- Это его дед был салотопом, Сид, сто лет назад, - объяснял Ванс, сам понимая, что в пустую повторяет эти давно известные сведения брату, который вообще его не слушал.
- В жизни бы больше с ним не встречаться... По-моему, что все мои беды из-за него. Я и в тюрьму угодил с его подачи!
Сидней глянул на брата с таким выражением, какого Ванс никогда прежде у него не видел.
Ванс, в свою очередь воззрился на него с испуганным недоумением. Что-то мучительно встрепенулось в эту минуту у него внутри, возможно, это были страх, и подозрения, и какая-то безотчетная жуть, а может быть и другие, еще более мрачные переживания. Ванс захотел взять Сида за руку и уже потянулся к ней, но тот убрал ладонь. Однако вспомнив, как близко к сердцу юноша принимает скупость проявлений любви и заботы с его стороны, Сидней крепко сжал руку брата своей тяжелой, грубой хваткой, и продолжал держать, стиснув до боли.
- Расскажи все как есть, Сидней, тебе ведь станет легче. Ты мне что, не доверяешь? Я знаю, что между тобой и этим салотопом, как ты его называешь, что-то произошло, и мне всегда казалось, что ваша ссора возможно как-то связана с твоей стычкой с Браеном МакФи... Я хочу сказать, Сид...
- Пожалуйста, не надо, не начинай, - взмолился Сидней. (Надо сказать, что из двух братьев на роль младшего всегда больше подходил он). - Не мучай, с меня и так в тюрьме хватило. Но да, чтобы ты знал, Рой Стёртевант, похоже, приложил руку ко всему тому, что случилось между мной и Браеном... Не проси этого объяснить Ванс, я не сумею. Я и сам конца не понимаю... Хотя ты прав, возможно за всем этим стоит он.
Сидней бросился в объятия брата и сам обнял его со всей силой.
- Ты ведь про меня знаешь, да Ванс? - спросил Сидней сдавленным от слез голосом. - Ведь знаешь? - повторил он со стоном, уткнувшись ртом залатанный пиджак брата. - Ты такой молодец, Ванс, я тебя не достоин. Ты нормальный и порядочный... Ты, наверное, уже догадался насчет меня, и понял про нас с Браеном, что мы с ним...
- Это теперь неважно. Ванс высвободился из тесных объятий брата. Голос его сделался истерическим и скулящим - Мы выкинем все это из головы... С прошлым покончено...
- Нет, Ванс, не покончено.... Я просто хочу объяснить тебе все, чтобы ты понял...
- Кроме тебя у меня никого, Сид, - залепетал Ванс так же горячо бессвязно, как только что Сидней. - Мне все равно, что ты там совершил... Я ждал только одного, когда ты ко мне вернешься. Ты один ради кого я живу...
- Не говори так, Ванс. Бога ради, прошу тебя... Я этого не стою...
И подойдя к младшему брату вплотную, Сидней сказал юноше почти в самые зубы: "Начни достойную жизнь, Ванс... Ты нормальный, тебе надо жениться... Не гробь свою жизнь ради такого как я, слышишь?... Забудь меня".
- Ты для меня всё, Сид.
- Я слышал..., - вновь начал Сидней, после долгих усилий совладав с голосом. - Слышал, ты ходил к губернатору и добился, чтобы он походатайствовал за меня.
Ванс лишь кивнул головой, потому что в чувствах его творился такой раздрай, что заговорить в этот миг он не рискнул.
- И если надо, пошел бы опять, - сумел, наконец, произнести Ванс, но настолько изменившимся голосом, что Сидней быстро обернулся к нему и посмотрел на брата взглядом, полным недоумения. - Будь нужно соврать, я бы и соврал, Сид. Даже если ты убил Браена МакФи хладнокровно...
- Боже, Ванс, - Сидней отвернулся. Он боролся с собой, чтобы не дать волю скопившимся чувствам, что грозили вырваться наружу еще с самого первого дня возвращения.
- Я знаю больше, чем тебе кажется, - продолжал Ванс все тем же изменившимся голосом, голосом незнакомца, каждое слово и каждый звук которого были проникнуты этим "новым" знанием. - И потом, для меня не было секретом, что ты днями и ночами думал о Браене МакФи.
Сидней закивал головой, при этом каждый раз сжимая пальцами колено Ванса.
- Раз ты и так почти все знаешь, Ванс, то да, чего скрывать... я только о нем и думал, а он... обо мне. Затем, чуть не с яростью, Сид добавил: "Думаешь, почему мы с ним так много охотились вместе?... Но чтобы убить хладнокровно...", - он заговорил спокойнее: "Нет, я бы никогда не смог выстрелить хладнокровно... Ему казалось, понимаешь, что я от него отворачиваюсь... это было не так... просто я пытался оттянуть время, чтобы лучше разобраться в том, что я к нему испытываю... а он не мог ждать. Он бы скорей выбрал умереть сам, или чтобы умер я, чем дать остыть моим чувствам к нему... Поэтому он и стал палить в меня в лесу в тот день... Я забежал в таверну Извитый Кряж... Да ты и сам знаешь остальное, Ванс.... Но чтобы хладнокровно, нет, ни за что..."
- Это я и хотел услышать, Сид.... Ты знаешь, что я тебе верю.
- Так или иначе Ванс, на сердце у меня чудовищная ноша... Хладнокровно ли я это сделал или сгоряча, как не назови...
С этими словами Сидней закрыл лицо ладонями. После долгого колебания Ванс наклонился к нему и прильнул губами к шее брата. Это было больше похоже на то, что он прошептал ему какой-то секрет, чем на поцелуй. Сид опять взял Ванса за руку и крепко сжимал ее снова и снова.
- Думаю, есть люди, которым судьбой назначено сыграть в нашей жизни роль, - позднее тем же вечером сказал Сидней брату, когда Ванс зашел пожелать ему спокойной ночи. Но и сама эта мысль и то, как он ее произнес, было до крайности непохоже на прежнего Сиднея.
- Ты ведь все равно от меня не отвернешься, Ванс, - старший брат посмотрел на него с тревогой. - В смысле из-за того, что я тебе сегодня рассказал...
Ванс угрюмо покачал головой.
- Не надо было тебе говорить, - прошептал Сидней, тяготясь молчанием брата.
- Ничего подобного, Сид, правильно, что ты рассказал, - Ванс через силу улыбнулся. - Я сам виноват, что сделал из тебя своего главного кумира, как однажды объяснила это мама. Ты помнишь?
- Теперь-то, Ванс, я точно никудышный кумир.
- Неправда, Сид. Я о другом... не говори таких вещей!
Сидевший в постели Сидней шарахнулся назад, и вжался спиной в изголовье кровати таким же неистовым и отчаянным рывком, как в ту ночь, когда он застрелил Браена МакФи, он впечатался спиной в стену таверны, стоя перед телом умирающего юноши.
- Я стал еще более высокого мнения о тебе, чем когда-либо, - упрямо продолжал Ванс. - Я знаю, что я последний человек на свете, которого ты хотел бы посвятить в такие вещи, Сид. Я, конечно, тоже в этом виноват... Но послушай, Сид, - в интонации Ванса появилось что-то необузданное, как и в голосе брата, - пообещай мне одно - что ты забудешь этого Роя Стёртеванта. Ни один человек не способен причинить другому зла, если тот сам этого не дозволит...
Сидней ошеломленно уставился на брата. Потом обнял и горячо поцеловал.
- Значит, ты не считаешь меня грязным и пропащим человеком? - воскликнул Сидней с радостной надеждой.
- Ты сам это знаешь не хуже меня, Сид.
Ванс не стал говорить Сиднею о том, что решил посвятить во всё доктора, однако ему было необходимо открыть кому-то душу. Он чувствовал, что непременно должен выговориться, и кроме того, рассказать секрет доктору было все равно, что шепнуть его речным водам в полночь. Тем не менее, ему казалось что он поступает неправильно. И что его долгом было бы наглухо запереть тайну Сиднея в своем сердце. В неожиданном приступе злости смешанной с разочарованием ему даже подумалось, что Браен МакФи заслужил смерти.
- Ну вот, теперь вы обо всем знаете, - закончил Ванс не без раздражения. - Хотя, судя по вашему виду, вы с самого начала это знали... Кто бы сомневался.
- Я не разделяю людей на гомосексуалистов и не гомосексуалистов, - ответил доктор. - Когда доживаешь до моих лет, такими мерками уже не меряешь. И я не думаю, что Господь тоже различает людей по такому принципу.
-Не знал, что вы верите в Бога, док, - произнес Ванс сдавленным голосом, потому что тоска снова взяла верх над всеми его чувствами.
