— Ну хватит дуться, Ладон, — проворчал он. — Мне надоели эти игры. Ты разве ничего не замечаешь?

— Чего я не замечаю? — отозвался оборотень несколько надменно и в то же время крайне сконфуженно.

— Того, что я к тебе испытываю! — воскликнул Айлад раздраженно и легонько стукнул его кулаком по затылку.

Ладон неуклюже попытался спихнуть его со своих колен.

— Перестань, ты мелешь чепуху, — пробормотал он не очень убедительно, пряча взгляд янтарных глаз.

Айлад схватил его за морду и заставил посмотреть на себя, потрясенно уставившись на него.

— Ты знаешь! — обвиняющее воскликнул он. — Все ты знаешь! И строишь из себя тут невинное неведение?!

— Что я знаю? — раздраженно проговорил оборотень. — Отстань от меня, у тебя температура. Ты свихнулся.

Он снова попытался спихнуть его со своих колен, но Айлад крепко держал его за шею.

— Проклятый оборотень! — прорычал он раздраженно. — Все кутаешься в свою толстокожесть, думая, что защитишься от других, если не позволишь их чувствам доходить до тебя?! Знай, тебе это не поможет! Слушай, читай по губам, по моим глазам, по жестам, как хочешь, но ты никуда не денешься от того, что я сейчас тебе скажу! Я! Тебя! Люблю!

Ошеломленный таким бурным взрывом эмоций, оборотень медленно качал головой, пытаясь поверить своим инстинктам, говорившим, что юноша не врет, и прийти в себя.

Айлад нетерпеливо схватил его за морду крепче, почти уткнувшись своим носом в его нос, и сквозь зубы процедил:

— Чего ты головой качаешь? Не веришь? А придется! Я тут уже черт знает сколько околачиваюсь, пытаюсь добиться твоего внимания, а ты строишь из себя равнодушного зверя? Ни фига у тебя не выйдет! Можешь обманывать меня сколько угодно, но себя самого у тебя не получится! — Юноша прижался к нему всем своим хрупким телом и приблизил свои губы к уху, в котором покачивалась золотая кольцевидная сережка. — Слышишь меня, Ладон? Я тебя люблю… больше жизни. И я от тебя никуда не денусь. Ты не сможешь меня прогнать из своего замка. Ты подписал себе приговор, когда согласился взять меня на «службу»…

От этого интимного шепота оборотень ощутимо вздрогнул и невольно крепче сжал когтистую лапу на изящной, хрупкой талии. Вот оно — жаркое, невыразимо страстное, прелестное создание, искушающее и дразнящее в своей юности и привлекательности, так настойчиво требующее внимания… Может ли он рискнуть, один лишь раз обмануться и поступиться своей душой и сердцем, которое твердит ему, что Айлад не обманывает?.. Как можно отказать этому юноше, когда он так близко, сидит у него на коленях и дразнит своим сладким ароматом, своим телом, своими словами и обещаниями любви? Нет, даже не обещаниями, а требованиями…

Неожиданно пухлые губы прижались к его косматой щеке, тонкие руки крепче обвили его шею, а стройное тело теснее прижалось к его телу.

— Думаешь, ты отвратительный и страшный зверь? — прошептал Айлад. — А хочешь, я докажу обратное?.. Я знал людей, которые душою чернее и страшнее любого зверя в твоем лесу. Ты же в моих глазах… прекрасен. Знай, что я тобой бесконечно восхищаюсь, восторгаюсь каждым твоим движением, знай, что мое сердце замирает от любого твоего прикосновения, но вовсе не потому, что я смертельно тебя боюсь или испытываю к тебе отвращение. Пойми же, что я люблю тебя, как любил бы, будь ты по-прежнему человеком. Люблю не за облик, а за то, что у тебя вот здесь. — Он прижал маленькую ладонь к его груди, где билось большое сердце. — За твой добрый взгляд и за редкую улыбку. Да-да, не удивляйся, ты умеешь улыбаться, когда захочешь, а когда ты делаешь это, я просто схожу с ума. За твои вкрадчивые шаги позади меня, которые пугают меня до мурашек и в то же время… жутко возбуждают. За твой задумчивый вид, когда ты стоишь у окна или сидишь в кресле и мыслями находишься далеко-далеко от меня. За твою небрежную пружинистую походку, грацию и силу. За твой белоснежный мех, который сводит меня с ума, когда я чувствую его прикосновение к своей коже. Да даже за твою проклятую сережку, которая так соблазнительно покачивается в ухе! Ну что же ты, Ладон? По-прежнему не веришь? Мне нравится все, что ты делаешь, как ты выглядишь и о чем думаешь! А ты даже не подпускаешь меня к себе, избегаешь не то что моих прикосновений, но даже моего общества в целом! Часто игнорируешь меня, не хочешь со мной разговаривать, будто я чумной! Может, я тебе отвратителен? Скажи, что во мне не так, я попытаюсь исправиться, если тебе это не по нраву. Только не отвергай меня так жестоко каждый день!

Ладон, закрывший глаза лапой, чтобы скрыть свой взгляд, бессильно опустил ее на подлокотник и перевел на юношу усталые золотые глаза.

— Чего ты от меня хочешь, Айлад? — прошептал он. — Я всего лишь одиночка, отвергнутый и забытый всеми. Ты появляешься в моей жизни так внезапно, переворачиваешь все вверх дном, наполняешь мой дом смехом и жизнью, а теперь заявляешь, что любишь. Как, по-твоему, должен я реагировать на это заявление?

— Обнять меня для начала. Чтобы я мог почувствовать твое тепло и участие. Чтобы мог понять, что тебе не все равно, что я говорю и испытываю к тебе. Обнять покрепче. И не отпускать. — Он осторожно положил когтистую лапу себе на талию, и невольно Ладон прижал его к себе сильнее. — Да, вот так. А теперь просто приласкать.

— Приласкать? — эхом отозвался оборотень. — Приласкать? Каким таким образом?

Айлад звонко рассмеялся.

— Самым обыкновенным. Неужто ты никогда не любил кого-то физически? Я ни за что не поверю.

Ладон тяжело вздохнул.

— Ты рехнулся. Я зверь, понимаешь?

— А я влюбленный псих, и что? — Айлад обхватил его голову ладонями. — Перестань комплексовать. Хотя бы попробуй.

— Я забыл, как это вообще делается, — проворчал Ладон, пряча глаза.

— А я и не знал. Давай попробуем вместе? Я так тебя хочу.

========== Глава 6 ==========

Он мягко толкнул Ладона в грудь, чтобы он откинулся на спинку своего огромного кресла, и оборотень с неохотой подчинился, зачарованно глядя в эти чистые изумрудные глаза, что так невинно смотрели на него, вместе с тем искушая и дразня. Как мог он быть таким невинным при всех своих откровенных речах и жестах? Прильнув к нему всем телом, Айлад мягко, неторопливо потерся грудью о его мех, наслаждаясь этим восхитительным ощущением. Он отпустил плед, и тот сполз с его плеч, обнажая нежную матовую кожу. Он остался совершенно обнажен в объятиях оборотня. Юноша закрыл глаза, наслаждаясь ощущением мягкого прикосновения его меха к своей коже, и чуть ли не замурлыкал от удовольствия.

— Обними меня покрепче и не отпускай, слышишь, Ладон? — шептал он на ухо, тесно прижимаясь к нему. — Я хочу чувствовать тебя каждой клеточкой своего тела.

Будь Ладон по-прежнему человеком, он наверняка бы покраснел от всех этих откровенных излияний своего маленького, безмерно восхитительного гостя. Но, к счастью (Ладон впервые радовался этому обстоятельству, впервые!), он человеком не был уже в течение века.

— Разве ты не хочешь притронуться ко мне? — все шептал меж тем ему на ухо юноша своим интимным, соблазнительным шепотом. — Ну скажи, разве я нисколько тебе не нравлюсь? Ни чуточки? Не вызываю желания прикоснуться, обнять, приласкать?

Если б мог, Ладон бы обязательно застонал.

— Перестань, — взмолился он. — Не говори мне всех этих вещей.

— Почему? Я вызываю у тебя отвращение? — настойчиво продолжал Айлад.

— Нет! — Ладон уткнулся носом ему в шею, и у юноши мурашки поползли по коже от этого пронзительного прикосновения.

Он был уже так возбужден своей собственной смелостью, дерзостью и смущением Ладона, что едва сдержал стон. Облизнув пересохшие губы и тяжело дыша, он снова потерся всем телом о его мех, перекинув одну ногу через его бедра, чтобы иметь возможность сильнее прижаться к столь желанному для него телу.

— Тогда почему я должен перестать? — шепнул он. — Когда я так страстно хочу продолжить? Жажду твоих ласк и объятий, твоих прикосновений, твоей любви…