- Ну, можно сказать, я верю в душу, душу, которая неким образом едина и есть в каждом. Я не мыслитель, Ванс.

Доктор Ульрик все время крутил в руках какой-то листок бумаги. На самом деле это было письмо, по поводу которого он все думал и решал, показать его Вансу или нет.

- Тебя беспокоило, что у Сиднея нет работы, - заговорил доктор, и Ванс уже и сам не знал, кричать ли ему от радости или проклинать старика за безразличие, с каким он воспринял его рассказ о том, как низко пал его кумир.

- Я точно знаю, Ванс, что ты хотел... чтобы Сидней нашел работу.

- Да, верно, - ответил Ванс.

- Тогда у меня есть повод порадовать тебя, мой мальчик, - громко сообщил старик . - Но главное помни, что худшее позади. Важно лишь то, что он опять с нами.

- Вы правда так думаете? - спросил Ванс, и, не выдержав заплакал, тронув старого доктора этими слезами еще сильнее, чем в тот вечер, когда Сидней был арестовал и он впервые остался без брата, в полной мере почувствовав, какой безрадостной порой бывает жизнь.

- Ванс, послушай. Он по-прежнему твой герой. Понимаешь? Он рассказал тебе правду. Открылся тебе. Ты единственный, кого он так сильно любит. Неужели не понимаешь?

- Другого мне и не нужно, - выдавил Ванс, всхлипывая.

- Тогда не вешай нос. Доктор удалился в соседнюю комнату. Затем вынес оттуда Вансу какое-то лекарство.

- Не хочу, док. Я сейчас и так успокоюсь.

- Пей. Раствор слабый, пустячный. Выпей и я прочитаю тебе письмо, которое прислала миссис Уэйзи насчет сына.

Вас выпил лекарство и стал слушать.

- Ты знаешь сына миссис Уэйзи, Гарета? - спросил доктор.

- Конечно знаю.

- Помнишь, он попал в аварию с поездом?

- А еще он путался с салотопом, если мне не изменяет память.

Доктор поглядел на своего "подопечного" с неподдельным удивлением, а тот на него, в свою очередь, с досадой.

- Гарет один, кто выжил в той аварии, когда скорый поезд протаранил их пикап с трейлером. Его отец и оба брата погибли... а позднее, либо из-за этого столкновения, либо потому что на ярмарке его сбросила и лягнула лошадь, у него проявился, скажем так, ряд симптомов. Он фактически инвалид и почти не выходит из дома. Гарету сейчас около двадцати... Его мать ищет человека, который ухаживал бы за ним...

Доктор постучал пальцами по письму перед самым носом у Ванса.

- Ну нет, док, - воскликнул тот. - Сидней не может заниматься такими вещами.

- Какого рожна он вдруг не может? - вспылил доктор. - Может и должен.

- Стать санитаром? Мужиком сиделкой? Никогда.

- Чем же он, по-твоему, может заниматься?

Глубокое молчание Ванса стало первым шагом к согласию с его стороны.

Несколько минут спустя, когда Ванс уже уходил, доктор Ульрик обнял его и долго так стоял, не разжимая объятия. Они никогда прежде не были настолько близки, и Ванс еще ни разу в жизни так не нуждался в близком человеке.

- Вчера я узнал, тут появилась одна работа, Сид.

Ванс завел об этом речь на следующее утро, перемывая после завтрака посуду (было пять утра и туман еще гуще чем вечером окутывал горы).

- Похоже, это хорошая возможность для любого кто заинтересуется.

- Работа для меня? - удивленно переспросил Сидней, в чьем обращении снова чувствовался холодок отчужденности, с которой он всегда держался с братом.

- Для кого же еще, - Ванс говорил крайне напряженно. - В особняке Уэйзи требуется человек... чтобы ухаживать за парнем, который довольно давно попал в странную аварию с поездом.... ты, конечно, его помнишь.

Сидней, чье лицо после тюрьмы приобрело бледность, вдруг покраснел как свекла, и опустив глаза, уставился на тост и яичницу у себя в тарелке. Однако Вансу стоило такого огромного усилия сообщить брату об этой открывшейся "вакансии", что он даже не заметил в какое смущение при упоминании имени Уэйзи пришел соискатель.

- А я думал, - заговорил Сидней, стараясь овладеть собой, - может Гарета уже... и в живых нету, просто ты мне не рассказывал...

- Наверное, надо было держать тебя в курсе насчет его состояния, - сказал Ванс, немного расслабившись, - раз уж, помнится, ты так часто о нем справлялся когда я тебя навещал...

- Мне было дико неприятно тебя о нем спрашивать, потом что эта тема... была тебе явно не по душе.

- Прости, если у тебя сложилось такое впечатление, Сид... Наверное стоило охотней сообщать тебе о нем новости. В любом случае, эта работа твоя, стоит тебе только захотеть! - нетерпеливо и даже со злостью закончил Гарет этот изнурительный для себя разговор.

- Но Ванс, - Сид встал из-за стола, за которым они завтракали, и в голосе его послышались воодушевленные и даже задорные нотки. - Ты даже мне не сказал, что это за работа такая...

Слегка отвернувшись в сторону, Ванс ответил: "Предложил это, кстати говоря, доктор Ульрик, и я сперва прохладно отнесся к этой идее... но потом подумал..."

- Ты просто расскажи, чего мне надо будет делать, Ванс.

- Этот... Гарет..., - Ванс пытался скрыть свою неприязнь, если не сказать предельное раздражение, - как ты сам, наверное, знаешь - инвалид, или вроде того, так что ему нужен человек, который бы о нем заботился. Остальные, кого нанимали, дольше чем на две-три недели там не задерживались. Честно говоря, Сид, я боялся, что ты подумаешь, что взяться за такое занятие, значит опуститься...

Сид снова сел на стул и тронул пальцами чашку кофе. "Опуститься", - повторил он, стараясь разгадать, был ли в этом замечании какой-то сарказм; но в итоге он решил, что Ванс на сарказм не способен.

- Говоришь, теперь он инвалид? - глаза Сиднея, как это часто бывало, сделались мечтательными. - Раньше любимым занятием Гарета было скакать верхом... Помню, его отец мне как-то рассказывал, что Гарет, еще совсем мальцом, умел объезжать лошадей, и он не болтал - я узнал потом, что он и правда объездил нескольких коней... Он мечтал выступать в родео, или кто знает, может в цирке...

- По-моему, Сид, он пострадал как раз когда объезжал лошадь. По крайней мере, его сбросил и лягнул новый конь... Понимаешь, Гарет стал инвалидом не после аварии с поездом. Тогда он отделался только легкими царапинами, притом что его отец и оба младших брата погибли.

- Знаешь, Гарет был в шайке ребят, что вертелась вокруг салотопа, - задумчиво сказал Сидней.

- Может тогда лучше ну ее, эту затею, Сид. В конце концов, куда спешить, время терпит.

- Нет Ванс, время как раз не ждет. Я постоянно чувствую, что его мало. Так что я пойду на эту работу, если меня возьмут.

- Миссис Уэйзи тебя примет, это как пить дать . Она в отчаянном положении... О, прости, я не так выразился, я не хотел тебя обидеть...

- Короче, я согласен.

- Но Сид, ты что, правда этого хочешь? Не могу даже подумать о том, что ты выливаешь ночные горшки и стрижешь на ногах ногти какому-то умалишенному сопляку.

- Да ведь мы с Гаретом не первый день знаем друг дружку.

Теперь Вансу настала очередь краснеть, потому что он хотел узнать больше, но не решался спросить.

- Пойми, Ванс, не вечно же мне сидеть у тебя на шее... Говорю тебе, я согласен. Сидней встал, улыбнулся, дружески ткнул Ванса в живот кулаком, и заулыбался еще шире

Миссис Уэйзи предложила прислать за Сиднеем шофера, однако он сам настоял, что пройдет пешком эти шесть или семь миль.

В итоге, пока Сидней добрался до ее дома, он немного вымотался. В тюрьме условия для физических упражнений были минимальными -- потрепанный боксерский мешок да пара-тройка гантелей, вот и все всё, что имелось в его распоряжении для поддержания формы. Может быть, виной тому стало заключение, а может (кто знает?) слишком тяжелые воспоминания, но только - как объяснил это тюремный врач-психиатр - но сердце у него теперь стало шалить.

По случаю предстоящего нелегкого испытания, каким должна была стать встреча с матерью Гарета, Сидней старательно приоделся. Он надел одну из классических рубашек, подаренных ему Вансом на Рождество, добавил вязанный галстук нейтрального цвета, расчесал и уложил мокрой щеткой свои темные волосы и наконец, по настоянию Ванса, начистил пилкой ногти: Сидней обычно запускал их до такого состояния, что под ними чернела грязь, а на больших пальцах они как правило были обломаны. Блеск голубых глаз в контрасте с необычайно смуглой кожей, придавал его лицу какую-то спокойную красоту и чистоту, которая совершенно не сочеталась с эпитетом "бывший заключенный".