«Сэмтер» в Атлантическом океане

Стоял прекрасный солнечный день 1 июля 1861 года. Подгоняемый легким зюйд-вестом «Сэмтер» спешил из Мексиканского залива. Весь день на горизонте не показалось ни одного судна. Наступила роскошная тропическая ночь. Ее тишину нарушали лишь мерные удары винта. Достигнув к следующему утру мыса Святого Антония, что на юго-западе Кубы, «Сэмтер» обогнул его под парусами и парами, вскоре, подняв винт и вступив в пассат, он благополучно вышел в Карибское море.

Уже на следующий день к вечеру удалось захватить первый приз. Около 3 часов пополудни под берегом заметили судно. Оно выбиралось на ветер и шло курсом на пересечку «Сэмтеру». Чтобы до поры до времени не вызвать подозрения, Семс не проявлял к нему никакого интереса. Только когда расстояние сократилось до мили, на гафеле «Сэмтера» затрепетал английский флаг. Судно ответило флагом Соединенных Штатов. Тотчас вместо английского был поднят флаг Конфедерации Американских Штатов и раздался выстрел. Удивленные янки легли в дрейф. Посланная с «Сэмтера» шлюпка завладела первым призом. Это был «Голд Рокет» — барк из северного штата Мэн. Прекрасное судно водоизмещением 690 т., построенное всего три года тому назад, стоило от 30 до 40 тыс долларов. «Голд Рокет» шел без груза на Кубу. Не желая в самом начале крейсерства лишать себя части экипажа назначением команды на призовое судно, Семс приказал снять с него людей, а судно поджечь, что и было исполнено. Огонь из капитанского люка показался около 10 ч вечера. В своих воспоминаниях один из офицеров «Сэмтера» писал: «Никто из присутствующих не забудет этого зрелища. Горящее судно в море! Это беспомощное одиночество и красное пламя, охватывающее такелаж. По мере того как пламя поднималось вверх, искры и куски пылающих снастей разносились ветром. Яркий свет озарял все вокруг, тишина казалась мертвой. Такое никогда не изгладится из памяти. Несмотря на все отвращение, с каким нам пришлось это делать, мы ни за что на свете не пропустили бы подобного случая... Мы не хотели войны... Мы хотели мирно отделиться, но сделать это оказалось невозможно. Они заставили нас драться... За это мы сжигаем их суда и разрушаем их торговлю». Такова была логика войны, особенно гражданской.

На следующий день удалось взять еще два приза — две бригантины, обе из штата Мэн. «Сэмтер» взял их на буксир и повел на Кубу в Сьенфуэгос. К порту подошли вечером, входить было уже поздно. В это время на горизонте показались еще два судна. Оставив захваченные суда с приказанием лежать в дрейфе, Семс начал погоню. Обе бригантины принадлежали Соединенным Штатам. Захватив их и приказав назначенным на них экипажам следовать в Сьенфуэгос, Семс отправился туда и сам. Погода стояла прекрасная, и всю ночь, ожидая рассвета, эскадра из захваченных судов лавировала перед входом в порт. С рассветом «Сэмтер» обнаружил еще три судна под флагом Соединенных Штатов. Их выводил в море буксирный пароход. Терпеливо подождав под прикрытием берега, пока пароход не отдаст буксир и суда не отойдут от нейтрального берега на расстояние одной морской лиги — пространство, в котором по международным законам нападение запрещалось, Семс бросился в погоню. «В одно мгновение на «Сэмтере» все пришло в движение — из трубы повалил густой дым, паруса наполнились ветром, орудия были готовы к бою. Преследование продолжалось недолго, и вскоре два барка и бригантина уже возвращались в тот же порт, из которого только что вышли».

Вслед за своей небольшой призовой флотилией, из семи судов, в Сьенфуэгос направился и «Сэмтер». Однако стоило ему поравняться с фортом, как одновременно с окликом раздались два выстрела. Пули пролетели над кораблем. Это была команда встать на якорь. Приказание исполнили .немедленно. Для выяснения причин столь негостеприимного приема отправили шлюпку. Комендант разъяснил, что ни одно судно, военное или торговое, не может войти в порт, пока не будет установлена его национальная принадлежность. Флага же нового государства — Конфедерации Американских Штатов, он не знает. Разумеется, последовали разъяснения. К вечеру комендант приехал с разрешением губернатора войти в порт, но предупредил, что все задержанные призы останутся в порту до получения указаний высшего начальства. Таково решение губернатора.

Офицеры рейдера «Сэмтер»

Что оставалось делать Семсу? Только обратиться с письмом к губернатору. Написано оно было витиевато вежливо, но выглядело несколько растерянным. «Сэр, имею честь уведомить ваше превосходительство о прибытии моем в порт вместе с семью военными призами. Зайдя с этими призами в один из портов Кубы, я ожидал получить от испанцев тот же дружеский прием, который при подобных обстоятельствах был бы оказан и неприятельским крейсерам. Одно из самых важных прав в войне с коммерческой нацией есть то, которым я только что воспользовался, т. е. завладение неприятельской собственностью в открытом море. Но тут явился другой вопрос, который уже и возник по поводу приведенных мной призов. Груз некоторых из них принадлежит испанцам. Я имею право истребить суда, но не груз. Как же я могу уничтожить первое, не тронув второго? Представляю на рассмотрение и разрешение вашего превосходительства эти важные вопросы, равно касающиеся интересов обоих государств. Имею честь быть и проч. Семс».

Ответ губернатора был краток: «1. Ни одному из крейсеров, к какой бы стороне они ни принадлежали, не позволено приводить свои призы в испанские порты. 2. Испанское правительство оставляет за собой право разбираться в тех случаях, если при взятии приза неприкосновенность ее вод будет нарушена. 3. Все призы будут задержаны до получения дальнейших инструкций от королевы». После пополнения запасов «Сэмтеру» предлагалось немедленно покинуть Кубу.

При столь нерадушном приеме Семсу ничего не оставалось делать, как сняться с якоря и выйти в море. Курс был взят на Барбадос. Однако около Ямайки подул сильный встречный пассат, волнение стало весьма ощутимым. Скорость снизилась настолько, что «синие вершины этого живописного острова не скрывались из виду в продолжении целого дня». На следующий день пассат еще больше засвежел. Теперь «Сэмтер» совершенно не продвигался вперед. В сложившейся ситуации и при недостатке угля посчитали целесообразным отказаться от Барбадоса. Пары прекратили и, вступив под паруса, взяли курс на юг, к Кюрасао. Там рассчитывали запастись углем.

При подходе к острову явившийся на произведенный выстрел лоцман сообщил, что утром проведет судно в гавань. Увы, верный своему слову лоцман утром явился, но вести корабль в гавань категорически отказался. «Губернатор сожалеет, но не может дозволить вам войти, т. к. по этому поводу им получено официальное приказание. Вход в гавань может быть разрешен только в случае крайней вашей нужды». И вновь Семс отправляет губернатору письмо: «Сэр, меня очень удивило известие от вашего превосходительства, что вверенному мне судну будет дозволено войти в гавань только в случае какого-нибудь бедствия. Ваше превосходительство, вероятно, находится в сомнении относительно характера «Сэмтера». Судно это — военный пароход правительства Конфедеративных Штатов, которые в настоящей войне признаны воюющей стороной всеми главными европейскими державами, а именно: Великобританией, Францией, Испанией и проч. Хотя державы эти и не позволяют приводить в свои порты призы, но они не делают никакого различия между крейсерами обеих сторон. Последние имеют совершенно одинаковое право доступа в их порты. Или, может быть, Голландия следует другому правилу и не только не впускает призы, но и сами военные суда Конфедеративных Штатов, в то время как она открывает свои порты крейсерам Соединенных Штатов и нарушает таким образом свой нейтралитет? Если действительно таково положение Голландии в настоящей войне, то прошу ваше превосходительство уведомить меня об этом письменно».

Судя по всему, письмо возымело действие, и «Сэмтер» получает разрешение войти в лагуну. Здесь он простоял несколько дней, постоянно окруженный шлюпками, «наполненными всевозможных цветов туземцами, такими же болтливыми и пестрыми, как попугаи». Экипаж занимается «наливкой воды, приемкой угля и свежей провизии». По вечерам команду поочередно спускали на берег «освежиться и освободиться от лишних денег». 24 июля «Сэмтер» выходит в море. Увы, на берегу остается «один из матросов, порядочный негодяй, который, будучи подговорен янки, воспользовался случаем, чтобы сбежать». Это был первый дезертир. Справедливости ради следует заметить, что потом их будет много, почти в каждом порту.