Да сохранит серия Best New Horror литературные богатства для будущих поколений! Ибо нет лучше сокровищницы историй, чем эта, которая была посвящена литературе ужасов последних двадцати лет.

Рэмси Кэмпбелл

Уолласи, Мерсисайд

4 мая 2009 года

[12]

В 1989 году издатель Ник Робинсон надумал выпустить дополнение к великолепной серии Гарднера Доуза The Year’s Best Science Fiction, переименованной для британского рынка в Best New SF.

Он поинтересовался, не хочу ли я стать редактором ежегодной антологии ужасов Year’s Best, представляющей собой выборку произведений, опубликованных в предыдущем году. Я немедленно согласился, однако – с некоторыми оговорками.

Во-первых, я попросил Рэмси Кэмпбелла стать моим соредактором. На мой взгляд, он – один из умнейших и опытнейших авторов, работающих в этом жанре. Во-вторых, заручился согласием своего старинного друга Карла Эдварда Вагнера (вот почему первый том посвящен именно ему). Дело в том, что Вагнер уже занимался ежегодной антологией The Year’s Best Horror Stories для DAW Books. (Эллен Дартлоу и Терри Уиндлинг начали издавать свою ежегодную серию The Year’s Best Fantasy and Horror для St. Martin’s Press года на два раньше, но я не считал ее нашим прямым конкурентом, поскольку их сборники наполовину состояли из новелл в жанре «фэнтези».) И только после этого мы с Рэмси принялись собирать все, что только ни попадало в наши загребущие руки.

Первый том содержал двадцать рассказов[13]. Он примечателен тем, что в нем мы в первый и единственный раз опубликовали новеллы Роберта Уэстолла и Ричарда Лаймона, слишком рано покинувших наш бренный мир. «Предисловие», представлявшее собой обзор того, что произошло в жанре ужасов за год, занимало там всего семь страниц. Раздел «Некрологи», оказавшийся на страницу длиннее, мы с Кимом Ньюмэном позаимствовали из почившего в бозе журнала Shock Xpress.

В заключении мы с Рэмси выразили опасение, что бум популярности хоррора, пришедшийся на восьмидесятые годы, долго не продлится, и если жанр хочет как-то выжить, ему придется покинуть разряд книг, которые приносят прибыль, не нуждаясь в рекламе. Теперь, оглядываясь назад, я могу сказать, что наши пророчества, увы, сбылись.

В качестве обложки издатель выбрал типичную для Леса Эдвардса иллюстрацию «Вампир с мызы Гроглин». (Если вы хотите узнать, где создатели «Баффи – истребительница вампиров» черпали свое вдохновение, придумывая Джентльменов для серии «Тишина», этого будет достаточно.) Единственное, чего не хватало Робинсону, был логотип, и я быстренько наваял эскиз с помощью летрасетовского набора шрифтов и маркеров. К немалому моему изумлению, его в дальнейшем использовали до последнего тома.

В Великобритании Robinson Publishing выпустило первый том Best New Horror в мягкой обложке с «золотым» тиснением, тогда как в США Carroll & Graf решили дать твердую обложку (безо всякого золота), дизайн которой использовали на следующий год для переиздания книги уже в мягкой обложке.

Когда дело дошло до отбора рассказов, я ни минуты не колебался. История «Откуда на Средиземноморье акулы?», принадлежащая бойкому перу Брайна Ламли, является для меня одним из ярчайших примеров психологического (в противовес «сверхъестественному») хоррора, написанного в обожаемом мною поджанре «не в своей тарелке». Она повествует о туристах, угодивших в ситуацию, которая внезапно выходит из-под контроля…

Таможенной проверки, считай, не было: народ загружался в магазинчиках «дьюти-фри» только при отлете из Греции. Так же спустя рукава проходил и паспортный контроль, которым занималась скучающая парочка загорелых волосатых типов в сдвинутых набекрень фуражках и тесных, грязноватых мундирах. Один брал паспорт, находил нужную страницу, сличал фотографию с вашей физиономией, причем взгляд его оставался пустым и равнодушным, если только вы не оказывались фигуристой женщиной (в таком случае вас рассматривали куда пристальнее, если не сказать больше), затем паспорт передавался дальше. «Пас-порт. Пасовать из порта в порт… Как-то так», – подумал Джефф Хэммонд. Приняв маленькую черную книжечку, второй таможенник грохнул печатью, продавив сразу несколько страниц, и как-то неохотно вернул важный документ владельцу, словно сомневаясь, достоин ли тот доверия.

У типа с печатью обнаружился брат-близнец – такой же широкоплечий, среднего роста узкобедрый парень лет двадцати восьми. Набриолиненные кудри цвета воронова крыла вились тугими, будто накрученными на бигуди, колечками, а карие глаза смотрели одинаково безучастно. Отличить одного от другого можно было лишь по униформе. Точнее, у того, который стоял уже на греческой территории, ее не было вовсе. Привалившись к барьеру, он вертел между пальцами дешевые очки в желтой оправе, отчего их темные стекла казались блестящим пропеллером, и довольно бесцеремонно осматривал прибывающих. Его мускулистые ляжки обтягивали потертые шорты, такие тугие и короткие, что еще немного – и это выглядело бы непристойным. «Похотливый козел!» – подумал Джефф чуть ли не со стыдом. Наверняка парень вырядился так в надежде подцепить одинокую туристку, могущую взять его на заметку. И у него были бы шансы, будь он чуть повыше и понахальнее. Другое дело, что лицо его оставалось пустым и бездумным, как и его глаза.

Вдруг до Джеффа дошло, что не так с этими глазами: у парня в вызывающе топорщащихся шортах имелось бельмо. Как и у его близнеца, штамповавшего паспорта, кстати. У обоих правые зрачки были белесыми, словно у дохлой рыбы. «Паспортист» носил очки с дымчатыми стеклами, так что заметить дефект можно было, лишь когда он поднимал на тебя глаза. Джефф же его не слишком заинтересовал, в отличие от Гвен, естественно. Переведя взгляд на терпеливо дожидавшегося Джеффа, грек спросил:

– Вы двое? Вместе? – голос прозвучал излишне резко, будто обвиняюще.

Ну, конечно же! Разные фамилии в паспортах! Однако Джефф не собирался распинаться, объясняя, что они только-только поженились, и Гвен еще не успела поменять документы. Вот это уже точно было бы недостойным и стыдным. Вообще-то, если вдуматься, они, возможно, действительно нарушали закон. Скорее всего, Гвен следовало еще в Лондоне срочно заняться выправкой паспорта, или что там требовалось сделать, прежде чем отправляться в свадебное путешествие, но… Им подвернулся этот «горящий» тур – за полцены в последнюю минуту, лишь бы кто-то заполнил место, эдакий «дареный конь», а время поджимало, ну, и… Какого черта?! На дворе 1987 год, разве нет?

– Да, – наконец выдал Джефф. – Мы вместе.

– Ясненько, – с ухмылкой кивнул таможенник. Приподняв бровь, он вновь оценивающе оглядел Гвен, прежде чем поставить печать и вернуть ей паспорт.

«Ублюдок бельмастый!» – решил Джефф.

Когда они в итоге миновали барьер, второго бельмастого ублюдка уже не было.

Раздвинулись автоматические стеклянные двери, выпустив их из тенистой прохлады аэропорта на нагретую солнцем автобусную стоянку, – словно заслонка печи распахнулась. Точно так же, чуть ранее, они вывалились из кондиционированного салона самолета и в толпе других пассажиров побрели по бетонке к автобусам, ждущим, чтобы отвезти их на паспортный контроль: сперва ты молодцевато шагаешь под горячими солнечными лучами, но к тому времени, пока докатишь тележку с багажом до стойки регистрации, – подмышки уже мокрые. Был час дня, и температура, по всей видимости, уже несколько часов держалась около 85 градусов[14]. Сверху давил полуденный зной, а снизу ему жарким эхом вторил бетон. Короче, жарища жуткая.