Взяв курс на Венесуэлу, «Сэмтер» шел вдоль берега. С рассветом показалось судно, за которым сейчас же пустились в погоню. Вскоре шхуна «Аббу Брефорд», шедшая из Нью-Йорка в Пуэрто-Кабельо, была захвачена и взята на буксир. Попытка зайти в Пуэрто-Кабельо, и оставить там свой приз успехом не увенчалась. На письмо Р. Семса губернатор ответил, что «Сэмтер» должен оставить порт в течение 24 ч и не позже как с рассветом 27 июля. На захваченную шхуну пришлось назначить призовой экипаж, который получил приказание отвести ее в Новый Орлеан. Не успели сняться с якоря, как на подходе с моря показалось еще одно судно. Это был филадельфийский барк «Джозеф Максвелл», шедший в Пуэрто-Кабельо. Его захватили в расстоянии всего семи миль от порта, куда он шел. Поскольку половина груза принадлежала нейтральному владельцу в Пуэрто-Кабельо, то его шкипер вместе с ревизором с «Сэмтера» были посланы на берег с предложением хозяину нейтрального груза купить за умеренную цену не только остальной груз, но и само судно. Переговоры были прерваны распоряжением губернатора, потребовавшего от Семса привести приз в порт и оставить его там до выяснения правительством Венесуэлы обстоятельств, был ли он захвачен в нейтральных водах или нет. Возмущенный Семс приказал пробить тревогу и, готовый к бою, с людьми у орудий отправился к своему призу. На этот раз шкипера вместе с семейством свезли на берег, а судно с призовым экипажем отправили в один из портов Кубы.

Вскоре, продолжая свое плавание на восток, «Сэмтер» встречает еще одно судно. На его мачте развевается ненавистный, но столь желанный флаг — «полоски со звездами». Увы, на этот раз шкипер тщательно придерживается береговой полосы, и неприкосновенная «нейтральная морская лига» спасает его от участи, постигшей других его соотечественников. Впрочем, были и курьезные случаи. В Порт-оф-Спейн на Тринидаде к Семсу явился шкипер балтиморского брига, стоявшего на якоре недалеко от «Сэмтера». Почтенный шкипер, наслышавшийся о делах своего соседа, будучи в немалом беспокойстве за свою участь, решил узнать, будет ли он задержан, если выйдет в море? Какова же была радость, когда его приветствовали как гражданина дружественного штата и сообщили, что хотя Мэриленд, повинуясь силе, и продолжает еще оставаться верным федеральному правительству, но южане считают его своим союзником, а потому не препятствуют его торговле. Правда, немаловажную роль здесь, очевидно, сыграло и то, что сам Семс был родом из штата Мэриленд. С облегченным сердцем шкипер ушел с «Сэмтера», и вскоре «балтиморский бриг весело отправился в путь».

В Порт-оф-Спейн произошла еще одна встреча. «Сэмтер» уже снимался с якоря, когда в гавань вошел британский корабль «Кадмус». Чтобы встретиться с английским командиром, Семс откладывает свой выход. Британцы впервые встретили судно под флагом Конфедерации Американских Штатов. Предъявив свой патент, они вежливо попросили взглянуть и на патент «Сэмтера». Впрочем, обмен визитами прошел не только в вежливой, но, пожалуй, в дружественной обстановке. Скорее всего это была встреча союзников. На следующий день «Сэмтер» покидает порт. Пройдя между Тринидадом и Табаго, он выходит в Атлантический океан. Теперь его путь лежит на юг.

При очередном заходе в Парамарибо Семс получает известие, что его давно уже преследует пароход северян «Кейстон Стейт». Однако преследование это носило странный характер. По какому-то стечению обстоятельств «Кейстон Стейт» никак не мог догнать своего противника. Пока тот грузился углем в Тринидаде, «Кейстон Стейт» делал то же самое в Барбадосе. В Тринидад он приходил тогда, когда «Сэмтера» там уже не было. Как шутили на «Сэмтере», его успеху в немалой степени мешало то, что когда он узнавал, например, что «Сэмтер» отправляется на восток, он шел на запад. «Его погоня, — говорили остряки, — напоминает историю одного охотника, который преследовал медведя. Он долго шел по следу, но вдруг повернул назад. Когда его спросили, почему он не пошел дальше, он спокойно ответил: “След стал слишком свежий”».

Между тем плавание на юг продолжалось. Вскоре, пройдя устье Амазонки, «Сэмтер» пересек экватор. Увы, суда под звездно-полосатым флагом стали попадаться все реже и реже. Пополнять же запасы стало труднее — Бразилия не признавала Конфедерацию Американских Штатов. После

Воспользовавшись безлунной ночью, «Сэмтер» под носом сторожившего «Йорокеза» покидает Мартинику.

нескольких попыток пополнить запасы в бразильских портах Семс решает сменить место своего крейсерства. Теперь он направляется в воды Вест-Индии. 9 ноября, после 57 дней пребывания в море, «Сэмтер» входит в Форт-де-Франс на Мартинике.

Мартиника — французская колония. Признавая Конфедеративные Штаты воюющей стороной, Франция, как и Англия, являлась почти их союзником. Это еще раз подтвердил и визит к губернатору. «Я сообщил ему, — писал Семс, — что пришел на Мартинику освежить команду и получить необходимые запасы, включая уголь. Губернатор сказал, что не может снабдить меня углем из казенных запасов, но я могу купить все, что мне угодно, о чем он, губернатор, ничего и знать не будет. Что же касается пленных, то я могу их оставить здесь, если консул Соединенных Штатов возьмет их на свое попечение». Райское место Мартиника, кстати, родина жены Наполеона Жозефины. «Отправился слушать музыку, которая играет здесь вечером каждое воскресенье... Веселое и прекрасное место: луна, тень, деревья, статуя Жозефины, толпа прилично одетых мужчин и женщин, большой и прекрасный оркестр, рябь моря, наконец, хор кузнечиков — все это так живо напоминает родину, дорогую родину!» После переговоров с консулом США пленные были свезены на берег и отпущены под честное слово. «Перед отправлением я собрал их на шкафуте и опросил. Все они остались довольны нашим обращением с ними», — записал в своем дневнике Семс.

Первое тревожное сообщение пришло 13 ноября — у мыса Даймонд Рок появился фрегат северян. На следующий день новая информация — винтовой корвет «Йорокез» вышел из Тринидада, а у мыса Святого Фомы находятся еще три корабля противника: одно паровое и два парусных. Обстановка усложнялась и становилась опасной. Все говорило о том, что на Мартинике «Сэмтер» будет блокирован. Действительно вскоре появился «Йорокез». Обогнув северную оконечность острова, корвет медленно прошел под носом «Сэмтера» и, отойдя на расстояние не более мили, держался там в течение дня и ночи. В половине второго ночи Семс получает тревожный доклад вахтенного офицера: «"Йорокез” идет на нас и подошел уже весьма близко». Барабанная дробь разрывает ночную тишину. Все разбегаются по местам и готовятся встретить противника, если он пойдет на абордаж. Однако, подойдя на расстояние 300— 400 ярдов, корвет останавливается и дает задний ход. Звонки машинного телеграфа отчетливо слышны на «Сэмтере». Подобные маневры в течение ночи продолжались неоднократно, и каждый раз барабанная дробь вызывала людей к орудиям. К концу ночи никто уже не отходил от орудий. «Город в большом волнении. Рыночная площадь и набережная заполнены людьми, в окнах домов любопытные. Все с минуты на минуту ожидают увидеть сражение».

На следующий день рано утром из-за мыса появляется французский военный пароход. Любопытных в городе не уменьшается. Толпа собирается на берегу и внимательно следит за обоими судами. В 10 ч капитан французского парохода является с визитом. Он объясняет, что послан губернатором с приказанием строго наблюдать, чтобы ни тот, ни другой противник не нарушил нейтралитет порта. «Если же «Йорокез» встанет на якорь, я должен взять с капитана слово, что он не выйдет в море ранее, чем через 24 часа после вашего ухода». Семса это в какой-то мере успокаивает. Тем не менее на всякий случай он отправляет письмо губернатору: «Сэр, имею честь сообщить, что я блокирован в порту неприятельским винтовым корветом «Йорокез», который вдвое сильнее меня. Вопреки международным законам судно это, явно нарушая нейтралитет острова, вошло в порт и, не становясь на якорь, с угрожающим видом крейсирует взад и вперед не только в пределах одной морской лиги от берега, но и в расстоянии менее длины корабля от моего судна, стоящего не далее как в 100 ярдах от набережной. Ввиду изложенного я почтительно прошу ваше превосходительство принудить «Йорокез» прекратить свое крейсерство вблизи берега и удалиться с видимого простым глазом горизонта. Если же он пожелает встать на якорь, то обязать его или выйти в море за 24 часа до моего ухода или выждать 24 часа после моего отправления, смотря по тому, как он найдет удобнее. Я буду готов к плаванию через 4 или 5 дней, когда механики окончат необходимые исправления в машине». Проходит еще два дня, и Семс делает запись в своем дневнике: «Пятница, 22 ноября. Неприятель в 2 ¹/₂ мили. Машина будет готова сегодня, и с Божьей помощью ночью думаю выйти. Вся надежда на темную облачную ночь. Луна взойдет не ранее начала первого, а если еще появятся и облака, то ночь будет достаточно темной».