Допрос продолжался минут сорок — час, Степан упустил момент, чтобы зафиксировать начало «разговора». Миша говорил быстро и торопливо, спешил сдать всех и вся, зря Левченко переживал, что придется долго «ломать» пленника, тот дал слабину еще в самом начале и выдал все, что знал.

Все, что говорил Миша, записывалось на диктофоны двух мобильных телефонов, информации было не так уж и много, но она позволяла поймать Полковника, Татарина, Толстяка и еще четверых «менеджеров среднего звена» этого заговора. А еще Миша выдал какую-то непонятную фразу о том, что где-то на полуострове дожидается своего часа группа иностранных наемников, вооруженных каким чудо — оружием возмездия, вундервафля, мать ее так! Скорее всего, это была просто утка пущенная Полковником, чтобы подчиненные верили, что «заграница им поможет» и большой брат всегда рядом.

Развязывать пленника Степан не стал, да и зачем, ну отсохнут у того кисти рук и ступни ног от пережатых стяжками вен, и что? Кому до него есть дело? Степану так, точно было плевать на самочувствие Миши.

«Нива» завелась только с третьей попытки, выведя машину из гаража, Левченко старательно закрыл за собой створки ворот, потом начертил подошвой ботинка на земле несколько линий, так на всякий случай, вроде метки — маячка, чтобы можно было понять, подъезжал кто-нибудь к гаражу или нет.

Вернувшись на квартиру, где был спрятан арсенал, Степан отобрал несколько пистолетов и автоматов в сторону, туда же легли и патроны с магазинами, все это он перенес в машину, стоявшую во дворе, а когда закончил, набрал на телефоне номер Слона:

— Привет, хоботообразный! Узнал? Отлично! Жду тебя во дворе твоего дома, приезжай как можно быстрее, есть дело!

Трель телефонного звонка прервала спор, возникший в салоне старенького внедорожника, как всегда Леший подначивал Панаса, оба спорщика разместились на заднем сидение, и вяло переругивались шепотом. Повышать голос им было строго настрого запрещено, и оба старались этот запрет не нарушать, потому что наказание было страшным — трехдневное дежурство на блок-посте при въезде в город. Понятно дело, что в зимой стоять на промозглом ветре никому не хотелось, уж лучше гонять по городу в составе ГБР. Здесь, конечно, служба тоже не сахар, вызовы сыпались как из рога изобилия, один за одним, чаще всего, группа выезжая на первый вызов, возвращалась на базу только в конце смены, потому что с первого вызова, они сразу же ехали на второй, потом на третий и так круглые сутки. Примерно девяносто процентов вызовов были пустышками, но это не вызывало раздражения, это было нормально, главное, что оставшиеся десять процентов были результативными и в активе группы было задержание трех вооруженных гастролеров и предотвращение нескольких поджогов, а это значит, что не зря они ежедневно наматывали по двести километров, разъезжая по городским улицам.

— Привет, — удивлению Слона не было предела, ну ни как он не ожидал услышать голос своего лучшего друга. — Конечно, узнал. Где?! Понял.

— Что-то случилось?! — встревожено спросил Гвоздь, сидящий за рулем внедорожника.

— Случилось, — ответил Словник, набирая номер телефона жены. — Привет, ты дома? С тобой все нормально? Ничего странного сегодня не происходило? — Владимир задавал вопросы и внимательно вслушивался в ответы жены, пытаясь понять, не говорит ли она под принуждением. — Случайно встретила? Точно? Кофе пил на улице? Какие деньги? Много? Ладно, я понял. Да, понял, я говорю. Да, звонил. Только что звонил, говорю. Все не волнуйся, все нормально, ложись спать.

Из разговора с женой Словник узнал, что сегодня утром Ленка случайно встретил на улице Степана Левченко, который помог ей занести коляску домой, а потом зачем-то оставил пакет с крупной денежной суммой, наговорил кучу странностей и ушел, предварительно взяв номер телефона Владимира.

И вот Удав позвонил и пригласил на встречу, во двор дома, где жил Владимир с женой и ребенком. Совпадение или нет? Ведь мог назначить встречу где угодно, так почему именно там? Может, жена и ребенок окажутся в роли заложников? Нет, бред какой-то, Степка хоть и спутался с майданутыми, но они все равно лучшие друзья с самого детского садика, а это никакими Майданами не перечеркнешь. Или перечеркнешь? Но, тогда в Киеве, Удав ни секунды не медлил и завалил двоих своих «собратьев», спасая жизнь Вовки и двоих «тигрят».

Дилемма! Как быть? Что делать?

— Командир, что случилось? — Гвоздь дернул Владимира за рукав куртки. — Кто звонил?

— Левченко.

— Степка?! — удивленно переспросил Леший. — И что?

— Хочет немедленно встретиться во дворе дома где я живу.

— Японский ты кинескоп! — ошарашено протянул Панас. — Надо вызвать подмогу и оцеплять весь район, иначе уйдут гады.

Панас не был вхож в компанию, с которой водил дружбу Вовка и Степан, вот Леший и Гвоздь, тех можно было назвать друзьями Удава, а Панас был посторонним для Левченко человеком. Панас всегда отличался повышенным уровнем ворчливости, а после ранения полученного в бое у Чонгара, эта его черта характера увеличилась в разы, взвелась в кубе, так сказать.

— Тихо ты, — одернул друга Леший. — Какой, нах, оцеплять район? С ума сошел? Это же Степка Левченко, если он приехал в Крым, значит, бросил эти свои заморочки с Майданом.

— Уверен, — спокойно спросил Словник.

— Командир, ты чего?! — Леший даже рот открыл от удивления. — Ты, что же думаешь, что Степка тебя хочет в ловушку заманить?

— Ничего, я не думаю! — зло огрызнулся Владимир. — Валите из машины! Я сам поеду на встречу, а вы ловите «мотор» и дуйте на базу!

— Вова, успокойся, — Гвоздь говорил тихо и вкрадчиво. — Поехали все вместе и на месте во всем разберемся. Не надо пороть горячку.

— Да, командир, ты чего? Мы тебя одного туда все равно не отпустим, — Леший, хлопнул Словника по плечу в знак поддержки.

— Давайте только на базу сообщим, что мы сходим с маршрута, — сварливо произнес Панас.

— Легко, — согласился Гвоздь, нажимая на клавишу микрофона рации. — База, база, прием! Это семнадцатый, мы на двадцать минут отъедим проверить сообщение бабушки — активиста. Прием. Адрес? Записывай, — Гвоздь продиктовал номер дома и название улицы, где жил Словник. — Да, да, это дом где живет капитан. Прием!

— Все нормально, командир, — улыбнулся Гвоздь, — сказали, чтобы через пятнадцать минут вернулись на маршрут.

— Хорошо. Значит, так, парни, — голос Словника звенел от напряжения, — подъедем со стороны стройки. Леший, ты, высадишься перед поворотом и займешь позицию, на углу дома, там, где вход в подвал или перелезешь под балкон. Понял? Панас, как только Леший выскочит, ты сползешь вниз под сиденья и будешь там тихонько лежать, но смотри не усни.

— Вы только передние сиденья сдвиньте вперед до упора, чтобы мне было больше места и окна оставьте приоткрытыми, чтобы можно было слышать, что на улице твориться, — Панас говорил четко и деловито, перед боем он всегда был собран и решителен.

К нужному дому группа добралась за десять минут, благо высокий клиренс машины позволял «срезать углы» по газонам и обочинам. Перед въездом в микрорайон, где располагался дом Слона, внедорожник притормозил и из задней двери вывалилось тело, которое сноровисто сгруппировалось и перекатом ушло в сторону, а уже через мгновение Леший подбегал к углу дома.

Панас сполз вниз и скрючился на полу таким образом, чтобы одновременно можно было смотреть в зеркало заднего вида и слушать через приоткрытые окна, что происходит снаружи.

Гвоздь поставил машину впритирку к бордюру, перекрыв один из дворовых выездов. Слон и Гвоздь выбрались наружу и завертели головами, осматривая пустынный двор и детскую площадку.

Трубку мобильного телефона Слон держал в руке и когда тот зазвонил, то капитан совершенно не удивился:

— Поднимайся в семьдесят третью квартиру, — голос Степан был совершенно спокоен. — Не бойся, в квартире я один, и здесь нет никакой опасности, клянусь нашей дружбой.