Вагон, мягко покачиваясь, мчался куда-то вперед. Сколько времени это будет продолжаться, Хоаххин не знал. В данной ситуации самым лучшим времяпрепровождением было бы выспаться, а заодно посетить тот мир, в котором ему пока ничего не угрожало, но этот мир мог ему этого не простить. Через пятнадцать минут скорость капсулы резко упала, а затем она и вовсе остановилась, мягко уткнувшись в магнитную тормозную подушку, установленную возле платформы, которой заканчивался этот длинный коридор. На этот раз представшее перед беглецом помещение было не в пример обширнее того, в котором он решил первый раз нажать на зеленую кнопку. Здесь были еще три платформы, раздвижные двери, похожие на двери лифта, и широкая мраморная лестница, ведущая куда-то вниз, в темноту подземелья. Возле «лифта» Хоаххин рассмотрел вмонтированный в стену прибор, очень напоминавший древние биометрические замки людей. Значит, туда соваться было бессмысленно. Еще возле двух платформ просто не было капсул. Оставалось два пути: либо по лестнице, либо в третий коридор. Рассудив, что воспользоваться коридором он сможет в любой момент, Хоаххин собрался было начать спускаться вниз по каменным ступеням, как его обостренный слух, в абсолютной тишине, окружавшей его, различил какую-то вибрацию за дверями, снабженными биометрическими сканерами. Он на секунду прислушался. Не оставалось сомнений в том, что вибрация усиливалась, видимо лифт спускался к нему, и спускался очень быстро. Экспериментировать с лестницей не оставалось времени, и Хоаххин вновь вошел в вагон капсулы, которая тут же помчалась по третьему коридору этого странного, забытого всеми лабиринта.

Второе подземное путешествие оказалось много короче первого. Скальная шахта заканчивалась внезапно и переходила в прозрачную подводную трубу, уложенную по дну расщелины, заполненной прозрачной водой горного озера. Уклон трубы резко поднимался вверх. Скрежет пластика о монорельс и резкое падение скорости означали, что преследователи решили запереть майора в этой трубе, как в мышеловке, потому что так же внезапно, как его капсула очутилась на дне горного озера, отключилась энергия, обеспечивающая ее движение по монорельсу. Только благодаря уже набранной высокой скорости капсула, по инерции, все еще двигалась вперед, к большому «пузырю», которым заканчивалась труба. «Пузырь» посредством переходного шлюза был пристыкован к темной громаде нависающего над ним корпуса древнего корабля. Судя по резким очертаниям кормы и выступающим из нее дюзам двух маршевых движков, занимающим добрых три четверти от всего остального корпуса, это была разновидность скоростного межсистемного курьера очень старой конструкции. Майор с таким никогда не сталкивался, зато капитану эта посудина была хорошо знакома. Такие корабли, переделанные под гражданские нужды из военных корветов первых моделей, с демонтированными минными накопителями и системами фазированного наведения и распределения огня, частенько встречались на периферийных планетах, где использовались в качестве тягачей и швартовщиков. При этом выработка ресурса на них достигала порой восьмидесяти пяти и более процентов. У данного корабля должно было быть как минимум три входных шлюза, кроме основного командного, к которому и был пристыкован подводный коридор, имелись еще грузовой и кормовой технические шлюзы, и открывались они, сколько помнил Хоаххин, как автоматикой, так и механически, причем и изнутри, и извне корабля.

Смотрящий явно недооценил своего молодого подопечного. Да и какую угрозу мог представлять заурядный штурман для его тренированных гвардейцев, имеющих к тому же немалый практический опыт исполнения оперативных задач на многочисленных планетах, сотни тысяч которых входили в состав территории, подконтрольной Могущественным. Первое поколение Детей Чести было не просто первыми человеческими представителями, работающими на его покровителей, они были результатом глобального генетического эксперимента Фиолетовой трапеции. Вымуштрованные и обученные самым рациональным способам подавления любого физического сопротивления со стороны многочисленных подконтрольных рас, они в одиночку легко могли раскидать с десяток опытных бойцов низшей касты. Часто одно лишь появление их отрядов на планете тут же приводило к прекращению любого сопротивления со стороны «недовольного» местного населения. Даже самки из этого поколения отличались воинственностью и совершенно беспрецедентной живучестью. Второе же поколение Детей Чести, к которому и принадлежал «воспитанник» Смотрящего, было, напротив, спроектировано так, чтобы решать куда более интеллектуальные задачи, и готовилось Могущественными для того, чтобы стать офицерами этой смертоносной армии.

Поэтому герцогу даже в голову не приходило, что его абсолютно лояльный ученик проявит сколь агрессивное, столь и профессиональное сопротивление при его отправке к Фиолетовым. Однако, как только они поднялись на мостик дисколета, произошло невероятное. Майор буквально растворился в пространстве тесной рубки машины, серой тенью размазавшись по всему объему ее замкнутого пространства. Гвардейцы, словно зеленые юнцы, не успев моргнуть глазом, обезоруженные и с покалеченными конечностями один за другим вылетели на каменный настил площади, под опоры дисколета. Самого Смотрящего Хоаххин, пару раз «нежно» приложив ногами в голову и грудь, отправил вслед за ними, и, подняв дисколет в воздух, помчался прочь от дворца Совета арханов.

Странный, глупый, безрассудный поступок мог свидетельствовать только об одном: катастрофа, пережитая майором, пагубным образом отразилась на его психике. С умалишенными Детьми Чести Смотрящему еще не приходилось иметь дела, но если этот субъект и дальше будет действовать как псих, не составит труда его быстро захомутать и отправить туда, куда было предписано. Группа захвата уверенно шла по его следу до самого того места, в котором они наткнулись на этих лесных монстров, настоящий бич тропических джунглей Зовроса. Было потеряно полчаса драгоценного времени и один из гвардейцев, но самое неприятное, беглец вдруг изменил направление движения и так резко увеличил скорость, как будто сумел оседлать еще один дисколет. Картина погони прояснилась только к утру следующего дня, но и без этого было понятно, что этот «умалишенный» перехитрил Смотрящего.

Вызов коммуникатора оторвал диархана от неприятных мыслей. Его вызывал личный секретарь, который сообщил о том, что ему предписано немедленно прибыть в резиденцию куратора планеты…

– Может ли смиренный слуга предстать перед Могущественным?

Ниспосылающий, как обычно, не выказывал ни малейших признаков раздражения или беспокойства. Даже кончики его крыльев не пошевелились, так или иначе отражая настроение Фиолетового. Но Смотрящий никак не мог себя заставить посмотреть в его прекрасные черные глаза. Понимание собственной вины в еще не проваленной, но и до сих пор не выполненной миссии раздражало его и сковывало его разум.

– У меня нет сомнений в том, что передо мной стоит преданный проводник великой миссии Творца. Подойди ближе, слуга.

Диархан, сделав еще несколько неуверенных и поспешных шагов, замер в центре огромного зала приемной, голые стены которого и без охватившего его смятения давили на любого «гостя» всей своей тяжестью сотен тонн гранитных балок и перекрытий.

– Твои ошибки являются следствием моей собственной неверной трактовки поставленной тебе задачи. В дальнейшем предписываю привлечь все имеющиеся у тебя ресурсы для поисков беглеца. Также предписываю, в случае возникающих затруднений с его пленением, немедленно его умертвить. Я ожидаю от тебя до заката светила предоставить мне его живым или мертвым. Ценным для меня является его тело и короткий срок исполнения моего приказа. Это понятно?

– Понятно, мой повелитель!

Ниспосылающий сложил руки на своей широкой груди в жесте предварительного удовлетворения.

– При любом развитии событий совершенно неприемлемым будет, если твой подопечный либо его тело покинут пределы этой планеты…