Как ливень лил В тот день над Флинткомб-Эш, а нам Обрезать брюкву надо было. Да нас едва с холма не смыло! До нитки вымокли мы там. Как ливень лил! Как сыпал снег, Когда мы с Флинткомб-Эш ушли В Грейт Барн, чтоб там рубить камыш, И все дома до самых крыш Густые хлопья замели. Как сыпал снег! Как солнце жгло, Когда на дальней ферме вновь Нас ждали ведра и коровы, Луга и песни — и порою Неосторожная любовь! Как солнце жгло! Перевод М. Фрейдкина ЛИШЬ ТАМ, НА НЕБЕСАХ «Лишь там, на небесах, Ждет встреча нас!» Мы говорим в слезах В прощальный час. Но, встретившись опять Чрез годы в суете, Смешно нам вспоминать Страданья те. Мы больше не грустим О прежних временах И встретиться хотим, Но… на словах. Перевод В. Лунина (Г. M. М., 1873) Горячий воск по свечке льется, льется. (Как с саваном его наплывы схожи!) Истец, притронувшись к свече, клянется, И я ее касаюсь пальцем тоже. Ночь. Для меня она вдвойне темна, Хотя могла бы озариться светом, А душу ледянящая зима Стать солнечным, тепло дарящим летом. Все кончено. Все затянулось тенью И небо, и тем более земля. Так дай же мне излить свое смятенье, Пока еще мы живы — ты и я. Никем ты не была принуждена Ты добровольно мне тепло дарила. Так чем же ты теперь удивлена? То небом суждено, что с нами было. Последнее ты мне швырнула слово… Но отвечать тебе уж нету силы, И оттого молчу: с тобою снова Нам быть лишь по ту сторону могилы. Свисают складки смертного покрова Со свечки, мое сердце растревожа… Клянусь и я, надеть его готовый, Оплывший воск вминая пальцем тоже. Перевод В. Лунина ТОТ ПОЦЕЛУЙ В НОЧИ Ты помнишь — тогда?.. Скажи же, что да! Тогда ты ушла в непроглядную ночь, Исполненная нетерпенья, Из дома, забытого в чаще лесной, И вот, с ощущеньем внезапной утраты Ничто не вернуть, ничему не помочь Я вышел и поцеловал виновато Воздух Той тьмы беззвездной, А ты между тем у калитки ждала… И вдруг, в темноте, по щеке — дуновенье, Лицо твое тронуло жаркой волной… Но я целовал этот воздух, не зная, Что ты у калитки, так близко, была… Да, я целовал тебя, лишь вспоминая! Ты помнишь — тогда?.. Скажи же, что да! Перевод Г. Русакова В КАНУН КРЕЩЕНЬЯ «Кто ж так в канун Крещенья Грустит, в канун Крещенья? Кто ж так в канун Крещенья Грустит и слезы льет?» «Да, мне сегодня грустно. Не скрою: очень грустно. Без той мне нынче грустно, Что больше не придет». «Но почему сегодня Ты так грустишь, сегодня, Когда весь люд сегодня И пляшет и поет?» «Ах, и она плясала! Пленяя всех, плясала. Ах, так она плясала, Что прочие не в счет. Мы жгли в ту ночь омелу. Плющ, остролист, омелу. В ту ночь мы жгли омелу, Как весь честной народ. В огне пылали ветки, Горели с треском ветки, В огне трещали ветки Она сидит и ждет. Вдруг входит он и молвит, Спокойно так ей молвит: Корабль отходит, — молвит, Едва заря взойдет. Я жду — ведь ты клялась мне, Ведь ты сама клялась мне, Уплыть со мной клялась мне Иль я уже не тот? Его глаза сверкают, Как молнии сверкают. Глаза его сверкают О как их пламя жжет! И словно бы готова, Давно уже готова За ним идти готова, Куда он поведет. Она от нас ушла с ним, Взяв за руку, ушла с ним. А снег (она ушла с ним!) Ночь сыпал напролет. И догорели листья, Колючие те листья. Дотла сгорели листья… Кто нам ее вернет?.. Спустя два года снова, В ночь на Крещенье снова, Мы здесь сидели снова, Грустя о ней — и вот Раскрылась дверь без стука, И прямо к нам без стука Она идет без стука, Бледна, как тень, идет. А на руках ребенка Несет она, ребенка. Баюкает ребенка, Качая взад-вперед. Мы все прочли во взгляде. Без слов прочли во взгляде, В ее печальном взгляде, Поблекшем от невзгод. Весной она исчезла, Куда-то вновь исчезла. И раз уж вновь исчезла, То больше не придет. А мы все жжем омелу. Плющ, остролист, омелу, Мы снова жжем омелу, Как весь честной народ». Перевод М. Фрейдкина |
