На следующий день, встретившись с Лойтом, Себастьян сделал вид, что ничего не произошло. Лойт тоже, но ухмыляться не переставал.
========== Смерть ==========
Жизнь в столице не так легка, как может показаться с первого взгляда. Да, несомненно, это весело — гулять с друзьями, кутить, пить, играть в карты и стреляться на дуэлях. Но только не для Себастьяна, который устал заниматься ничегонеделанием. Отвратительная рутина засасывала, втягивала и давила. Все эти мимолетные интрижки, секс на одну ночь, капризы любовниц, игривые взгляды, неискренность лживых улыбок за возможность получить еще одну драгоценную безделушку… И собственный дядя, готовый на все, лишь бы затащить его в постель. Кеннет Синдарилл, сорокапятилетний мужчина спортивного телосложения, весьма недурной собой, давно уже заглядывался на собственного племянника. Не сказать, что инцест среди зажравшегося дворянства Анкалимэ был таким уж непривычным явлением. О нет. Совсем нет. Часто можно было встретить при дворе пару из двух братьев, отца и сына и тому подобное. Некоторые такие пары даже вызывали зависть… Взять хотя бы первого советника Его величества — лорда Дамиана Тайлеона. При дворе давно уже ползли слухи, что он неравнодушен к собственному сыну — Торнтону. И что-то не было видно, чтобы сам юноша сопротивлялся подобному влечению со стороны отца. Себастьян неплохо общался с Торном, если пересекался с ним изредка, но в столь глубокие подробности не вдавался. В общем, вряд ли бы кто посчитал такие отношения зазорными.
Увы, племянник, к неудаче Кеннета, придерживался строгих моральных принципов. После смерти отца Кеннет забрал восемнадцатилетнего юношу в свой особняк. Разыграв перед ним заботливого родственника, что, впрочем, не сильно Себастьяна обмануло, он через несколько месяцев после его прибытия попытался распускать руки. И был неприятно удивлен прохладным приемом со стороны своего племянничка. Пошел другим путем, увещевал, просил, доказывал, умолял — Себастьян остался непреклонен. И закрылся от своего дяди еще больше.
Он всегда был самостоятельным, а после смерти отца для него и вовсе перестали существовать какие-либо авторитеты. Все решения он принимал сам. Всего предпочитал добиваться самостоятельно, ни у кого ничего не прося и не беря в долг. Никогда. Потому что он прекрасно знал, что если возьмешь в долг, потом придется отдавать в два раза больше. Если не в три. Таково одно из негласных правил, по которым жило дворянство Анкалимэ. С раннего возраста Себастьян был искушен в политических и придворных играх, а потому и устал от них очень рано. Когда при дворе появился шестнадцатилетний принц Селест, до того времени сидевший в своем дворце в заточении, Себастьяну было двадцать три года. Разница в возрасте довольно весомая, но это не помешало юноше сблизиться с молодым мужчиной, в которого к тому времени уже превратился замкнутый и нелюдимый лорд Синдарилл. Себастьян помогал Лесу всем, чем мог, научил избегать глупых ситуаций и предупреждал о разного рода опасностях, которые могли подстерегать при дворе столь неискушенного и невинного юношу, каким был тогда Лес. Увы, принц предпочел набраться опыта самостоятельно.
Впрочем, Себастьян не сильно за него волновался, потому что в Наследном Принце чувствовался стальной стержень. А потом появился Гил… С Гилом он сдружился крепко. И провел немало совместных вечеров в его компании за бутылкой хорошего кентерлейского вина. Было дело, они даже переспали однажды… Правда, на этом все и закончилось, потому что, к неловкости обоих, и Гил, и Себастьян в постели предпочитали вести. Это не сильно затронуло их дружбу, даже наоборот — укрепило. Да и по возрасту они друг другу подходили. Гил был младше всего на два года. А потом он женился и пропал.
Себастьяну же, который вынужден был каждую минуту быть настороже, чтобы не пропустить очередной выкрутас своего дядечки, было явно не до женитьбы. Он готовился вот-вот принять наследный титул лорда Синдарилла и съехать наконец от Кеннета. Он ошибался, думая, что его мучения с настырным родственником закончатся с его отъездом. На балах, приемах и банкетах дядя умудрялся доставать его. Не раз и не два Себастьян вынужден был защищать свою честь, будучи прижатым к стенке. Как бы хорош он ни был в фехтовании, дядя опережал его. Защищаться приходилось разными способами, и не всегда ему удавалось уйти с поля боя достойно. Кажется, Кеннета их игра в кошки-мышки забавляла. Но так продолжалось недолго. В скором времени, когда Себастьяну стукнуло тридцать, ему это надоело. Он вызвал своего дядю на дуэль и едва не прикончил. К тому моменту он уже поднабрался опыта и был очень умелым воином. Он уже отслужил в королевских гарнизонах, куда его отправил Его величество Гарт, и там прошел жесткую закалку. Учитывая его внешность, от поклонников среди солдат не было отбоя. Себастьяну еще в юности приелись мимолетные интрижки и тому подобное, а потому он был очень и очень разборчив в половых связях, если не сказать привередлив. Из-за подобного отношения к сексу его стали считать гордецом. В гарнизонах подлавливали пару раз, пытались поставить на колени, проучить, отыметь и сбить спесь. Не получилось. И в конце концов вынуждены были оставить в покое, но притязания не прекращались. Поползновения в свою сторону Себастьян пресекал на корню, так что через три года службы его уже уважали и домогаться не пытались. Если только осторожно. А все его проклятая внешность… Часто его ошибочно принимали за «давалку». Правда, потом жестоко расплачивались за свою ошибку. Себастьян со своей внешностью смирился, хотя она принесла ему немало проблем. Научился с ней жить. И к тридцати годам вернулся ко двору уже совершенно другим человеком. Съездил к Гилу в гости и застал друга в плачевном состоянии. Аэль только что потерял жену и оплакивал ее ужасно. Образумить его не удалось, и Себастьян со вздохом вынужден был убраться обратно в Анкалимэ. Здесь он проторчал еще два года, постепенно все больше зверея. С детства у него была неизлечимая болезнь — с эмоциями творилось что-то неладное, а потому приходилось постоянно держать себя под жестким контролем, не позволяя расслабиться ни на минуту. Учитывая то, сколько испытаний свалилось на его голову, Себастьян прошел суровую и хорошую закалку. Если он злился, то злился ужасно. Сердить его никто не любил, потому что при дворе о его болезни знали. Теряя над собой контроль, Синдарилл мог превратиться в настоящее чудовище. Злость переходила в припадок. Так что вызывать его отрицательные эмоции не решался никто. В юношестве, будучи крайне вспыльчивым и импульсивным, ему приходилось крайне нелегко, но сейчас он полностью владел собой, отгородив себя от окружающего мира прочной, неприступной ледяной стеной.
И вскоре лорду Синдариллу дали прозвище лорд Каменное Сердце. За его неприступность, гордость и нелюдимость.
Утро началось с привычного колокола, трезвонившего на восточной, северной, южной и западной вышках. Сегодня была очередь Восточной базы патрулировать морские границы. День был безоблачным и ясным. Корабль под командованием Синдарилла отбыл в шесть утра из гавани форпоста. Ничто не предвещало грозы, но уже сама по себе чересчур хорошая погода должна была насторожить. Буря началась в полдень, после того, как Себастьян взял пошлину с тиримского корабля. Они как раз столкнулись с пиратским кораблем с Илайта — дело привычное. Битва пошла на абордаж, так что прекращать было поздно. Корабли швыряло из стороны в сторону, море потемнело и яростно ревело. Из-за ветра ничего не было слышно. Крики и ругань восточных пиратов раздавались отовсюду. На корабль Синдарилла перекинули кучу мостиков. Битва была в самом разгаре, когда послышался оглушающий звериный рев.
— Это еще что за демоны? — процедил Син, поворачивая голову на звук.
На палубу корабля с пиратской шхуны перепрыгнуло три здоровенных ярко-красных кошки.
— Шамасские тигры! — заорал перепуганный кормчий и кинулся в каюту.
