Словник поднял голову и посмотрел наверх, прикидывая, куда могут выходить окна семьдесят третьей квартиры, на седьмом этаже светилось огромным квадратом большое панорамное окно, за которым виднелась человеческая фигура, стоявший за окном человек заметил, что на него смотрят, и приветливо помахал рукой.
— Гриня останься здесь, наверх один поднимусь, если, что, то я в семьдесят третьей квартире, — Владимир говорил не оборачиваясь, зная, что Гвоздь выполнит приказ.
— Осторожней там. Если через десять минут не позвонишь, то мы на фиг тут все в порошок сотрем.
— Я вам сотру! — Слон на прощание помахал кулаком. Тьфу, три раза через плечо, какое нах «на прощание»!
Дверь в семьдесят третью квартиру была приоткрыта, Словник прошел по темному коридору, миную кухню и большую комнату и, повернув налево, вошел в небольшую комнату, где горел свет. Степка Левченко сидел на столе и прихлебывал чай из большой кружки.
— Здорово Слоняра! — Левченко вскинул правую руку в приветствие, при этом левая рука лежала на столешнице в нескольких миллиметрах от пистолета Стечкина.
— Привет, Степа, — Владимир подошел вплотную к столу и протянул руку для рукопожатия.
Степан Левченко сильно изменился за эти несколько месяцев, что они не виделись, та мимолетная встреча на ночной улице Киева не в счет, уж слишком быстро все произошло — дульные вспышки пистолетных выстрелов, два трупа, и обрывки фраз, смысл которых Словник осознал лишь потом. Вот и все! Удав стал другим — жестким, злым, хищным. Это все читалось в выражении его лица, мимике и движениях тела, он даже двигался по-другому, как белая акула, попавшая в облако крови и пытавшаяся понять, где жертва, которую нужно растерзать. И куда только делось вечно сонное выражение лица и медленные, плавные движения, свойственные всем неторопливым людям?
Но все равно, перед Владимиром был его старинный друг — Степка, с которым они сидели на соседних горшках в детском садике, с которым они лазали по деревьям, обрывая ветки, за что были часто биты. Пусть глаза у Левченко суровые и злые, не и что, все равно, Степка никогда не предаст и не выдаст. Или нет?
— Чай будешь? — спросил Левченко, пожимая руку друга.
— Буду.
— Сейчас принесу.
Левченко вышел из комнаты, не взяв с собой пистолет, который так и остался лежать на крышке стола. Владимир огляделся вокруг и с удивлением обнаружил вскрытые патронные цинки и обрывки серой бумаги, в которые обычно упаковывали пистолетную «девятку».
— Вот чай, а вот запись, послушай, а я пока внизу спущусь и остальных позову, а то парни не ровен час входную дверь выбьют, — Удав, поставил на стол кружку и положил рядом мобильный телефон, в меню которого был выбран аудиофайл.
— Не надо никуда ходить, я по телефону звякну, они сами поднимутся, — Владимир позвонил Гвоздю и приказал подняться наверх.
А потом нажал на кнопку воспроизведения звука. Запись длилась минут пятнадцать, за это время в квартиру поднялся Леший и Гвоздь, значит, Панаса оставили в засаде, прикрывать тылы. Левченко налил всем чай и молча сидел на диване, Леший присел рядом с Владимиром, вслушиваясь в сбивчивый рассказ лившийся из динамика телефона, ну, а Гвоздь, прошелся по квартире, обследуя каждый уголок. В большой комнате он нашел арсенал, и схватив в руки пулемет Калашникова притащил его в маленькую комнату, где на него тут же «шикнули» и отмахнулись рукой, как будто у него в руках был не ПКМ, а швабра. Видимо Гвоздь очень обиделся на такое пренебрежение к своей находке, потому что он принес себе АПС и принялся демонстративно снаряжать магазины патронами, а пистолет тут же спрятал в карман «разгрузки».
Говоривший на записи был очень напуган, он говорил очень быстро, часто глотая окончания слов, мешал русский и украинские слова, очень часто заикался и срывался на визг. А вот задававший вопросы Степан (его голос Владимир узнал не сразу), наоборот был спокоен. Из записи допроса Владимир понял, что некий Миша, он же Матвей Степанчук, прибыл в Крым в составе организованной группы товарищей, которыми руководил некто Полковник. Группа была хорошо законспирирована и вооружена, а товарищи, из которых она состояла, не имели никаких моральных и этических тормозов. Цель группы — устроить серию терактов, для создания напряженной ситуации на полуострове, которая могла привести к возникновению вооруженных конфликтов на этнической и религиозной почве. На самом деле Степанчук говорил несколько иначе, он даже не говорил, а больше орал и визжал, это мозг капитана Словника переводил речь из диктофона в более понятную ему плоскость. А вот где именно будут устраивать теракты Миша не знал, вернее он путался в догадках, из его слов выходило, что должны были одновременно ударить в некую в/ч, перебив часть военных, а потом в районе компактного проживания лиц крымско-татарской национальности устроить демонстративную казнь гражданских, и все это должны были делать люди одетые как «зеленые человечки».
Владимир хотел прослушать запись разговора еще раз, но Степан его остановил:
— Нет времени, если будем долго размазывать сопли, то Полковник заподозрит неладное и уйдет. А оно нам надо?
— Пятнадцать минут все равно пагоду не сделают, пока группа будет ехать, мы как раз успеем еще раз запись послушать, — возразил Словник.
— Никакой группы не будет. Мы Полковника возьмем сами, четверых более чем достаточно, — жестко произнес Степан.
— Пятерых, — поправил Леший, — там Панас еще внизу сидит.
— Тем более, — Степан вопросительно посмотрел на Словника, понимая, что только его приказ решит исход дела. — Нам нельзя никому говорить, потому что, во-первых, счет идет на минуты, а во-вторых, нет никакой уверенности, что среди ваших нет крота.
— Среди наших, точно крота нет, — интонацией голоса Гвоздь передал все свое возмущение.
— Уверен? — саркастически ухмыльнулся Удав. — А что ты скажешь на это, — Степан показал документ, из которого выходило, что Степан Левченко является командиром отряда самообороны Крыма, действующем в пгт Раздольное. — Ну, и где есть сто процентная гарантия, что где-то среди ваших, нет такого же липового командира, такого же липового отряда, как я?
— Мы все равно не можем устроить захват Полковника, не согласовав этого с руководством, — беспомощно развел руками Владимир.
— Ну, значит вы все проссрете! И уже завтра, край послезавтра, по улицам крымских городов потекут реки крови, — Удав цинично улыбался. — Еще раз повторю, если я не позвоню Полковнику и не «забью стрелу», то он заподозрит неладное и «уйдет огородами».
— Звони, — решительно бросил Словник.
— Океюшки, — довольно ухмыльнувшись произнес Степан, доставая из кармана трофейную SIMку и вставляя её в новенький телефон. — Полкан, ёпический ты кибастус, ты кого мне дал в сопроводители? — придав бешенные нотки голосу, закричал в трубку Левченко. — Нарколыгу, конченого, вот кого, этот придурок Миша, ужрался в сиську каких-то таблеток. Да откуда я знаю каких и где он их взял? Нах, вы мне такие красивые нужны? Я сам справлюсь и без вас, понятно? Что?! Ты мне что еще и угрожаешь? Да, пошел ты…, - громко выкрикнул Удав, нажимая кнопку отключения.
— Не понял, — недоуменно спросил Леший, — это ты так о встрече договариваешься? Ты же его только, что на фуй послал.
— Не бзди Леха, ща этот типочек перезвонит и все будет чики-пуки.
— А если не перезвонит?
— Да, куда он денется, перезвонит конечно.
Трель телефонного звонка раздалась через несколько секунд.
— Да, — зло произнес в трубку Удав. — Ну, конечно все сделал. Да, сделал, тебя говорю, и оружие и пацанов, все как и обещал. Что?! Куда приезжать? — Левченко, написал адрес прямо на дорогущих обоях, которыми были оклеены стены комнаты. — А ты сам там будешь? Что?! Как это нет? Тогда, давай, до свиданья. Да, потому что! Не надо держать нас за дебилов, понял? Или ты лично будешь на встрече или не будет никакой встречи, а твоего наркомана Мишу, завтра найдут в какой-нибудь свалке. Что?! Объясню! То, что ты предлагаешь очень сильно похоже на подставу, мы приедем на указанный тобой адрес, а там нас повяжут мусора. Да, мне по фиг, что ты думаешь, меня сюда отправляли совсем другие люди. Короче, или мы встретимся в том месте, где я скажу, и ты там будешь лично, либо никакой встречи не будет, и я сообщу в Киев, что ты продался москалям! Думай, я телефон отключу и перезвоню тебе минут через десять!
