Но Чейз не спешил поцеловать его, просто мягко перебирал темно-каштановые, чуть волнистые волосы, отливавшие на солнце рыжиной, пропуская густые пряди сквозь пальцы. Изредка задевая подушечками его лоб, Чейз разглядывал лицо «спящего» Акселя так довольно долго.
С трудом удалось успокоить бешено колотящееся сердце, так хотелось по-детски зажмуриться, когда Аксель почувствовал нежные прикосновения горячих пальцев Чейза к своей щеке. Брюнет очертил линию его скулы и даже коснулся кончиков ресниц, прежде чем Аксель ощутил на своих губах его горячее ровное дыхание.
— Черт, Акси, ну какой же ты все-таки… — На секунду он решил, что тихий шепот Янга ему причудился, но, почувствовав опаляющее прикосновение таких же горячих, как и пальцы, губ, Аксель понял, что не ослышался.
Чейз лишь прикасался губами к его губам, и это было так целомудренно и невинно, что Аксель не поверил собственным ощущениям. Но в этом целомудренном прикосновении губ ощущалась такая едва сдерживаемая страстность и желание, что он едва не выдал себя с головой, чуть не ответив на него.
Но дальше Чейз зайти не решился, видимо, опасаясь разбудить, и отстранился, отчего Аксель с трудом сдержал разочарованный вздох.
— Чудовище мое рыжее, — пробормотал Чейз, поправляя на нем плед, и нехотя выпрямился, поднимаясь на ноги.
Аксель подумал, что сейчас Янг останется, но тот ушел, тихо прикрыв за собой входную дверь. Тогда он резко сел на диване, ошеломленно распахнув глаза, и прижал холодные пальцы к горящим губам.
— Охуеть! — выдохнул он изумленно.
Чейз. Только что. Поцеловал. Его.
Чейз поцеловал его.
Мать вашу, Чейз его поцеловал!
Он почувствовал, как дыхание учащается, и попытался успокоиться, задавшись самым глупым за всю свою жизнь вопросом: что бы это могло значить?
*
Следующим вечером, как раз тридцать первого декабря, Чейз заявился к нему домой, да еще и не один. Он притащил с собой елку! И целых три коробки с елочными игрушками. Брюнет был весел и лучился энтузиазмом, никак не показывая того, что было вчера. А Аксель не мог его спросить, потому что неизбежно бы спалился, фактически признавшись, что на самом деле не спал, а тихо млел от прикосновения горячих губ. Чейз… Черт, он всегда был такой. Горячий. Порывистый. Импульсивный. И в то же время удивительно хладнокровный и спокойный.
Аксель был слишком подавлен и в то же время взбудоражен, чтобы вести разговоры с ним. И вообще… Знал бы кто, как это на самом деле сложно — вести светские беседы с тем, кого хочется завалить и трахнуть.
У него просто кончики пальцев чесались от желания стянуть с волос Янга резинку и запустить в его длинные иссиня-черные пряди руку, пропуская сияющий шелк сквозь пальцы. Ну почему, почему он такой соблазнительный?!
И от одной только мысли о том, что это, возможно, окажется безнаказанным, кружилась голова и подкашивались ноги.
Аксель молча подавал весело рассказывавшему о том, как прошло совещание со школьным директором, Чейзу елочные игрушки, слушая его лишь краем уха, и как завороженный наблюдал за ловкими длинными пальцами, вешающими сияющие шарики на колючие ветви.
Елка была довольно высокая, и когда Чейз попытался повесить рождественского ангела на самую верхушку, ему пришлось приподняться на носки. Красная его рубашка натянулась, обнажая твердый живот, на котором резко выделился четко очерченный пресс, на сильных руках даже под тканью рубашки было заметно, как напряглись мышцы на предплечьях. И поскольку рукава Чейз закатал до локтя, можно было видеть, как резче выделилась паутинка вен на его запястьях. От одного вида на эти сильные руки низ живота наливался томительной тяжестью, а вдоль позвоночника бежали предательские мурашки.
Аксель пытался оправдать себя тем, что у него просто слишком мизерный опыт в сексе с мужчинами, а если быть точным — никакого. До самого интересного у него почти никогда не доходило. Он даже не знал, как предпочитает — снизу или сверху! И хотя он не являлся девственником, потому что с девушками у него проблем не было, чувствовал он себя сейчас именно как девственник. Перевозбудившийся подросток, черт возьми!
Нервы его были натянуты до предела, и напряжение последних дней окончательно достигло своего апогея. Особенно после того, что он узнал вчера.
— Чейз, — хрипловато пробормотал Аксель, обрывая брюнета на полуслове.
— М-м-м? — промурлыкал тот, пытаясь насадить ангела на верхушку ели. От усердия даже высунул кончик языка, и Аксель почувствовал, что закипает. — Слушай, я не достаю. Елка, мать его, высокая! Давай я подсажу тебя на плечи, а ты повесишь? Ты же просто легче и стройнее…
— Чейз, ради бога, заткнись! — не выдержал Аксель, вскакивая на ноги.
Брюнет обернулся, бросив на него удивленный взгляд, и приподнял бровь.
— В чем дело?
— Зачем… — Аксель отвел взгляд, нервно сжимая и разжимая пальцы. — Зачем вчера ты…
Он не договорил, но было и без слов понятно, что имеет в виду. И Чейз не стал прикидываться дурачком, наоборот, охотно подхватил, будто только и ждал возможности поднять эту тему:
— Поцеловал? — Он теперь развернулся к нему всем корпусом и сделал шаг.
Аксель силком заставил себя стоять на месте, только смотрел молча, хмуря брови.
— Разве не видно? — опасно тихим и спокойным голосом произнес Чейз, делая к нему еще один шаг. И эта внезапная перемена из веселого и непринужденно болтавшего парня в такого… хищника не могла не настораживать.
— Я думал… — пробормотал Аксель, снова опуская глаза. — Я считал…
— Ты слишком много думаешь, Акси, — криво ухмыльнулся Чейз. — И так мало видишь.
Между ними остался всего лишь шаг, когда Янг схватил его за запястье и буквально рывком дернул на себя, запуская пальцы в волосы на затылке.
Аксель был слишком ошеломлен происходящим, чтобы хоть как-то отреагировать, и даже, почувствовав на своих губах горячее влажное дыхание Чейза, не вышел из ступора.
Лишь ощутив прикосновение его настойчивого языка, проскользнувшего в рот, он замычал, но отстраниться не было возможности, да и так ли уж он хотел этого?
Тихий ответный стон Акселя, приглушенный поцелуем, сказал Чейзу все, что он хотел знать, и прикосновение его губ стало еще более обжигающим и напористым, а сам поцелуй вдруг обрел просто опаляющую страстность и глубину.
Голова мгновенно закружилась, и мысли заскакали суматошно и хаотично. Вспомнились слова Чейза в тот вечер, когда он привел его в свой номер в отеле. Что приехал в Брайтон, чтобы увидеться с ним. В душу закралось подозрение, что и остается он здесь из-за него. Но это по-прежнему звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. И даже знание того, что Чейз вовсе не против целоваться с ним, да и не только, судя по чему-то твердому, так настойчиво упиравшемуся ему в бедро, не помогало Акселю поверить в то, что все происходящее сейчас — наяву.
Ладони Акселя легли на грудь Янга, и он уже совсем собирался было ответить, наконец-то отмерев, но в этот момент в кармане его штанов настойчиво завибрировал телефон. Как некстати! Ему редко кто звонил, и именно в такой момент…
Он потянулся к карману, но Чейз перехватил его за запястье, не разрывая поцелуя, и его пальцы требовательно сжали волосы на затылке Акселя, словно он хотел сказать, чтобы тот не смел отвечать на звонок прямо сейчас. Аксель и сам бы рад забыть, но… Телефон настойчиво зудел, пока он не отстранился с трудом от таких требовательных и чертовски жарких губ брюнета.
— Я отвечу… — хрипло выдохнул, кое-как нашарив кнопку связи.
Чейз чертыхнулся, но не стал настаивать, правда, и отстраняться не спешил. Наоборот — прижался губами к шее Акселя, пока тот, поднеся телефон к уху, сбивчиво бормотал:
— Аксель Бейкер слушает.
Жарко ласкающие кожу губы Чейза в такой чувствительной области, как шея, не давали сосредоточиться, и Аксель даже не успел посмотреть на дисплей, чтобы узнать, кто ему звонил. В голове все смешалось, и даже когда в трубке послышался голос матери, он лишь смутно удивился ее звонку. Ведь она звонила в крайне редких случаях.
