— Что зачем? — чуть хрипловатым голосом переспросил он.

— Зачем хотел спасти меня? Ты ведь знал. Что я умереть не могу. — Голос Смерти был мягок, но настойчив.

Син наконец сумел справиться с собой и в легком раздражении от того, что смущен, вскинул голову, высвобождаясь из пальцев Айлина.

— Не знаю, — буркнул он. — Тебе намного легче будет узнать ответ, если ты прочтешь его в моих мыслях.

— Ну а мне хочется услышать его от тебя, — с мягкой насмешкой произнесла Смерть.

— У меня его нет. — Синдариллу удалось произнести это со спокойным достоинством.

Поднявшись с кровати, он направился в ванную и скрылся за дверью, провожаемый внимательным взглядом синих глаз.

========== Истинные намерения ==========

Рэм сидел возле кровати Рыжего Медведя и внимательно изучал черты его лица. Крупные, немного рубленные, строго вырезанные, но, несомненно, красивые. И располагающие к себе. Густые медные кудри закрывали лоб, но не доставали до плеч. Они были такими мягкими, такими густыми и такими тяжелыми на вид, что хотелось запустить в них руку и самому убедиться, правда ли это. А еще ресницы… Рыжие и длинные. Очень, очень длинные! И тоже тяжелые, отбрасывающие тень на щеки. Рыжие ведь зачастую бледные… Но Лойт был загорелый из-за того, что часто находился на солнце в море. И оттого еще более притягательный. Мало того, Лойт не казался быковатым для своей весовой категории. Обычно мужчины его телосложения здоровенные, грубые, неотесанные и обладают, мягко говоря, некрасивыми пропорциями. Как обезьяны. И волосатые! Но Лойт… Линии его тела были правильными. Просто он был чересчур мускулистым и большим. Честно сказать, Рэм всегда им восхищался. Он обратил на него внимание из-за того, что матрос постоянно крутился рядом с объектом его вожделения. С капитаном. Не заметить такого большого было крайне сложно!

И на фоне капитана он выглядел еще больше. И надежнее… А еще Лойт был добрым. Рэм часто за ним наблюдал. И видел из окна, как Рыжий подобрал мокрого, замерзшего котенка, когда возвращался с дежурства. В ту ночь шел ливень… А на море был шторм.

И вот теперь этот большой и сильный мужчина еще и его спас! Рэму и подумать было страшно, что могло с ним случиться, если бы Лойт вовремя не оттолкнул его. Он видел ногу Лойта, которую разворотило мачтой. С ним случилось бы то же самое… О-о-ох!

Лойт заворочался, и Рэм вздрогнул. Зажмурился. С трудом подавив порыв сорваться с места и сбежать из палаты, он остался сидеть на месте. Почему-то рядом с этим медведем он всегда сильно робел и смущался.

Длинные рыжие ресницы дрогнули и приподнялись. Лойт заморгал, привыкая к солнечному свету, пробивавшемуся сквозь щели в шторах.

— Воды… — пробормотал он.

Рэм кивнул и проворно схватил с прикроватной тумбочки стакан с водой, чуть не расплескав половину по пути.

Лойт приподнялся на кровати и осушил стакан одним глотком. Маленький сосуд в его огромных мозолистых руках выглядел так хрупко… И это тоже завораживало. Рэм даже голову набок склонил, наблюдая за тем, как пьет Лойт.

Отставив стакан обратно на тумбочку, медведь спустил ноги с кровати. Штабные маги-лекари подлатали его, сумев восстановить раздробленную кость и заживив кожный покров, но все же нагрузки ему были строго запрещены, да и шрам остался — длинный, некрасивый, устрашающий.

Спохватившись, юноша вскочил со стула.

— Лойт, Лойт! Тебе нельзя вставать! — отчаянно заговорил он.

Матрос удивленно посмотрел на него.

— Почему это? Я живой и здоровый.

— Нет-нет! Тебе нельзя вставать, твоя нога еще не зажила! А еще у тебя легкое сотрясение мозга. Пожалуйста, ложись обратно в постель! — засуетился Рэм, пряча глаза.

Несколько изумленный такой заботой, Лойт даже опешил. Рэм бегал вокруг кровати и, пребывая в отчаянии, наконец очень осторожно толкнул его обратно на постель, заставив снова откинуться на подушки.

Не выдержав, Лойт расхохотался.

— Парень, я не илайтский фарфор, не разобьюсь.

— Лойт, ну пожалуйста! Тебе нужно лежать! И… — юноша робко поднял на него глаза, — я взял на себя смелость… покормить твоего котенка, — шепотом закончил он.

Открыв рот от удивления, Лойт послушно улегся на подушки, во все глаза глядя на мальчишку.

— Биби, что ли? — Лойт хмыкнул, расслабляясь, и прикрыл глаза.

— А его так зовут? — выдохнул Рэм.

— Угу… Я не люблю с именами морочиться. Слушай, что-то жрать охота, сколько я тут без сознания провалялся, не знаешь?

— День всего. Уже вечер, Лойт. Мы только вчера вечером приплыли обратно в форпост. Как ты себя чувствуешь?

— Жрать хочу, — пожал плечами здоровяк.

— Спасибо, — опустив глаза и отчаянно краснея, пробормотал Рэм.

— За что это? — искренне удивился Рыжий.

— Как за что? Ты ведь спас мне жизнь…

Лойт отмахнулся.

— Ерунда это, парень. Любой на моем месте сделал бы для тебя то же самое. Мы ведь товарищи по команде, разве нет? — Он весело ухмыльнулся.

Рэм кивнул, но головы не поднял.

Весь день был посвящен погребению погибших. Тел не было, но почтить их память собрался весь форпост. Себастьян чувствовал вселенскую усталость. Тяжесть от осознания своей вины давила на его плечи. Ему, конечно, и раньше приходилось терять своих людей, но так много — никогда. Как капитану, ему давно уже следовало свыкнуться со смертями своих людей. Лидеру всегда приходиться кем-то жертвовать. Однако Себастьяна это не утешало.

Во дворе шел дождь, норовя затушить погребальный костер, но Син даже глазом не моргнул и не щурился. Он не надел капюшона своего плаща, наблюдая за тем, как жадные языки огня взвиваются в небо. День был темный, словно уже наступил вечер.

После погребения капитан направился в лазарет. Нужно навестить Лойта, узнать, как он там. Уже в коридоре он услышал крики Рэма, который уговаривал беспокойного больного тихо лежать. Син остановился и задержался у порога, не показываясь. Он прильнул к стене, слушая, как мальчишка лепечет здоровяку благодарности, и неожиданно для самого себя улыбнулся. Тихо отойдя назад, он развернулся и пошел обратно.

— Твои шансы с каждым днем все меньше и меньше… — раздался над его ухом вздох Айлина.

Уже привыкший к таким его внезапным появлениям, Син нисколько не удивился. Реплику Смерти он благополучно проигнорировал.

— Ты разве ничего не собираешься делать? — настойчиво произнес Айлин.

— Зачем?

— У тебя парня уводят, капитан. — Насмешливость в мелодичном голосе просто резала по ушам.

Синдарилл выразительно фыркнул и не удостоил Смерть ответом, целеустремленно шагая в свою спальню. Хотелось поесть в одиночестве и лечь спать. Уже в своей комнате, начиная раздеваться, он вскользь поинтересовался:

— Айлин… вчера на корабле я видел других Жнецов. Почему так?

Айлин, сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и задумчиво пожевывал нижнюю губу, сплетя кончики пальцев.

— Потому что ты видишь меня, — пожал он плечами.

— И что же? Это означает, что я могу видеть и других Жнецов? Они ведь чужие. И почему они все такие одинаковые, если ты говорил, что они разные?

— Потому что это не твои Жнецы, Син. Те люди, за которыми они пришли, видели их совсем по-другому. К кому-то приходила мать, к кому-то отец, к кому-то брат. Может быть, за кем-то пришла любимая собака. А кого-то забрал собственный страх… Для тебя они всего лишь бесформенные тени, для них же — призраки прошлого.

Айлин говорил безразличным, пожалуй, даже скучным тоном, глядя в окно, словно сам не слушал то, о чем говорил.

— То есть теперь так всегда будет? Я буду видеть их каждый… каждый раз? — чуть дрогнувшим голосом спросил Себастьян.

Смерть повернулась к нему, подарив равнодушную улыбку.

— Скорее всего. Но давай поговорим на более интересную тему. До конца месяца осталось две недели. Ты думаешь что-нибудь делать с нашим контрактом?