы никому не мешать, где тянула голос.
Там она могла записывать речь и тут же проверять её звучание.
— Правда свой голос кажется странным?
— Поначалу так и было, но теперь уже привыкла. Если бы не слышала его, не смогла бы его улучшать. Когда выступаешь, хочешь показать больше эмоций, но вложить их в голос на удивление трудно.
Сората выступал в роли жюри и оператора звукового оборудования.
Для прослушивания прислали два сценария: для чтения вслух — всем известную японскую сказку, для отыгрыша — шекспировского Гамлета.
Шекспира Сората не читал и не смотрел, не знал в подробностях сюжет, но, глядя на выступление Нанами, прекрасно понял, что сокращённая для прослушивания сцена играла важную роль в истории.
В этой сцене девушка по имени Офелия, которую играла Нанами, навсегда прощалась с Гамлетом.
Поскольку читать Сората мог как угодно монотонно, он пару раз поучаствовал в репетиции Нанами в качестве партнёра.
Их действо записывалось на камеру, но Сората не набрался храбрости взглянуть на себя на записи. А Нанами захихикала — наверняка потому, что воочию видела его игру.
— Чего ты хочешь от новичка, Аояма?
— Какой-то новый Гамлет.
— Гамлет как Гамлет!
— Когда будет тяжело, я это припомню.
— Забудь, немедленно!
Каждый раз к ним присоединялась Масиро, которая сидела на софе в дальнем углу микшерной комнаты и молча читала сёдзё-мангу. В последнее время она читала один за другим хиты прошлых лет.
— Сиина, эта манга интересная?
— Не уверена.
— Ясно...
Вот только какую бы мангу она ни читала, отвечала всегда одинаково. Раньше Масиро говорила, что учится, но чему именно — оставалось загадкой.
Тихие, но продуктивные дни шли своим чередом, и дата на календаре перевалила за 10 февраля.
12 февраля. Суббота. Сегодня в Сакурасо приезжала младшая сестра Сораты — Юко, чтобы сдавать вступительные экзамены в Суйко. Заранее извещённый о том, что она приезжает на вечернем синкансэне, парень отправился к станции, готовясь терпеть её выходки.
Придя в Сакурасо, Юко зашла в комнату Сораты и воодушевлённо там осмотрелась.
— Ого~ Столько кошек. А что за обои? Няборон? Ах, здесь пахнет братиком.
Долгое путешествие длиной полдня никак на ней не сказалось.
— Ты не устала?
— Я бодрячком, в поезде отоспалась.
— Там абитуриенты должны готовиться, а не спать. Если не выспишься ночью и завтра отрубишься прямо на экзамене, я тебе ничем не помогу.
— А?! Я не думала о таком. Что же делать, братик? Наверное, я никуда не гожусь.
— Успокойся. Ты в любом случае никуда не годишься.
— Ну, так-то да… нет, я гожусь.
Если она была бодрячком лишь настолько, то к ночи успеет устать и хорошо выспится.
— Братик плохо ко мне относится, за это я раскрою его секреты! — заявила Юко и нырнула под кровать.
— А, дура! Там...
— У тебя точно есть диски, где с младшими сестрёнками делают всякое разное!
— Да кто такое будет у себя хранить?!
Схватив Юко за обе ноги, Сората вытянул её из-под кровати. Он даже не беспокоился о том, что мог увидеть её трусы под задравшейся юбкой.
Но он опоздал, потому что Юко уже что-то сжимала в руках.
— У меня сокровище братика!
То, что с криком вытащила Юко, оказалось мангой.
