— Да, — Брант зарычал в ответ так же резко. — В любом случае она делает тебя сумасшедшим. Она уходит… сегодня… прямо сейчас, на хуй, пока мы говорим. Я заплачу ей полностью, поскольку это не её вина.

— Спасибо. — Он это и имел в виду. По крайней мере, Кэссиди не будет наказана за его проёб.

— Это к лучшему. Поверь мне. Когда она уйдёт, ты сможешь снова стать моим надёжным лидером. — Он прошёл по комнате, а потом вернулся к Йорку. — Держись подальше от неё. Женщины, предназначенные в будущие супруги, будут здесь в течение нескольких дней. Я уверен, что среди них найдётся одна, которая привлечёт твоё внимание. — Брант улыбнулся. — Это был твой первый опыт с человеком. Они милые и зажигают кровь вампира. Я правда не виню тебя за то, что ты увлёкся, но теперь это должно прекратиться.

Вероятно, Брант был прав. Хоть он и ненавидел мысль о том, что Кэссиди уходит, но это было к лучшему.

— Одна из новых женщин будет такой же вкусной, вот увидишь. — Брант улыбнулся.

То, что сказал его король, имело смысл.

Йорк кивнул и глубоко вздохнул.

— Я готов к наказанию.

Брант поднял бровь.

— У тебя всё ещё будет двадцать плетей.

Йорк почувствовал, что нахмурил брови. Глаза Бранта потемнели. Вот оно. Слишком рано он расслабился. Его король никогда не позволил бы столь вопиющему игнорированию приказов остаться безнаказанным.

— Саша и Лиа будут вместе с тобой. Я решил быть с ними помягче… пять плетей каждой.

Йорк не смог сдержать тихого рычания. Очень редко какая женщина-вампир наказывалась таким образом.

— Нет, — прорычал Йорк. — Это моя вина. Я попросил их дать мне посмотреть.

— Они нарушили правила и должны понести наказание.

— Должен быть другой способ, милорд. Пять ударов слишком много. — Йорк умолял короля глазами. Конечно, Брант не мог быть так жесток.

— Их должно быть больше пяти, и я легко могу увеличить их количество, и ты это знаешь.

Святой ад.

— Они собираются урыть тебя. Это точно. — На лице Бранта не было и намека на юмор, как и в его голосе.

— Нет. Это слишком много для женщины. Это неправильно, — прорычал Йорк. — Я приму за них наказание.

— Тридцать плетей надолго выведут тебя из строя. — Глаза Бранта потемнели.

— Мне всё равно. Это моя вина, поэтому я приму наказание. Я настаиваю.

Брант не сводил глаз с Йорка, его лицо было нечитаемым.

— Отлично. — Наконец он пожал плечами. — Всё, что угодно, чтобы заставить тебя чувствовать себя лучше. Это последний раз, когда я так легко тебя отпустил.

Легко.

Едва ли. Тридцать плетей оставят его спину сырым, кровавым месивом. Была только одна мысль, которая проведёт его через следующие несколько часов мучительных страданий — о причинённой им Кэссиди боли. Он не хотел этого делать, но он сделал. Йорк не мог не чувствовать, что он заслужил всё, что ему выпало.

***

Раздался ещё один громкий щелчок. Это заставило Кэссиди вздрогнуть, у неё перехватило дыхание в лёгких.

— Пожалуйста, только не говорите… — Она позволила предложению оборваться, когда её голос дрогнул. Йорк может быть и ничтожество, но он не заслуживает такого жестокого обращения. Это было совершенно по-варварски.

Гидеон громко вздохнул. Он переложил сумку Кэссиди из одной руки в другую.

— Да, боюсь, что это именно так.

Ещё один сильный щелчок. На этот раз громче.

Кэссиди задержала дыхание. За громким звуком последовала жуткая тишина.

— Тридцать ударов плетью. — Гидеон снова вздохнул. — Йорку понадобится день или два, чтобы поправиться.

Щелчок.

— Я думала, что только двадцать, — выпалил Кэссиди.

— Только…? — Гидеон поднял брови. С его губ сорвался горький смешок.

— Я не это имела в виду. — Кэссиди опустила взгляд к земле.

Щелчок. Она с трудом сглотнула, обхватив себя руками. Она никогда не слышала ничего подобного раньше и была уверена, что этот звук будет преследовать её во снах… превратив их в её ночные кошмары.

Гидеон кивнул.

— Я знаю, что ты не имела, и мне жаль. Это суровое наказание, и все мы сейчас на грани.

Щелчок.

Большой вампир явно вздрогнул, было странно видеть, что такой сильный человек так реагировал на это.

— Почему он не реагирует? Он должен кричать или стонать. — Её голос был немного высоким. Она заметила, что они оба ускорили шаг. Она не могла больше слушать. Звук, казалось, отражался в её костях.

— Йорк — великий воин. Лучший, из тех, что есть у нас. Элита гордится своим контролем… неизменным. Поступив с тобой таким образом, он продемонстрировал полное отсутствие контроля. И это — его способ загладить свою вину. Кроме того, только киска выдаст свою боль. Йорк — не киска! — последние слова он прорычал.

Щелчок.

Кэссиди сделала глубокий вдох и задержала его на несколько мгновений. Вампиры были грубыми существами. Это была одна из тех вещей, которые привлекли её в Йорке в первую очередь. Но прямо сейчас она ненавидела эту их сторону. Нужно уйти, как можно дальше.

— Пожалуйста, не пытайся снова связаться с Йорком. — Голос Гидеона был грубым. — Отношения между вами недопустимы. Любой вид контакта может закончиться только бедой. — Он тяжело сглотнул, его горло заходило ходуном. На миг на его лице появилось выражение грусти, но почти сразу же оно исчезло. — Ничего, в конце концов, нет повода для страданий. Поверь мне на слово. Вы двое не провели много времени вместе, всё ещё можно разойтись по разным путям.

Она не была уверена, о чём он говорит. Гидеон говорил так, будто между ней и Йорком действительно было что-то, но это неправда. Он использовал её без зазрения совести. К сожалению, ей была необходима связь, чтобы почувствовать что-то к кому-то, с кем она спала, поэтому она могла бы питать к нему чувства, но после одной ночи вместе эти чувства были ничто. Меньше, чем ничто.

Щелчок.

Кэссиди зажмурилась, пытаясь не представлять окровавленную спину Йорка, его перекошенное в муке лицо и кривую ухмылку.

— Вы всё неправильно поняли, — наконец сказала она. — Это был просто секс. — Она пожала плечами. — Мне было любопытно, и у него было что показать… вот и всё.

Гидеон кивнул, его глаза сверкнули… весельем. Как будто он не поверил. Ну, пусть думает, что хочет, ей лучше знать. Не было рационального объяснения тому, за что Йорк взбесился на Гриффина подобным образом, но она не собирается обманывать себя, думая, что это имеет какое-то отношение к ней.

Щелчок.

Вампиры были не лучше животных. Они, наверное, всё время нападали друг на друга.

Они подогнали её маленькую машину, и она обнаружила, что молится, чтобы поскорее уехать. Хорошей новостью было то, что у неё были деньги. Очень много. Верный своему слову, Брант перевёл оговорённую сумму на её счёт.

Кэссиди должна быть счастливой. Она, по существу, заработала деньги, фактически ничего не делая. Вместо этого её сердце сжалось. Её ум метался, анализируя все события последних двух дней.

Щелчок.

— Спасибо вам за всё, — сказала она, стараясь двигаться как можно быстрее.

Гидеон положил её сумку в багажник.

— Пожалуйста, прислушайся к моему совету.

Кэссиди кивнула.

— Вам не о чем волноваться.

Гидеон закрыл багажник:

— Я беспокоюсь не за себя… ничего хорошего из этого не выйдет. Поверь мне… Я знаю. — Похоже, он говорил исходя из своего опыта. Выражение боли снова промелькнуло на его лице.

— Я уезжаю не только отсюда, но и из Суитуотера. Я исчезну через день или два. У нас с Йорком нет контактов друг друга. Я же говорила, что всё не так… по крайней мере, не для него. — Она втянула воздух. Что она только что сказала? — Или для меня, — быстро добавила она. — Всё не так.

Щелчок.

Звук пронзил её, и слезы наполнили её глаза. Почему она так себя чувствует? Из-за парня, который использовал её… причинил ей боль.

Щелчок.

Удары кнута стали чаще. Её слезы грозились пролиться, и она прикусила губу, когда та задрожала.