Вскоре краем глаза Синдарилл стал улавливать какие-то тени, сгущавшиеся над палубой. Черные, мрачные, тревожные. Одна, две, три, пять, восемь… Он широко распахнул глаза, когда понял, кто это. Тени подлетали к телам убитых, которые залили палубу своей кровью, и пожинали смерть, забирая души усопших. Жнецы… Все они выглядели как смутные, неясные очертания человеческой фигуры, завернутые в бесформенные черные балахоны. Именно так, как описывали сказки… На Айлина они не обращали внимания. А он не обращал внимания на них, порой рассматривая свои ногти и глядя куда-то сквозь сражающихся людей. Словно он просто проходил мимо… Ветер трепал его золотисто-пшеничные волосы, целуя губы и норовя забраться под черную рубашку, подобно игривому любовнику. Он был прекрасен в своей холодной, божественной красоте. Здесь, застыв посреди смерти и боли, окруженный криками умирающих и запахом крови, он вызывал восхищение своим хладнокровием и безразличием. Словно король, словно принц, сошедший со страниц сказки… Слишком прекрасный и ослепительный для того, чтобы находиться здесь, но декорации смерти невероятно подчеркивали его красоту. И в полной мере Синадрил сейчас как никогда осознал всю сущность своего темного ангела-хранителя. Жнец. Он был Жнецом, Мастером Смерти, Ангелом Возмездия, Темным…

Себастьян задохнулся от простого осознания этого факта и пропустил удар, направленный ему в бедро. Хлынула кровь. Айлин вскинул голову, прищурился и покачал головой.

— Не отвлекайся, — прочел Себастьян по его губам и перевел взгляд на свою рану.

Кожа была чиста, только прореха от сабли говорила о недавней ране, которая волшебным образом исчезла. Он выдохнул, отражая следующий удар, перед глазами все замедлилось, и ему казалось, что, пока его смуглый противник замахивается для удара, он смог бы нанести десять таких. И вместе с тем странно кружилась голова, но тем не менее оставалась ясной. Он автоматически отражал чужие атаки, даже успевая оглядываться по сторонам. Ему было холодно. Все эти темные фигуры навевали жуткую тоску и адский холод. Он поежился. Покончив со своим противником, Себастьян получил передышку и опустил меч. В ту же секунду на его глазах одна из темных теней подлетела к мертвому телу его поверженного врага, пожиная свои мрачные плоды. Ему стало плохо, отчаянно затошнило, когда на его глазах бесформенный призрак убитого им человека потянулся в объятия черной твари. Он схватился за живот, тяжело и хрипло дыша, и прислонился к мачте. Огонь уже почти добрался до пола, дым разъедал глаза, но на Себастьяна неожиданно опустилась такая жуткая апатия… Все крики доносились приглушенно, словно через вату. Он посмотрел на Айлина. Жнец ответил ему холодной улыбкой.

«Боишься, Син? — капитан услышал его серебристый смех. — Правильно. Ты должен бояться. Смерти все боятся».

Синдарилл закашлял от дыма и поспешно отошел от горящей мачты, не в силах оторвать взгляд от своей ухмыляющейся Смерти.

— Только. Не. Тебя, — хрипло проговорил он, пристально глядя в синие глаза.

Раздался оглушительный взрыв, и на том месте, где должен был стоять Айлин, вдруг вырос столб огня. У Себастьяна все оборвалось внутри, и он, не задумываясь, ринулся в ту сторону, отчаянно надеясь успеть. Сумасшедший. Он уже почти оказался на месте, по пути раздраженно и яростно отбиваясь от нападающих, когда за его спиной раздался насмешливый голос:

— Куда ты бежишь, Син? Я тут.

Он остановился, как вкопанный, и застыл. Встряхнул головой, закусив губу. Идиот. Боги, эти рефлексы… Он даже забыл, что Смерть не может умереть…

Он не успел ничего ответить, раздался оглушительный треск. Отчаянный тонкий крик Рэма резанул по ушам, а потом рев Лойта… и все на мгновение стихло. Себастьян резко обернулся. Мачта крякнула и, с треском накренившись, повалилась на палубу. Рэм стоял под ней. Увидев надвигающуюся опасность, он застыл в ступоре, глядя на падающий столб широко распахнутыми глазами, в которых плескался ужас. В последнюю секунду Лойт его оттолкнул, но не успел вовремя убраться. Ему придавило ногу. Рэм упал неподалеку, всхлипывая от ужаса и глядя на своего спасителя с ошеломлением.

Пираты Илайта неожиданно стали отступать. Себастьян выругался. Крысы… Всегда бегут с корабля первыми. «Слава Дайлата» была обречена. Огонь уже разъел верхние балки, слышался треск горящего дерева, а парусина большим пылающим флагом колыхалась на ветру. Судно начало крениться на бок, видно, вода уже начала заливать погреб.

— Спускайте шлюпки на воду! — заорал Себастьян, подбегая к Лойту. Рыжий потерял сознание. Мачта проломила палубу, ногу разворотило в кашу. Взвалив здоровяка на свои плечи, Синдарилл понес его к борту, скомандовав Рэму следовать за ним.

Дрожа и всхлипывая, паренек кивнул, поспешив за капитаном. Выжившие матросы проворно спрыгивали в шлюпку, спеша покинуть охваченный огнем корабль. Себастьяну помогли спустить Лойта в шлюпку. Илайтские корабли уже скрылись из виду, когда они отплыли на достаточное расстояние от погибающего судна.

К Себастьяну подошел его помощник, выживший в этом быстром и сумасшедшем сражении, и доложил о теперешнем положении дел. Итак, «Слава Дайлата» лишилась почти всего своего экипажа. Из шестидесяти человек осталось только девять выживших. Все остальные погибли в сражении.

Себастьян сел на корму шлюпки, напряженно размышляя. К чему было это нападение? Обычно илайтские пираты не трогали патрулирующие судна Дайлата, опасаясь их. А сегодня… два объединенных… И они просто подожгли корабль! Какая пиратам с этого выгода? Они могли бы забрать себе хорошее судно. И кто смог объединить пиратов? Ведь это было запланированное нападение!

Капитан устало вздохнул. По прибытии в форпост следовало срочно созвать совет.

Военсовет был долгим и утомительным. Сошлись на том, что станут выпускать по две базы в неделю сразу. Одного крейсирующего по морским границам корабля Дайлата явно мало. Чтобы выяснить, отчего илайтские пираты стали проявлять такую подозрительную активность, решили выпускать по два. Тем более форпост лишился внушительной части своих людей. Отправили письмо с рапортом о произошедшем Его величеству. Себастьян, даже не ужиная, едва добрался до своей спальни, завалился в постель. Правда, его сил хватило на то, чтобы принять быстрый холодный душ. Он позаботился о том, чтобы Лойта устроили в лазарете.

Измученный сражением и угрызениями совести, Себастьян уснул, едва его голова коснулась подушки. Думать о чем-либо у него уже не было сил. Он устал, встреча с другими Жнецами вымотала его морально. И слишком много сегодня было крови… Слишком многих людей сегодня он потерял.

Спал капитан на удивление спокойно. Как младенец. Когда лучи осеннего солнца коснулись подушки, пытаясь разбудить его солнечными зайчиками, Син открыл глаза. Почему-то хотелось улыбаться, и он с трудом поборол это глупое детское желание.

— Рад, что ты выспался, — мягко произнес Айлин, сидевший на его постели.

Себастьян облизнул сухие спросонья губы и сел на кровати, запуская пальцы в свои волосы и ероша их еще больше обычного.

Солнечные зайчики играли в прятки в волосах Айлина и сверкали как золото, слепя ему глаза. Смерть была красива… И отнюдь не человеческой красотой. Лучевые блики играли в его глазах, придавая морской синеве взгляда нереальную красоту и прелесть. Это завораживало. Себастьян вдруг обнаружил, что не может оторвать глаз от этого зрелища.

— Ты пытался спасти меня, — словно не замечая его взгляда, ничего не выражающим голосом произнес вдруг Айлин.

Капитан не сразу понял, о чем он говорит, и только через минуту вспомнил о том, как хотел оттолкнуть Смерть, когда совсем рядом раздался взрыв огневика. Он едва не фыркнул и с легким смущением отвел глаза. Какая глупость.

К его удивлению, Айлин вдруг подался вперед и, протянув руку, взял его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Себастьян изумленно расширил глаза.

— Зачем?

Завороженный тем, как играют и переливаются солнечные блики в синих глазах, он не сразу сумел совладать с собой.