– Вы составите нам компанию, Ваше Высочество? - похоже, не стоило питать и малейших надежд на то, что пыл к очередной авантюре у младшей графини Шуваловой угаснет: чем больше участников ее задумка получала, тем довольнее становился взгляд и коварнее - улыбка.

– В чем же, mademoiselle Шувалова? – не внимая мысленным мольбам Катерины покинуть комнату, поинтересовался цесаревич.

– Мы будем гадать, – продемонстрировав пухлую книгу и маленький красный мешочек, торжественно объявила вечная зачинщица сумасшедших выходок. Со стороны Катерины донесся обреченный стон – одно лишь слово «гадание» у нее вызывало непроизвольную дрожь и желание не иметь с этим занятием ничего общего. Наследник Престола теми же предубеждениями не обладал, однако и восторженного тона не разделил.

– Зачем?

– Это же Святки! — взмахнув руками, Эллен попыталась донести до всех присутствующих в комнате особенность события. – На них полагается обращаться к высшим силам и узнавать судьбу! Неужели вы не хотите? Ваше Высочество? Кати? — переводя внимание с цесаревича на подругу, младшая графиня Шувалова хмурилась все сильнее.

– Не доводилось, – качнул головой Николай.

– Я не верю гаданиям, – невольно вспоминая осеннее «чтение судьбы» по книге, княжна содрогнулась.

– Но это ведь так весело!

Вопреки всем манерам Катерине очень хотелось саркастично подтвердить это утверждение: ничего веселее, нежели зачитывать строки о сумрачной келье в ответ на вопрос о будущем, конечно же, она не могла себе представить. Сдержалась она лишь чудом, и только потому, что за нее успел дать ответ Наследник Престола. Правда, не тот, коего она бы желала.

– И как же Вы намереваетесь гадать? - похоже, идея и впрямь завлекла Его Высочество, раз он без какой-либо иронии или усмешки пожелал узнать подробности. Эллен, крайне довольная тем, что теперь-то подруга явно не откажется, прошествовала к кофейному столику, что примостился в центре комнаты, окруженный парой стульев явно из другого комплекта, и положила на него принесенные «сокровища».

– У Вас есть что-нибудь мелкое и личное? Кольцо, монета? – обернувшись к цесаревичу, осведомилась Эллен.

Николай задумчиво потер висок, но на ум ничего не приходило: если только орден с мундира снять. Младшая графиня Шувалова с сомнением взглянула на восьмилучевую звезду, усыпанную бриллиантами, но все же приняла в качестве «взноса». Тот же вопрос был адресован Катерине, которая незамедлительно протянула сапфировый браслет, так и не выпущенный из рук. Вместе с содержимым бархатного мешочка вещи были уложены на большое серебряное блюдо, перемешаны уверенной рукой зачинщицы гадания и накрыты снятой с плеч княжны шалью. После этого Эллен потребовала каждого из присутствующих снять крестики, как слишком сильный оберег против нечистой силы, и затушила несколько свечей в комнате, дабы придать обстановке таинственный полумрак.

– Готовы в будущее заглянуть? - нарочито понизив голос, протянула младшая графиня Шувалова, прежде чем раскрутить блюдо. - Пока оно не остановилось, у вас есть время задать вопрос высшим силам. Потом поочередно будем вытягивать не глядя по одной вещи из-под шали.

С тихим звоном блюдо замедляло свое движение, постепенно прекращая кружиться вокруг своей оси. Три прикованных к нему взгляда различались по гамме эмоций, разлитых в них: усталость и тревога, предвкушение и азарт, легкий интерес и ожидание. Вопреки нетерпению, окутавшему Эллен, первой к объекту общего внимания потянулась не она, а Катерина, желающая уже поскорее закончить эту пытку: решительно нырнув левой рукой под вязаную шаль, она не стала медлить и, ухватив первую попавшуюся вещь, вытянула ее на свет.

В разжавшейся ладони блеснул орден Андрея Первозванного, за край которого зацепилась атласная лента.

Напрасное чувство.

Уголок губ дернулся в горькой улыбке, однако уже через мгновение, когда княжна обернулась к соучастникам гадания, ничто на ее лице не напоминало о мимолетной эмоции. Вернув звезду ее обладателю, Катерина тем самым передала очередь цесаревичу, стараясь не реагировать на пытливый взгляд подруги, не хуже ее трактовавшей этот «улов».

Движения Николая были не столь решительны, но и не робки: он, кажется, к происходящему относится с долей скептицизма, однако водил под шалью рукой с увлечением. Спустя несколько ударов сердца с блюдца была взята маленькая чернильница, на что цесаревич иронично сощурился, разглядывая находку.

– И в будущем году мне от государственных дел не скрыться? – с притворным неудовольствием посетовал он, решая, как воспринять этот знак судьбы. Эллен, потянулась к предмету и перевернула его, позволяя присутствующим увидеть маленькую золотую пуговицу, выпавшую оттуда.

– Боюсь, сочинения Вам предстоят не государственного рода, а романтического, Ваше Высочество, – уточнила она, поглядывая то на подругу, то на Наследника Престола. – Что ж, моя очередь.

С этими словами младшая графиня Шувалова запустила руку под шаль, чтобы без промедления достать монетку с императорским профилем: почему-то Катерине подумалось, что даже желай высшие силы предсказать сестре ее жениха какую неприятность, уверенность той в том, что жизнь ее будет следовать давно распланированному сценарию, перекроит все на свой лад. И на нее продолжат сыпаться знамения богатства и счастливого замужества. Словно в противовес тому, что предлагали любые гадания ей самой.

И, конечно, надеяться на то, что одной-единственной попыткой все закончится, было бы глупо. Как бы княжна ни уверяла подругу в бесполезности дальнейшей ворожбы и даже ее греховности – спросила один раз судьбу, не стоит больше донимать, – Эллен останавливаться явно не намеревалась. Последовало традиционное гадание по сонетам Шекспира, где Катерина напрочь отказалась зачитывать то, что «ответил» ей автор, а Николай, напротив, с присущим ему талантом декламировал четыре строки, сопровождаемый хитрым прищуром Эллен, от которой не укрылся пристальный взгляд Наследника Престола в сторону ее подруги. Затем в ход пошли и свечи, поджигающие смятые листы бумаги, чтобы «прочесть» отбрасываемые ими на стены тени; и поиск по всему дворцу кошки, которая бы перешагнула через порог, тем самым дав возможность узнать, с легкостью ли воплотится задуманное, или после преодоления трудностей.

Под конец младшая графиня Шувалова, ничуть не уставшая, а лишь вошедшая во вкус – тем более что в процессе поисков усатого-хвостатого к ним присоединился Великий князь Александр, не сумевший отказать деятельной фрейлине, – предложила выбраться за пределы Зимнего.

– Зачем нам покидать дворец?

– Мы будем подходить к прохожим и спрашивать их имена, – пояснила Эллен, – именно так и будут звать суженого или суженую.

– В таком случае о свадьбе с прусским принцем можешь и не мечтать, – рассмеялась Катерина, позволяя увлекать себя за ворота – сопротивляться уже было бесполезно. Подруга замедлила шаг, недоуменно оборачиваясь.

– Почему?

– Вряд ли на петербургских улицах один за другим гуляют Георг Август или Карл Фридрих, – ответ дал уже Николай, прекрасно догадавшийся о мыслях княжны.

***

Под подошвами мягко поскрипывал снег, коего за пару дней выпало столько, что слуги едва успевали расчищать участки возле дверей, дабы не затруднять вход и выход. Движение экипажей по улицам столицы затруднилось, и теперь то тут, то там раздавалась ругань торопящегося куда-нибудь барина, да причитания распереживавшейся дамы, что опаздывала на примерку платья или званый вечер. А снежинки с неба все опускались, оседая на выпущенных из-под шапки кудрях, покатых плечах и меховой оторочке. Торговец, удерживающий в руках лоток с восточными сластями, то и дело стряхивал набравшийся на прикрывающей его товар бумаге, но это помогало слабо - зима желала напомнить всем о том, чья сейчас очередь властвовать, и любовно укутывала Петербург пушистым белым покрывалом, переливающимся под светом фонарей и выкатившейся на небосвод луны.

Заинтересованно рассматривающая прогуливающихся по Невскому прохожих Катерина старалась не отстать от своих спутников, но дух рождества, впитавшийся в каждый камень и искорку, завлекал, и вспоминалось спокойное, счастливое детство, в котором они вот так же ходили с маменькой из лавки в лавку, выбирая то украшения для елки, то ленты к платью, то присматривая подарки. Тогда все казалось простым и ясным. Вечным. Сейчас – далеким и призрачным.