Им повезло в том, что немолодой господин, которого пришлось «зацеловать» майору, оказался консулом Игорем Тимофеевичем Пригорным, еще больше им повезло в том, что он выжил и достаточно быстро пришел в себя, после того как очнулся от снотворного. Молодой офицер-пограничник, взошедший к ним на борт, коротко кивнул Сигме, пожал руку Хоаххину и без лишних слов направился в каюту к консулу. Вышли они оттуда вдвоем. Консула немного покачивало, но в целом он выглядел неплохо для потенциального мертвеца. Он не стал рассыпаться в благодарностях, а лишь выразил сожаление из-за того, что не готов сейчас достойно отблагодарить своих спасителей, и тут же покинул их гостеприимный корабль. Замороженного унесли подчиненные офицера. А вот с девушкой, которую Элеонора запихнула в капсулу еще до того, как неожиданно «присоединилась» к незаконченному ужину команды Хоаххина, было пока не все так определенно, как с остальными «пассажирами». Извлекать ее из капсулы, пока идет реабилитационный цикл, было просто опасно. Мало того, она оказалась родом из семьи императора, а пристального внимания этой особы как раз только и не хватало беглым шахтерам, подданным Содружества Американской Конституции…

Вечно скачущее, словно шарик от пинг-понга, секунда за секундой время теперь тянулось и прилипало ко всем окружающим предметам липкой и противной жевательной резинкой. Ерш продолжал уверять, что, мол, раз сразу не накостыляли, то пуля прошла мимо. Пройдоха продолжал причитать о безвозвратно канувших в пучину прошлого молодых потерянных годах. Молчун, естественно, молчал и копошился отверткой в полуразобранном блоке климат-контроля. Усатый Нянь пыхтел, стараясь увернуться от шальных астероидов, облако которых прикрывало внутренние орбиты планетарной системы, в которую вошел пограничный сторожевик.

– Знаю. Рассказывали. Луковый Камень. Здесь база на базе, плюнуть некуда…

Сигма ткнула пальцем в точку на карте разворачивающегося под ними планетоида.

– Вот сюда будем садиться. Я, кстати, совсем забыла спросить своих нежданных спасителей, а куда вы, собственно, перлись? Неужели искали землю обетованную, обещанную Императором всем, кто готов присоединиться к Российскому казачеству?

Хоаххин, перестал вводить в компьютер характеристики глиссады и тихо ответил:

– Я, кажется, уже нашел. Нашел то, что так безуспешно искал Ниспосылающий, отправляя «Посейдон» и «Эстарос» на границу галактики…

Рыжеволосая девушка оторвалась от созерцания планеты и удивленно посмотрела на Хоаххина.

– Господин капитан не будет так любезен предложить девушке кружку горячего чайку?

Элеонора крепко ухватила его за рукав френча и буквально потащила по коридору, ведущему из рубки корабля в сторону кают экипажа. Усатый и Ерш проводили эту пару короткими, но говорящими сами за себя, «все понимающими» взглядами старых и мудрых проходимцев.

– Полагаю, мне необходимо объясниться с человеком, спасшим меня и моих друзей от неминуемой гибели.

Эти глаза. От них не было никакого спасения. Словно утренняя заря, они искрились лучами, отраженными лесным ручьем и каплями дождя, падающего, как где-то и когда-то уже видел Хоаххин, снизу вверх. В них было столько тепла, сколько он не чувствовал с самого момента своего рождения, когда покинул тело своей матери. В них было столько беспомощности, что хотелось закрыть их своим телом, отодвигая в сторону этот враждебный и бескомпромиссный мир. Первый раз в жизни он не чувствовал себя острием копья, и ему не было ни стыдно и ни страшно пропустить кого-то в свой мир, мир своих воспоминаний, в мир смерти и жизни миллионов существ, доверившихся ему. Первый раз в жизни не он сам, а кто-то другой нежной и ласковой рукой своей воли гладил его подсознание и смотрел на него в упор, не оставляя между двумя даже тонкой брезгливой кромки отчуждения…

Эти решительные интонации, этот пронзительный и все подчиняющий себе взгляд. Все это кого-то сильно напоминало герцогу. Девушка, смотрящая на него с экрана маленького рабочего монитора, подключенного к аппаратно-программному комплексу распознавания и дешифровки сновидений, лежащего рядом на кушетке офицера разведки Детей Гнева Хоаххина саа Реста, казалось, разговаривает именно с ним и вот-вот ворвется в лабораторию и привычным жестом поправит на плече застежку черного, облегающего комбинезон плаща.

– Профессор, я настоятельно попросил Черного Ярла присоединиться к нашему просмотру, не удивляйтесь, если он скоро почтит нас своим присутствием.

Профессор устало махнул рукой, как бы давая понять, что уже сил нет у него удивляться, и ему от этого ни холодно и ни горячо.

Лицо девушки чуть отдалилось, теперь с монитора она «смотрела в глаза герцогу», чуть наклонившись вперед над полированной столешницей письменного стола, так, что ее маленькая твердая грудь отчетливо показалась из-под просторной рубахи с расстегнутым воротом, явно не соответствующей ее размеру.

– Сколько я понимаю, я разговариваю не с майором шеф-штурманом Детей Чести, а с офицером шестого флота Его Императорского Величества Российской империи, капитаном первого ранга Хоаххином саа Реста?

– Это одно и то же лицо.

Сигма удовлетворенно кивнула.

– Я готова и хотела бы продолжить этот диалог при одном условии. Между мной и тобой не останется никого. Кроме существа, которое ты называешь Самый Старый…

– О совершенный Творец! Кто эта женщина?

Смотрящий привстал со стула, еще ближе подавшись к монитору, но тяжелая ладонь в черной перчатке, положенная ему на плечо, вновь вернула его на сиденье.

– Думаю, герцог, вы и так уже догадались, как звучит ответ на ваш вопрос. Давайте удовлетворим просьбу этой милой особы. Тем более что такие, как она, не так часто встречаются даже в параллельной вселенной…

– Разбиваемся на пары. Бренда и Дик прикрывают центральный вход. Сандра и Гранд, на позицию отхода. Бридж и Лено, за вами вон та высота, вы наши глаза и уши. Мы с Эли идем внутрь. Все. Работаем.

Узкий проход между двух плотно прижатых друг к другу каменных плит был прорезан здесь, возможно, не одно столетие назад. Но с тех пор от быстрой горной речки остался только тонкий, играющий мелкими круглыми камешками ручеек. Хоаххин наслаждался тем, как Эли, по-кошачьи мягкими скачками, опережая его на пять-шесть метров, легко продвигалась вперед по этому темному ущелью с отвесными стенами, заросшими какими-то вьющимися и цепляющимися за камни растениями. Можно, конечно, было действовать и по-другому, так, как, наверное, команде было бы удобнее и привычнее, но вероятность засады была велика и нельзя было выдавать себя без веских на то причин.

Они пришли в логово семьи Шоар Шенфи Красс, чтобы забрать «свое». «Свое» – это один из тех, кого на планетах, входящих в зону влияния Могущественных, называли т’арнеерен, то есть сподвижниками Творца. Ближайшим синонимом этого слова в земных языках было «апостол». «Свою» планету каждый из них выбирал себе сам и работал с ее населением самостоятельно, действуя при этом очень аккуратно, приобретая и воспитывая учеников, тех, кто в дальнейшем мог бы так же самостоятельно и самоотверженно привносить в сообщества Низших, Полезных или Приближенных рас идеи, ниспровергающие абсолютную власть их попечителей. Подобного рода мессии регулярно появлялись в мирах подконтрольных рас. Особенно часто это происходило в периоды изменений, которые пугали часть населения этих миров. Но индивидуумы эти не представляли, по мнению Могущественных, серьезной угрозы. Гораздо важнее, по их мнению, было сохранять стабильность и предсказуемость светской власти. Это позволяло действовать, не опасаясь прямого вмешательства со стороны кураторов.